Как только появились первые доходы, Саприн первым же делом
купил квартиру и съехал от матери, чему та была несказанно и нескрываемо рада:
у нее появился очередной кандидат в мужья, намного моложе ее самой, и
постоянное присутствие взрослого сына ее нервировало. Николаю было жалко
Ирочку, которой уже исполнилось к тому времени двадцать три года. Она тоже
собиралась замуж, но прособираться могла бы еще лет сто: о том, чтобы привести
мужа в квартиру к матери, и речи быть не могло, никакого зятя в заботливо
свитом гнезде Вера Григорьевна не потерпела бы. К счастью, вопрос с замужеством
сестры решился благополучно: родители жениха согласились разменять свою
квартиру, чтобы отселить молодых. Спустя год Ира со своим Леонидом отбыли в
Израиль, а оттуда – в США. И вот тут произошло нечто такое, после чего Николай
Саприн, до тех пор относившийся к матери просто холодно, стал ее ненавидеть.
Узнав о планируемом отъезде дочери, Вера Григорьевна
выразила желание ехать следом за ней. Договорились, что первыми поедут молодые,
у семьи Леонида в США были родственники и знакомые. Когда они хотя бы немного
обоснуются, к ним приедет Вера Григорьевна с мужем. Родители Леонида тоже
собирались уезжать, но жить в США им не хотелось, они предпочитали остаться в
Израиле, где тоже были родственники.
– Давай мы с мужем пропишемся в вашей квартире, –
предложила дочери Вера Григорьевна, – а нашу большую трехкомнатную в
центре пока будем сдавать, это будет выгоднее. Если вы сейчас продадите свою
квартиру, то получите за нее тысяч семьдесят-восемьдесят, а если мы с Сашенькой
пока в ней поживем, то нашу трехкомнатную можно будет сдавать за две-три тысячи
в месяц, я узнавала, большие квартиры в черте Садового кольца стоят очень
дорого. Таким образом, за год мы получим дополнительно тридцать тысяч долларов.
Поди плохо? Через годик-другой вы встанете на ноги, вызовете нас, мы продадим
обе квартиры и привезем вам деньги за вашу квартиру, за нашу и еще эти тридцать
тысяч.
Предложение показалось разумным, Ирочка и ее муж с ним
согласились, прописали Веру Григорьевну в своей квартире и отбыли в дальние
страны. Спустя почти год Ира позвонила матери и сказала, что ей срочно нужны
деньги.
– Мамуля, продавай быстрей нашу квартиру и приезжай. Мы
покупаем дом, нужно вносить за него деньги.
– Но, видишь ли, это так скоро не делается, –
возразила Вера Григорьевна.
– Что не делается? – не поняла Ира. –
Квартиру продать – три дня, я же знаю.
– А анкеты, паспорта, визы? Это не так просто.
– Но, мама, деньги нужны как можно скорее. Я пришлю
тебе приглашение, оформи туристическую визу и приезжай на недельку. Потом
вернешься, закончишь все формальности, и вы приедете уже окончательно.
– Не знаю, не знаю, – задумчиво проговорила Вера
Григорьевна. – Все это так неожиданно…
Через несколько дней Вере Григорьевне позвонил мужчина с
приятным голосом, представился знакомым Ирочки и Леонида и сказал, что привез
приглашение.
– Я знаю, что с билетами на самолет большие проблемы,
их нужно покупать чуть ли не за полгода, но у меня очень хорошие возможности в
этом плане, так что я вам помогу с билетом на любой день. Ира очень просила,
чтобы вы привезли деньги как можно скорее, им нужно оплатить хотя бы первый
взнос за дом. Если у вас проблемы с посольством, я все улажу.
Вера Григорьевна приглашение взяла, но от помощи вежливо
отказалась.
Через две недели Ира позвонила брату.
– Послушай, что происходит? – зло спросила
она. – Мать вообще собирается везти наши деньги или как? Я не могу
добиться от нее членораздельного ответа.
– Я разберусь, – коротко ответил Николай, повесил
трубку и помчался к матери, с которой не виделся с того самого дня, как они все
вместе провожали Иру и ее мужа в Шереметьеве.
Разговор с Верой Григорьевной его ошеломил.
– Я не собираюсь никуда ехать, – заявила
она. – Мне не нужна никакая Америка, я прекрасно проживу и здесь.
– Живи, – согласился Николай, пока еще не понимая,
к чему ведет мать. – В чем проблема? Продай Иркину квартиру, отдай ей
деньги, а тебя туда никто силком не тянет.
– Продай! – передразнила мать. – А где я буду
жить?
– Как это где? – опешил он. – У тебя же
роскошная трехкомнатная хата в самом центре.
– Но прописана-то я у Иры, а не в трехкомнатной.
– Ну так пропишись обратно.
– Не указывай мне! – внезапно рассердилась
мать. – Это не твое дело. Она уехала, у нее своя жизнь, у меня – своя. Я не
обязана оплачивать ее дом. Пусть его родители деньги дают.
– Мать, как ты можешь? – возмутился
Николай. – Вы же договорились… Она рассчитывала на эти деньги. В конце
концов эту квартиру они получили благодаря родителям Леонида, у него все права
на нее, а не у тебя. Так нельзя.
– Убирайся! – взвизгнула Вера Григорьевна. –
О ней ты думаешь, а обо мне хоть раз в жизни подумал?
Николай хлопнул дверью и отправился разыскивать Александра,
третьего мужа своей матери. К вечеру он уже все понял. Вера Григорьевна
старалась для своего Сашеньки, который хотел иметь собственный дом в ближнем
Подмосковье, большой, кирпичный, со всеми удобствами. Одним словом, такой, в
каких принято жить на Западе. На строительство этого дома и идут деньги за
сданную огромную квартиру. Впоследствии планировалось продать квартиру Ирины,
большую трехкомнатную обменять на маленькую с солидной доплатой, тысяч эдак в
пятьдесят, и таким образом полностью расплатиться за дом и обстановку. А
уезжать Вера Григорьевна и не собиралась с самого начала, все это и было
задумано для того, чтобы обеспечить строительство и оборудование роскошного
дома в пригороде.
Вернувшись домой, Саприн тут же позвонил сестре и все ей
рассказал. Ира разрыдалась.
– Я беременна… Мы не хотели заводить ребенка, пока у
нас не будет своего дома, пока у Лени не уладится с работой. И вот с работой
все в порядке, мы подыскали дом, а она… Что же мне делать, Коля?
– Подожди, Иришенька, подожди, не плачь. Какой у тебя
срок? Может быть, еще не поздно? Я ее дожму, я вытрясу из нее эти деньги, но на
это нужно время.
– Ох, Коля… Аборт делать поздно, уже четыре месяца.
Саприн понимал, что силой действовать нельзя, а через суд
ничего не добьешься, мать прописана в квартире и никто не может заставить ее
сделать то, что она обещала. Для того чтобы вынудить Веру Григорьевну продать
квартиру и вернуть деньги дочери, нужно проводить длительную и тщательно
разработанную комбинацию, вплетая в нее и шантаж, и ревность к молодому мужу, и
страх разорвать отношения с дочерью, и многое другое. На такие комбинации
действительно нужно время, а его-то как раз и нет.
Он еще несколько раз пытался поговорить с матерью, но
результат был один и тот же. И Саприн понял, что старается напрасно. Ничего у
него не выйдет.
