– Ну… Будем надеяться! – вздохнул рыцарь. – А сколько ему, кстати, времени понадобится, до гор-то?
– С денек где-то, не больше.
– А ночью он летает?
– А ему все равно. Только направление задавайте – и все.
– Ясно. Ладно, тогда мы пойдем. Завтра к полудню жди! – наказал Фэт.
Зиггер кивнул.
– Удачи вам, господин герцог! И вам, господин барон! – сказал он, едва друзья переступили порог.
А потом захлопнул дверь и, радостно взвизгнув, с разбегу прыгнул на диван. Старая койка тихо охнула: лучшие ее годы давно остались позади.
Но изобретателю было все равно: сладко потянувшись, он торжественно обратился к псу:
– Ну, вот, господин Собакин, не зря мы этим маемся, не зря! Сами герцоги с заказом приходят! Вот слетает он в свои горы, господин Собакин, и попомните мое слово – не будет у нас отбоя от клиентов! Ох, счастливые денечки грядут!.. Будем мы с вами жить припеваючи: я, сидя в новом кресле с кружкой гречишного пива, а вы, господин Собакин, – у позолоченной миски с самой дорогой колбасой!
Заслышав о колбасе, пес громко гавкнул: похоже, он тоже не возражал, чтобы счастливые денечки настали.
И как можно скорее.
– Прибыли! – измученно улыбнулся Валентин, разглядывая вершины Карманских гор.
Подъем вышел не из легких. А ведь до этого были стычки с егерями, проклятая деревня, дроверы, фрогулы… Как же непросто дался им этот путь!
Но теперь они почти пришли. Осталась самая малость: обыграть в карты дракона и победить двоих неизвестных! И только тогда можно будет сводить Пижона с его возлюбленной Элви.
А она…
Вал нахмурился: что за чертовщина? Еще совсем недавно – он проверял – Элви была в столице Астрата. Теперь же волшебница словно в воду канула.
Ее нигде не было.
Неужто… мертва?
Но ему бы сообщили о смерти…
Или это необычная кончина? Вал не знал всех особенностей умерщвления в Астрате. Может, маги этого мира придумали особо изощренный способ? Или не маги, а кто-то другой?
В любом случае беспокоить вампира пока не стоит. А то с него станется: бросит задание Хорхиуса и начнет искать свою возлюбленную по всем закоулкам Астрата. Уж тогда они повеселятся в стократ больше! Вот только толку с веселья этого мало…
В общем, пока надо закончить с глупыми играми.
А об Элви они еще успеют позаботиться…
– Как думаешь, что ему за Маску предложить? – спросила волшебница, пережевывая кусочек вяленого мяса.
– Да не отдаст он! – тролль улегся у стенки, загородив ногами проход. – А предлагать… Ничего ему не нужно, он же Смотрящий.
– Совсем-совсем?
– Совсем-совсем. Ну, разве что покой. Точнее, Покой – именно с большой буквы!
– Смерть, что ли? – не поняла Элви.
– Нечто вроде. Вот ты представляешь себе, каково это – шестьсот лет сидеть в одном и том же месте, никуда не выходя, и тешить себя беседой с горсткой идиотов, которых обвел вокруг пальца клоун-орк? Да мне и самому уже осточертел этот Лабиринт. Эх, если бы Зло не сдерживало…
– Зло? – оживилась Элви. – Какое?
– Ну, то, что в центре Лабиринта, в круглом зале. Оно нам и не дает Изойти.
– А Бинбо?
– А что Бинбо? Он же маг, да еще какой! Смог время Исхода для всех нас оттянуть. Но его потом все же утащило, а мы остались. Хорошо хоть в Лабиринте, от глаз людских подальше!
– А чего в этом хорошего? Ты же сам говоришь – осточертело тебе в Лабиринте!
– Ну осточертело. Но представь: на весь Астрат – десять нелюдей. Да твои собратья просто на куски бы нас порвали! А потом оживили бы и опять порвали. Вы же, по большему счету, и орков, и эльфов, и моих родичей ненавидите пуще всех бед. Хотя за что – неясно.
– Может, люди просто не очень любят тех, кто на них не похож?
– Нет, Элви, – грустно покачал головой Ганрич. – Сама подумай: если ты права, значит, с Исходом должны были закончиться все войны. Они закончились?
– Нет.
– Вот видишь! Когда мы Изошли, людям стало некого ненавидеть. Но они не растерялись и стали ненавидеть друг друга. Одни люди убивают других людей. Фрогулы – слишком велики и неуязвимы; дроверы – мелки и шустры; драконы – огромны и недосягаемы. А сосед – вот он, скотина, живет себе, жизни радуется…
Элви грустно хмыкнула:
– Честно говоря, не думала, что среди троллей есть настоящие философы! Из нескольких занятий, на которых рассказывалось о вашей расе, я поняла, что вы глупы и жестоки. Но теперь знаю, что это не так…
– Да нет, тебе все правильно говорили, – огорошил девушку Ганрич. – Жестокие, конечно, сильно сказано… Но глупые – да. Просто… – он тяжело вздохнул, – за шестьсот лет одиночества и редкого общения с Крыланом можно научиться очень и очень многому. Ладно, забодал я тебя совсем – отсыпайся, завтра опять идти.
И, показывая, что разговор, окончен, Ганрич закрыл глаза и громко захрапел. Очень натурально.
Удивительно, но пещеру Треста путники нашли очень быстро.
По табличке у входа.
Пижон, все еще не веря, прочитал написанное три раза, но ничего не изменилось: на большой доске у входа кто-то аккуратно вывел «Дракон Трест», причем на Всеобщем. Стало понятно, зачем Хорхиус назвал имя твари.
Только кто эту табличку делал?
Впрочем, не так это и важно.
– Пошли уже, – нетерпеливо буркнул Пижон.
Картежнику явно не терпелось поскорее разобраться с очередным заданием мага.
Но стоило сделать шаг, как из пещеры, ревя, вылетел огромный ящер. Шулер от неожиданности отпрыгнул назад, но споткнулся о камень и распластался на земле.
А крылатая тварь, сделав круг над селением, устремилась на запад.
– Ух ты… – восхищенно прошептал кровосос, лежа на земле. – Настоящий… Я их никогда раньше не видел! Да и представлял весьма отдаленно.
Вал понимающе кивнул. Когда ему впервые довелось узреть живого дракона, он тоже, раскрыв рот, глядел на это поистине идеальное создание природы.
Огромные кожистые крылья, блестящая в лучиках солнца чешуя, умнейшие глаза, в которых, казалось, отражаются прожитые годы… Созерцание драконов – удел не только романтиков, но и всякого человека, хоть чуть-чуть могущего отличить прекрасное от всего остального.
Драконы не симпатичны, не хороши и даже не красивы. Они именно прекрасны. И никак иначе.
– Он уже улетел, Пижон, – напомнил Небесный Странник.
– Да, да, конечно, – опомнился шулер. – Пойдем! Может, он зуб дома оставил?
– Ага, – тихо хмыкнул Вал. – Под подушку сунул, чтобы зубная фея забрала, а на месте старого новый вырос!
