– Сегодня же девять дней, как умер этот певец Гирько.
Прошла оперативная информация, что на кладбище соберется вся братия, а кое-кто
кое с кем будет сводить кое-какие счеты. В общем, обычная история, всех ребят
бросили на усиление.
– А ты? – удивилась Настя. – Тебя не послали?
– Должен же кто-то в лавке остаться, – усмехнулся
Коротков.
Олег Гирько был популярным композитором и певцом,
руководителем известной рок-группы «Железная пята». Давно было известно, что он
как-то связан с наркобизнесом, но доказать ничего пока не удавалось, да и не то
что доказать, а хотя бы выяснить достоверно. Точно так же было известно, что
похороны и поминки почему-то очень любят использовать для передела и сведения
счетов. Может, оттого, что свято место пусто не бывает и каждый связанный с
мафией покойник означал немедленную перегруппировку и перестановку сил.
– Слушай, а отчего он умер? – спросила Настя,
поддерживая разговор, чтобы отвлечься от неприятных мыслей о Денисове и
тягостного ожидания телефонного звонка. – Он же молодой был.
– Верно, чуть за тридцать. Наркотики, наверное. Ты же
знаешь, у них это модно, все подряд колются, нюхают, глотают.
– Но не убийство?
– Нет, в больнице умер. Угостила бы кофейком-то,
жмотина. Сама пьешь, а я слюни глотаю.
– Ох, прости! – спохватилась она. – Сейчас
сделаю.
Она как-то бестолково засуетилась, наливая из графина воду в
большую керамическую кружку, долго искала кипятильник, который лежал прямо у
нее под носом, неловко повернулась и смахнула на пол коробку с сахаром.
– Черт, да что это со мной, – с досадой
пробормотала она, опускаясь на корточки и собирая рассыпавшиеся по полу
кусочки.
– И в самом деле, мать, что это с тобой сегодня! –
подхватил Коротков, не сводя с нее внимательного взгляда. – Ты прямо не в
себе. Случилось что-нибудь?
– Нет, все в порядке. Просто настроение не то.
– Врешь ты, Аська, и не краснеешь. На тебе ж лица нет. Говори
быстро, что стряслось.
– Скажу, если пообещаешь молчать.
– В смысле никому не говорить? Обижаешь, я – могила.
– Нет, в смысле не комментировать и не давать советы.
Ты спросил – я сказала, и все.
– Ну, говори.
– Понимаешь, ко мне обратился Эдуард Петрович Денисов…
– Какой Денисов? – встрепенулся Юра. – Тот
самый?
– Тот самый. Он посылает в Москву какого-то частного
детектива и просит, чтобы я ему помогала. А я, естественно, боюсь, что он меня
втемную хочет использовать в каких-то грязных делах.
– А отказать нельзя? Ты разве ему чем-то обязана?
– В том-то и дело. Помнишь прошлогоднюю историю с
убийством милиционера Кости Малушкина?
– Помню. И что?
– У меня был единственный свидетель, который видел
Костю вместе с убийцей. Но этот свидетель не хотел давать показания, он хотел
сам убить этого парня, Ерохина, который застрелил Костю. У него к Ерохину был
свой счет, очень давний. Короче, я боялась, что он действительно убьет Ерохина
вместо того, чтобы дать на него показания и позволить арестовать. И попросила
одного человека ходить за этим свидетелем по пятам и не дать ему совершить
убийство. Ерохин, правда, оказался проворнее и убил обоих – и свидетеля, и
моего человека, который его оберегал. Так вот, этот человек был внебрачным
сыном Денисова.
– Ох ты! Почему ты мне ничего не рассказывала? Аська,
ты что, не понимаешь, что влипла на веки вечные?
– Да понимаю я!
От напряжения она даже повысила голос, сама того не замечая.
– Все я понимаю прекрасно. И что мне теперь прикажешь
делать? Волосы на голове рвать? Что сделано – то сделано, Колобок меня заранее
предупреждал, когда я только собиралась обратиться к Денисову за помощью, а я,
дура, не послушалась. Теперь поздно. Потому я и сказала – без советов и
комментариев. Если бы из этой ситуации был выход, Колобок бы мне еще год назад
сказал, как и что нужно сделать, чтобы меня не смогли использовать. А теперь
что? Прямо хоть увольняйся к чертовой матери из органов.
– Это тоже не выход, старушка, – резонно заметил
Коротков. – Если ты будешь нужна, тебя все равно достанут. Заставят,
уговорят. Есть железное правило: не подставляйся. А подставилась – все, жди
неприятностей в любую минуту, хоть ты офицер милиции, хоть дворник.
– Вот я и дождалась, – удрученно констатировала
Настя. – На свою голову.
Коротков ушел к себе, а она снова погрузилась в тупое
оцепенение. Тарадин позвонил ровно в десять, и разговаривала Настя с ним сухо и
сдержанно.
– Откуда вы звоните?
– Из гостиницы.
– Спуститесь к портье и попросите разрешения
воспользоваться факсом. Я хочу сначала увидеть список, а потом решу, как мы с
вами будем работать.
– Зачем? – В голосе Тарадина зазвучало насмешливое
недоумение. – Вас просили помочь мне, если понадобится, а не возглавлять
мое расследование и не руководить мной. Или вы чего-то не поняли?
– Судя по всему, я вообще ничего не поняла, –
холодно ответила Настя. – Ваша фамилия Денисов?
– Нет, моя фамилия Тарадин. Владимир Антонович. Разве
вам не сказали?
– Сказали. И поскольку ваша фамилия не Денисов, то
диктовать свои условия вы мне не будете. На это есть право только у Эдуарда
Петровича, но никак не у вас. Это понятно?
– Более или менее. Так что вы хотите, чтобы я сделал?
– Я хочу, чтобы вы передали мне по факсу ваш список и
заодно вашу лицензию на частную сыскную деятельность. Хорошо бы еще и
разрешение на оружие, если у вас есть. Запишите номер.
Она продиктовала ему номер факса, который стоял в
секретариате. Не нравился ей этот Тарадин, впрочем, она отдавала себе отчет,
что эта неприязнь мало связана с личностными качествами Владимира Антоновича.
Ей не нравилась ситуация, в которой она оказалась, поэтому присланный Денисовым
частный детектив раздражал ее уже заочно. А голос! Слушая низкий, глубокий,
хорошо поставленный голос, Настя представляла себе рослого, крупного,
вальяжного мужика, взирающего на окружающих с презрительным пренебрежением. О
господи, век бы его не видеть, Тарадина этого!
Она позвонила в секретариат.
– Любаша? Это Каменская. Рыбочка, прими для меня факс
потихонечку, ладно? Там должен быть какой-то список и лицензия частного сыщика.
Может быть, будет и третий листочек – разрешение на оружие. Сделаешь? Только
тихонько.
Забрав в секретариате документы, она поднялась в свой
кабинет, чувствуя, как в ней нарастает злость. Ну черт знает что! Свалился на
ее голову этот Тарадин со своим списком. Дурочку из нее хочет сделать?
Посмотрим, как у него это получится.
