Но, с другой стороны, Россия хоть и нецивилизованная страна,
а все-таки европейская. И женщины в России красивые, с европейской внешностью.
В постели с ними интересно, а на кухне – безопасно, что тоже немаловажно. Ведь
много на свете отсталых стран, можно жену и из Кореи привезти, из Вьетнама, из
Монголии, из Зимбабве какого-нибудь. Но поди знай, чем она тебя накормит, у них
кулинарные традиции совсем другие, такое приготовит, что неделю будешь животом
маяться и с горшка не слезать. Покорных и беспомощных жен-домработниц можно
сейчас найти только в Азии и Африке, но уж больно они отличаются от европейцев
и по культуре, и по традициям, и по быту. Нарвешься еще… Так что жена из России
– вариант оптимальный. Будет сидеть тихо и не чирикать, денег на нее нужно
мало, внимания особого тоже можно не уделять, все равно никуда не денется. А
деток нарожает опять-таки с европейской внешностью, а не молочно-шоколадных и
не с раскосыми глазками.
Совместная жизнь с мужем-австрийцем радовала Веронику ровно
две недели, потом она оказалась одна в небольшом коттеджике наедине с весьма
ограниченной суммой денег, на которую ей предстояло вести хозяйство всю
ближайшую неделю. Вернер сказал, что будет давать ей деньги каждый понедельник
и требовать письменного отчета за каждый истраченный шиллинг, так что пусть не
забывает складывать чеки и записывать расходы. Кроме того, оказалось, что
командировки у Штайнека бывают не только в Москву, поэтому отсутствовать он
будет весьма часто и подолгу.
Первый скандал не заставил себя ждать. Вероника была дома
одна, когда в дверь постучали. На пороге стоял приятный молодой человек с
блокнотом в руках. Немецкого языка Вероника не знала, в школе учила с грехом
пополам английский, с Вернером объяснялась на чудовищной смеси плохого
английского и вполне приличного русского, которым владел муж, а из речи
молодого человека она поняла, что речь идет об участии в уборке улицы. Она
подумала, что это что-то вроде субботника, и с милой улыбкой отказалась.
Молодой человек лучезарно улыбнулся, что-то черкнул в своем блокнотике,
отпустил комплимент по поводу ее красоты и удалился. А в конце недели Вернер
ворвался на кухню с белым от ярости лицом, размахивая какой-то бумажкой.
– Тебе что, трудно было жопу оторвать и улицу
подмести?! – орал он. – Из-за твоей лени я вынужден оплачивать еще и
эти счета! Чтобы больше такого не было! Каждое утро – метлу в руки и на улицу.
Оказалось, что за чистоту тротуара владельцы домов,
расположенных на улице, несут коллективную ответственность, и каждый
домовладелец ежедневно должен убирать строго определенный участок перед своим
домом. Если же домовладельцы по каким-то причинам не могут или не хотят этого
делать, муниципальные власти организуют уборку улицы или ее части, но за работу
государственных дворников выставляют счет тому хозяину, вокруг чьего дома было
не убрано. Не хочешь улицу мести – не мети, никто тебя не заставляет. Но,
поскольку улица должна быть чистой и опрятной, отчисляй в муниципальный бюджет
денежки на оплату работы дворников. Не хочешь платить – мети. Все справедливо.
На следующий день, взяв в руки метлу и совок и собирая с
тротуара чужие окурки и обертки от жевательной резинки, Вероника с недоумением
подумала о том, что еще полгода назад она была профессорской женой. Это
недоумение стало первым, пока еще небольшим шагом на пути к открытию неприятной
истины, состоящей в том, что решение уехать со Штайнеком было ошибочным.
Но, как говорится, лиха беда начало. Первый-то шажок был
маленьким и робким, а потом процесс постижения истины пошел просто-таки
семимильными шагами. Финишный рывок на этом тернистом пути был совершен спустя
еще полгода, когда Вернера арестовали за участие в контрабанде оружия из стран
Латинской Америки в Россию и посадили, всерьез и надолго. Причем настолько
всерьез, что конфисковали практически все, что лежало на его счетах. И Вероника
Штайнек осталась одна. Ну, не совсем одна, конечно, с коттеджем, мебелью и
машиной.
Поразмышляв над сложившейся ситуацией, она поняла, что
выхода у нее только два. Или возвращаться в Россию, или приноравливаться к
здешней жизни. От Гмундена до Вены больше двухсот километров, не наездишься в
посольство-то, на одном бензине разоришься. Одну попытку Вероника все-таки
сделала, но ей популярно разъяснили, что жену преступника, осужденного за
контрабанду оружия в Россию, вряд ли примут в этой самой России с
распростертыми объятиями. На получение разрешения на въезд придется потратить
много сил и времени. А также денег.
Времени у Вероники было много, а вот с силами и деньгами
дело обстояло хуже. Надо было идти работать, чтобы не сдохнуть с голоду. Она
вспомнила о своем дипломе медсестры и отправилась в расположенную на берегу
озера клинику, специализирующуюся на лечении легочных заболеваний у детей.
– Вы имеете опыт работы с детьми? – спросили у нее
в клинике.
– Нет.
– Вы имеете опыт работы с легочными больными?
– Нет.
– Может быть, вы имеете опыт работы в операционных при
проведении операций на легких?
– Нет…
– Тогда на что же вы рассчитывали, придя сюда?
– Я подумала, что, может быть, лечебная физкультура… –
пробормотала Вероника упавшим голосом.
– Ваш диплом инструктора лечебной физкультуры для нас
пустое место. Мы могли бы предложить вам работу воспитателя, но у вас нет опыта
работы с детьми. Кроме того, ваш немецкий пока еще очень плох, так что о
воспитательной работе и не мечтайте. Легочных болезней вы не знаете, так что
медсестрой в нашей клинике быть не можете. Единственное, что мы могли бы вам
предложить, это работу уборщицы-санитарки. Здесь знание языка не обязательно и
диплом не требуется.
Санитарка! Горшки выносить. Полы мыть. Грязное белье
собирать. Боже мой, всего какой-нибудь год назад она была женой профессора,
известного ученого, лауреата и почетного академика! Как же это ее так
угораздило?
Ну что ж, решила Вероника Штайнек-Лебедева, раз угораздило,
надо выбираться. Помощи ждать неоткуда, придется своими силами.
На работу санитарки она согласилась. Зарплата была
крошечной, работа изматывающей, но во всем этом был один большой плюс.
Персоналу, работающему по скользящему графику, предоставлялось служебное жилье
– на территории клиники было построено отдельное пятиэтажное здание с
небольшими, но удобными и уютными квартирками. Плата за эти квартирки была
умеренная, тем более что большинство медсестер, воспитательниц и санитарок жили
в них по двое, по трое. Администрация клиники справедливо полагала, что нельзя
требовать от младшего медперсонала, чтобы у каждого была машина, а коль
добираться на работу и с работы надо своим ходом, то при скользящем графике
неизменно будут возникать проблемы со сменщиками. Как бы ни разбивать сутки на
три смены, все равно кому-то придется приходить и уходить в вечернее и ночное
время. Мало ли что может случиться с женщиной, добирающейся ночью на такси или
пешком. Да и опоздания в таких случаях неизбежны. Поэтому пусть все желающие
живут рядом с клиникой на охраняемой территории. А уж кто не желает, с того и
спрос другой. Пусть попробует опоздать хоть на полминуты.
