– То есть? – удивился жнец. – Посмотреть на его останки? Нет, спасибо. Хотя я не хочу показаться излишне дерзким и, что скрывать, с интересом взгляну на его могильную плиту…
– На могильную плиту, говорите? – усмехнулся барон и, повернув голову к одному из гробов, сказал:
– А и взгляните, чего уж там?
Крышка гроба, тяжеленная каменная плита, сорвалась с места и полетела на жнеца, с явным намерением припечатать Джефри к стене. Жнец едва сумел увернуться, и плита разлетелась на десятки крупных и не очень осколков.
– Ты чего, сдурел?! – крикнул жнец барону.
Тот скривил губы в усмешке и взглядом указал на гроб своего дядюшки.
Жнец медленно повернул голову и увидел, как изнутри медленно вылезает славный предок Гудкенда. Смердящие остатки плоти на костях горели алым, словно кровь, пламенем, и когда дядюшка наконец выбрался из гроба, от него остался один лишь скелет.
Легко спрыгнув на пол, зомби направился к жнецу.
– Чертов некромант, – пробормотал Джефри. В левой руке возникла дага, правая выдернула из ножен палаш.
Мертвяк был уже близко. Впрочем, жнец был наготове.
Подпрыгнув, он ударил зомби правой ногой в грудь, и тот отлетел на несколько футов.
– Что ты делаешь, сволочь?! – заорал Джефри, пользуясь небольшой передышкой.
– Учитель велел мне разобраться с тобой, – невозмутимо пожал плечами барон.
Родовой склеп Гудкенда оживал. Один за другим, вслед за дядюшкой, вставали из могил полуразложившиеся родичи некроманта и шагали к жнецу.
– Я доберусь до тебя, – прорычал Джефри.
– Попробуй, – хмыкнул барон. Судя по всему, он уже уверовал в победу и теперь стоял, с наслаждением рассматривая свое маленькое войско мертвяков.
– Ну и в передрягу ты попал, Джефри, – пробормотал жнец еле слышно. – Надо как-то добраться до этого проклятого мага, а потом посмотрим, что он запоет – с дагой у горла.
Мертвяков было двенадцать, не считая успокоившегося дядюшки Гудкенда.
Покрепче стиснув в ладони рукоять даги, Джефри бросился в толпу скелетов.
Старичок хохотнул и хлопнул пару раз в ладоши; он решил, что жнец окончательно выжил из ума.
Но когда Джефри прыгнул на него из самой гущи мертвяков, попутно сбив с ног одного из них, барону стало не до смеха. Он попытался отскочить в сторону, но не успел.
Жнец завалил его спину, прижав собственным весом к полу, и приставил к горлу барона лезвие даги.
– Ну? Вдоволь насмеялся? – прошипел он сквозь зубы. – А ну-ка, усмири своих тварей, покуда я тебе глотку не перерезал!
Глаза барона испуганно забегали. Он попытался вырваться, сбросить с себя убийцу, но, упершись кадыком в лезвие, отказался от этой идеи.
Жнец оглянулся через плечо: мертвяки шагали к нему как ни в чем не бывало. И пусть их оставалось всего семеро, но они по-прежнему представляли немалую опасность даже для такого опытного бойца, как Джефри.
– У тебя проблемы со слухом, барон?! – зло рявкнул жнец.
– Сей… час… – промямлил Гудкенд.
Сзади послышался шум падающих на камень костяшек.
Джефри снова оглянулся и удовлетворенно кивнул: мертвецы лежали на полу и не подавали никаких признаков жизни.
– Вот так-то лучше! – воскликнул жнец. – А теперь, мой дорогой друг…
– …ты уберешь от моего горла эту штуку? – предположил бледный колдун.
– Нет, – ласково улыбнулся Джефри; так улыбаются грабители перед тем, как сообщить жертве о том, что ее грабят. – Теперь ты расскажешь мне о своем учителе… и о том, почему он вдруг захотел меня убрать.
– Нет! – испуганно воскликнул некромант. Лицо его побледнело еще больше, став один в один с первым снегом. – Лучше убей меня!
– Послушай, друг… Я ведь и так узнаю, кто твой учитель, – просто посмотрю на твое клеймо. Они ж вам ставят их, как скотине, чтобы не путаться.
– Все равно! Лучше убей! Лучше…
Дага легко пропорола ткань белой сорочки барона.
– Ого, – только и сказал Джефри. Найденный знак попросту ошарашил его.
На левом предплечье барона красовалось клеймо Пяти.
– Что за ерунда, барон? – зло прошипел жнец, быстро придя в себя, и вновь приставил к горлу дворянина клинок. – Твой учитель – один из Пяти? Но как так? Мы же разобрались с последним из их круга еще до слияния миров!
– Я ничего не скажу, – пробормотал барон, однако менее уверенно, чем раньше, – столько ненависти было во взгляде этого странного гостя.
Гудкенд боялся признаться, что боится жнеца. Боится смерти. Любовь к жизни не отвадит ни один учитель, пусть даже он – один из Пяти.
– Нет, мой друг… Все ты мне скажешь! Иначе будешь умирать долго и мучительно. Поверь, я знаю, как заставить говорить любого, даже самого храброго человека. Ты к таким не относишься, так что с тобой будет еще проще. Ну так что? Мы договорились?
– Не… е…т, – прошептал барон, запинаясь от волнения.
– Значит, нет? – поднял брови Джефри. – Ну, тогда приступим…
Дага сверкнула в воздухе, и Гудкенд заорал, задергался.
Левое ухо старичка упало на пол, из раны хлынула кровь.
– Как тебе такая беседа, а, барон? – спросил жнец ехидно. – Ах, тебе больно! Бедняга! Но это еще не все…
Изловчившись, Джефри вонзил кинжал в мочку правого уха.
– А-а-а! – вновь завопил Гудкенд, выпучив глаза. Казалось, еще немного – и они просто лопнут от напряжения.
– Что, нравится, барон? – поинтересовался жнец, когда потерявший ухо старичок немного успокоился – только изредка всхлипывал, но уже не орал дурным голосом.
– Н-н-н… е… т… – отчаянно замотал головой некромант.
– Может, ты все же расскажешь мне о своем загадочном учителе?
Барон немного подумал. Глаза его вновь ожили; взгляд перебегал с одной стены на другую, задерживался на потолке, будто пытаясь там найти ответ.
В конце концов этот взгляд, мечущийся, словно мышка, загнанная в угол котом, остановился на клинке в руках жнеца.
Джефри мысленно восторжествовал: он знал, что ответит барон.
Уже не грозный некромант, способный одной силой мысли поднять из могил десяток-другой мертвяков.
Просто испуганный, раздавленный, жалкий старичок, который понял, что время игр с неживой плотью прошло и отступать больше некуда.
– Да, – проронил барон, сглотнув перекрывший горло ком. – Я расскажу… только не надо больше… – Гудкенд взглядом указал на дагу.
– Конечно! Конечно! Если бы ты сразу согласился все мне рассказать, это ухо, возможно, до сих пор было бы с тобой! – улыбнулся Джефри.
