– Завтра с утра поеду в «Лозанну», – сообщил Насте
Тарадин. – Если и там ничего не найду, придется начать отрабатывать
медицинскую общественность. Может быть, в этой среде у нее есть знакомые, с
которыми она контактировала после возвращения из Австрии.
– Позвоните мне сразу же, – попросила Настя.
Тарадин обещал. Однако ни в день предполагаемого визита в
фирму «Лозанна», ни на следующий день он не объявился. Сначала Настя злилась,
но потом закрутилась с делами и забыла о нем.
* * *
Домой она возвращалась поздно, было уже совсем темно, и
Алексей вышел к автобусной остановке, чтобы ее встретить. Они неторопливо шли
по темным неуютным переулкам, вполголоса обмениваясь новостями.
– На выходные мне придется тебя оставить одну, –
сказал Леша. – В следующий вторник защищается мой парнишка из Красноярска,
надо помочь ему подготовиться к совету. Посмотреть отзывы оппонентов и ведущей
организации, отработать ответы, чтобы от страха глупостей не напорол. Ты как,
справишься одна? Сможешь себя прокормить?
Институт, в котором работал Алексей, находился в
подмосковном Жуковском, и гостиница, куда селились командированные, была там
же, прямо в здании института. Настя оценила деликатность мужа, который не
захотел портить ей выходные дни присутствием в их квартире постороннего
человека и собрался ехать для встреч с аспирантом в Жуковский, где жили его
родители.
– Ну, поголодаю пару дней, ничего страшного, – рассмеялась
она. – Даже полезно.
– Ася, ну когда ты перестанешь лениться, а? – с
упреком спросил Алексей. – Я же тебе готовлю, только разогреть остается, а
ты и этого не делаешь. Ты посмотри на себя, ты же скоро пополам переломишься,
скелет ходячий.
– Лешик, не сердись. – Она на ходу чмокнула мужа в
щеку. – Я не могу есть одна, ты сам знаешь.
У самого подъезда она заметила неясную темную фигуру, словно
вжавшуюся в стену дома.
– Анастасия, – послышался неуверенный голос, и
фигура приблизилась.
– Владимир Антонович? – удивилась Настя. – Вы
меня ждете?
В темноте она плохо различала его лицо, но ей показалось,
что Тарадина будто подменили. Что-то в нем было не так. Инстинктивно она крепче
прижалась к Леше.
– Вы разрешите зайти к вам?
– Да, пожалуйста.
Все вместе они зашли в подъезд, и только тут, при свете
лампочки Настя сумела разглядеть Тарадина. Он был небрит, глаза ввалились, на
щеке длинная царапина. Выражение лица у него было растерянное и смущенное, но в
этот момент Настя поняла, что сегодня это уже не маска. Что-то произошло.
– Боже мой! – ахнула она. – Владимир
Антонович, что с вами?
Тот пробормотал нечто невразумительное и первым шагнул в
лифт.
Его задержали через десять минут после того, как он вошел в
офис фирмы «Лозанна». В «Лозанне» оказалось полным-полно работников милиции,
которые в это время опрашивали сотрудников в связи с убийством заместителя
директора фирмы Карины Мискарьянц. И появление какого-то частного детектива в
этой фирме им очень не понравилось. Тарадина отправили в камеру до выяснения
личности и проверки подлинности предъявленных им документов. Два часа назад его
отпустили, правда, забыли извиниться.
– Ничего себе, – протянула Настя задумчиво. –
Я вам очень сочувствую, Владимир Антонович. А что с этой Мискарьянц?
– Ее убили дома три или четыре дня назад. И она, и ее
покойный муж – оба армяне, поэтому, как я понял, первый слой они снимали с
армянской диаспоры в Москве, а вчера как раз дело дошло и до фирмы, где она
работала.
– Покойный муж? – переспросила Настя. – Его
что, тоже убили?
– Нет, он умер примерно две недели назад. Или чуть
больше.
– Надо же, какое несчастье, – покачала она
головой. – Сначала муж, следом жена. Дети остались?
– Девочка пяти лет. Ее сразу же забрали родственники,
которые живут здесь же, в Москве.
– А как вам удалось все это разузнать? Ведь не вы их
допрашивали, а они – вас.
– Ну, – тут он усмехнулся впервые с тех пор, как
вошел в квартиру. – Маленькие производственные секреты у всех есть.
– Не поделитесь?
– Извините.
– Ладно, извиню. Я сама тоже не поделилась бы. –
Она примирительно улыбнулась.
Она проводила Тарадина, который категорически отказался от
ужина, и уселась вместе с Лешей за накрытый стол.
– Кто это? – спросил муж, раскладывая по тарелкам
жареную картошку.
– Тот самый дядька, про которого я тебе на днях
рассказывала.
– Которого ты невзлюбила?
– Угу. Леш, не увлекайся, мне столько не съесть, я
лопну.
– Ты всегда так говоришь, а потом сметаешь все
подчистую. Он действительно какой-то неприятный.
– Это только сегодня. Его больше суток в камере
продержали, от этого красоты не прибавляется.
– Ну начинается, – Алексей театрально взмахнул
вилкой. – Опять уголовник? Ты же говорила, что он частный детектив.
Наврала?
– Но он правда частный детектив. Это по недоразумению
его упекли. С каждым может случиться. И со мной тоже.
Из комнаты послышался телефонный звонок. Леша вопросительно
посмотрел на Настю.
– Я подойду, – кивнула она, кладя вилку. – В
такое время только мне звонят.
После теплой кухни комната показалась ей арктическим
ледником, и, снимая телефонную трубку, она успела подумать о том, что перед
наступлением зимы надо наконец поправить балконную дверь, чтобы не дуло из
огромных щелей.
– Анастасия Павловна? – послышался из трубки
приятный мужской голос. – Добрый вечер.
– Добрый, – откликнулась она машинально, еще не
понимая, с кем говорит.
– Боюсь, вы меня совсем забыли. Как ваше здоровье?
Насте показалось, что у нее нет сердца. Вот только что оно
было, ритмично билось и гнало кровь по сосудам, а теперь его нет. Оно перестало
стучать, кровь замерла, руки и ноги вмиг сделались ледяными.
Конечно, она узнала этот голос. Она его слишком хорошо
помнила, чтобы когда-нибудь забыть. Ей захотелось, чтобы зазвенел будильник и
она проснулась, чтобы все это не оказалось правдой. Пусть это будет тяжелым
кошмарным сном, но только сном, а не явью. Второй раз ей с этим не справиться.
Глава 9
Пожилой человек небольшого роста вышел из телефонной будки и
легким быстрым шагом направился по вечерним московским улицам в сторону
ресторана «Ариэль». Рядом с ярко освещенным входом была неприметная дверь,
которую обычные посетители никак с рестораном не связывали. За дверью находился
крошечный уютный бар, предназначенный только «для своих». Старичок в плаще,
по-видимому, был безусловно «своим», потому что к двери подошел решительно и
уверенно.
