* * *
Вечером, проводив Старкова и Тарадина, Эдуард Петрович
вернулся в свой кабинет. Решение принято, сегодня ночью Владимир Тарадин
вылетает в Москву и с завтрашнего дня начинает работать со списком.
Денисов открыл записную книжку и нашел в ней нужный ему
телефон. Но, протянув руку к телефонной трубке, внезапно испытал что-то вроде
неловкости. Вспомнилось лицо Толи Старкова, когда тот просил не трогать
Каменскую. И еще вспомнились слова жены о Тарадине: самый обыкновенный хам,
тонкие движения души ему недоступны. Что же, выходит, и он, Эдуард Денисов,
обыкновенный хам, раз ему недоступны тонкие движения души Старкова. Или
все-таки доступны, просто Денисов виду не подает? Может, прав Толя? Не нужно
вовлекать в это дело Анастасию?
Глупости, оборвал сам себя Эдуард Петрович, он не хочет от
нее ничего противозаконного, просто небольшую помощь, чисто справочного
характера. А уж если она сочтет своим долгом сделать больше, он будет ей только
благодарен. И если при этом она пойдет на какие-то нарушения, то вины его,
Денисова, в этом никакой не будет. В конце концов, когда она в прошлом году
попросила о помощи, Денисов ведь не спрашивал ее, насколько законно то частное
расследование, которое она затеяла. Он был ее должником и по первому же
требованию послал к ней группу своих людей во главе с собственным внебрачным
сыном. А сын, выполняя задания Каменской, погиб. Конечно же, Денисов не считал
ее непосредственной виновницей, но все-таки… Пусть теперь она чувствует себя
его должницей.
Он снял трубку и решительно набрал номер.
* * *
На работу Анастасия Каменская пришла в отвратительном
настроении. После вчерашнего звонка Эдуарда Петровича Денисова она не спала всю
ночь, то и дело выходила на кухню, пила чай, курила, старалась успокоиться,
уговаривала себя, что ничего страшного не происходит. И в то же время понимала,
что это пустое утешение. Год назад, когда погиб сын Денисова, ее начальник
полковник Гордеев сказал, что этот долг она будет отдавать до конца своих дней.
Похоже, его слова начали сбываться. Хотя Денисов на первый взгляд не просил
ничего особенного.
– Видите ли, Анастасия, – сказал он ей вчера по
телефону, – в Австрии убита женщина, которая для меня много значила.
Австрийская полиция преступников не нашла, а мне кажется, что они в Москве, и я
хочу попытаться своими силами их разыскать. Ведь в этом нет ничего плохого,
правда?
– Правда, – осторожно согласилась она.
– В Москву едет человек, у которого есть список
подозреваемых, и он должен всех их разыскать и попробовать выяснить, не
причастны ли они к убийству. Но беда в том, что в списке только фамилии и
имена, ни адресов, ни другой информации в нем нет. Фамилии, имена и год
рождения. Поэтому на самом деле ему придется искать не конкретного Иванова, а
проверять всех Ивановых с подходящим именем и годом рождения, а их сотни, если
не тысячи. Моя просьба к вам состоит в том, чтобы вы ему в этом помогли.
– Сколько человек в вашем списке?
– Тридцать четыре, из них москвичей – двадцать шесть.
– Это же прорва работы! – охнула Настя. –
Проверять однофамильцев каждого из двадцати шести человек…
– Анастасия, если бы это было легко, я бы не обратился
к вам. Так вы ему поможете?
– Помогу, – ответила она, и в этот момент у нее
появилось такое чувство, словно она идет на эшафот.
До сих пор Эдуард Петрович Денисов не сделал ей ничего
плохого, напротив, он прекрасно к ней относился, да и, честно говоря, она к
нему тоже. Но Настя Каменская слишком хорошо представляла себе, кто такой
Денисов, чтобы благодушно относиться к его просьбам.
Они познакомились два года назад, когда Настя отдыхала в
санатории в том самом городе, где жил Денисов. В санатории этом произошло
убийство, и Денисов обратился к ней с просьбой помочь в поисках преступника.
Просьба эта была вызвана тем, что у Эдуарда Петровича появились сильные
подозрения, уж не завелись ли на его территории чужаки, устраивающие здесь
кровавые разборки. Появление преступной группировки уголовников, оставляющих за
собой трупы, могло повлечь приезд сыщиков из Министерства внутренних дел, а
Денисову чужие, не купленные и не прирученные им лично милиционеры были здесь
совсем не нужны. Мало ли чего они могут накопать, разбираясь с этими
убийствами.
Тогда Настя пережила много неприятных часов, пытаясь понять,
чем вызвано предложение могущественного мафиози помочь в раскрытии
преступлений. Не хочет ли он использовать ее в преступных целях? Не обманывает
ли он? В конце концов она согласилась, хотя решение далось ей очень нелегко.
После того, как банда убийц была обезврежена, Денисов сказал ей: «Анастасия, я
ваш должник. Вы можете обращаться ко мне с любыми просьбами, и помните, нет
такой вещи, которую я не сделал бы для вас».
Спустя год ей пришлось по просьбе брата взяться за частное
расследование, ей понадобились помощники, и она обратилась к Денисову. Эдуард
Петрович с готовностью откликнулся, но закончилось все трагически. Тогда-то и
сказал ей начальник, что она попала в пожизненную кабалу к мафии Денисова. И
оказался, по-видимому, прав. Прошел еще год, и вот Эдуард Петрович хочет, чтобы
она помогла его человеку. И один бог знает, что на самом деле за этим стоит и
чем это кончится. А отказать нельзя. Слишком хорошо Настя помнила, как плакала,
держа за руку умирающего Сергея Денисова, как закрывала ему глаза и в последний
раз целовала. До сих пор при воспоминании об этом у нее в горле вставал ком.
Как тут откажешь?
Мысль о том, не попала ли она в ловушку, не давала ей уснуть
и надолго отравила настроение. Придя на работу, она первым делом заварила кофе,
обхватила горячую чашку ладонями и тупо уставилась в окно. С девяти до десяти
должен позвонить человек Денисова, Владимир Антонович Тарадин. Пусть уж скорее
позвонит, чтобы была хоть какая-то ясность. Она возьмет у него этот список и
сама пройдется по нему, чтобы понять, не обманывает ли ее Эдуард Петрович
душераздирающей историей о возлюбленной, убитой в далекой Австрии. Если список
состоит сплошь из людей, причастных к криминалу или к властным структурам, это
будет означать, что началась какая-то грандиозная разборка и передел сфер
влияния. Тогда нужно будет придумать что-нибудь, какую-нибудь вескую причину,
по которой она не сможет помогать Денисову. Если же список состоит из людей
нейтральных, то…
Ее размышления прервал стук в дверь, вошел ее друг и коллега
Юра Коротков.
– Аська, оперативки сегодня не будет, можно расслабиться
и покурить.
– А что случилось? Колобок заболел?
Колобком в отделе борьбы с тяжкими насильственными
преступлениями называли начальника – Виктора Алексеевича Гордеева.
– Ну да, он заболеет, – хмыкнул Коротков. –
Скорее мы с тобой уйдем на пенсию.
И в самом деле, за все годы работы в отделе Настя не
припомнила случая, когда Гордеев из-за болезни остался бы дома, хотя болел, как
и все, и ангинами, и гриппом.
