И какое отношение ко всему этому имеет девятый свидетель,
чьи координаты кто-то стер из ее компьютера?
* * *
Среди множества дел, которыми занимался Игорь Лесников, было
и дело об убийстве депутата Государственной Думы Самарцева. Круг подозреваемых
удалось очертить довольно быстро, но у всех оказалось алиби. Следователь,
которому было поручено расследование, решил действовать в двух направлениях
одновременно: искать новых фигурантов и тщательно перепроверить алиби уже
имеющихся.
Прежде чем начинать грандиозный поход по всему городу в
поисках фактов, удостоверяющих или опровергающих выдвинутые подозреваемыми
алиби, Лесников, как обычно, пришел к Коле Селуянову.
– Помоги маршрут составить, – попросил он. –
Вот адреса самих подозреваемых, вот места, где они якобы были в момент
убийства. А вот это – адреса людей, которые их там видели.
– Конечно, – театрально вздохнул Селуянов, –
как маршрут составить – так я, а как вкусную еду кушать – так сами.
Селуянов уже давно развелся с женой, жил один, а поскольку
готовить не умел совершенно, то вопрос о домашней стряпне был для него
болезненным. Он постоянно ходил голодный, потому что не только не умел вкусно
готовить, но и не умел есть невкусную еду.
Он положил перед собой бумажки с адресами, в которых
ориентировался безошибочно даже без карты.
– Вот эти, – он поставил карандашом галочки
напротив четырех адресов, – в одном районе, начать можно с них, тем более
что из центра туда удобно добираться. Вот смотри, сначала этот адрес, на улице
Мошела, потом перебираешься сюда, на Миклухо-Маклая, потом на Профсоюзную и
дальше повернешь направо и доберешься до Нахимовского. С этим районом все.
Потом вернешься снова на Профсоюзную…
За три минуты он составил для Лесникова оптимальный маршрут,
который охватывал все нужные ему адреса.
– И что я буду иметь за мою сказочную доброту?
– Что хочешь, – скупо улыбнулся Игорь.
– А что у тебя за адрес на Больших Каменщиках?
– Человек, вместе с которым подозреваемый в день
убийства ездил за город дачу смотреть.
– Тогда у меня к тебе просьба будет. Где-то на этой
улице есть человек, который был свидетелем по делу об изнасиловании или
убийстве. Я не знаю точно, о каком преступлении идет речь, но свидетель такой
должен быть. Поспрашиваешь?
– О чем речь? Конечно.
* * *
До улицы Большие Каменщики Игорь Лесников добрался только к
вечеру. В соответствии с составленным Селуяновым маршрутом это был один из
последних адресов, где ему надо было побывать. Лесников устал и был чертовски
голоден, поэтому, прежде чем идти на квартиру к некоему Голубцову, он заскочил
в первую попавшуюся забегаловку и второпях проглотил пару сосисок с кетчупом и
маринованным огурцом. Еда была убойная, даже при желании причинить желудку
максимальный вред трудно было бы подобрать что-либо более удачное. Сосиски были
переперченные, а огурцы состояли, казалось, из сплошного уксуса. Приступ
гастрита Игорь себе обеспечил и с чистой совестью отправился навещать гражданина
Голубцова.
Тот, по счастью, оказался дома и принял Лесникова вполне
дружелюбно.
– Но ведь меня уже следователь допрашивал, –
удивленно говорил он. – И я ему все рассказал о том, как мы с Дроздецким
ездили за город. Разве этого не достаточно?
Дроздецкий был одним из подозреваемых в убийстве депутата
Самарцева. При первой же беседе с работниками милиции он заявил, что в день
убийства вместе со своим знакомым Голубцовым ездил за город. Голубцов это
подтвердил, но теперь следовало проверить все еще раз.
– Видите ли, – мягко начал Игорь, – для нас,
работников милиции, этого более чем достаточно. Но ведь речь идет об убийстве
депутата Государственной Думы, а это означает, что к делу будет приковано
внимание журналистов, которых хлебом не корми – дай только уличить милицию в
том, что она чего-то не знает. Поэтому по делам такого рода нам приходится
собирать множество самой мелкой и незначительной информации, чтобы нашей желтой
прессе не удалось заявить, что, мол, следователь об этом не спросил, да об этом
забыл, да на что-то внимания не обратил. Понимаете, что я имею в виду?
– Конечно, конечно, – торопливо согласился
Голубцов. – Спрашивайте, пожалуйста.
– Итак, вы утверждаете, что в день, когда произошло
убийство депутата Самарцева, вы ездили за город. Когда точно это было?
– Это было… – Голубцов на мгновение задумался. –
Это было в субботу, 7 октября.
– Поездка планировалась заранее?
– Не то чтобы заранее… – Он пожал плечами. –
Накануне, в пятницу, мне позвонил Дроздецкий и сказал, что готов поговорить со
мной о покупке моей дачи, но предварительно хотел бы ее посмотреть. Он спросил,
удобно ли мне будет съездить с ним на дачу в субботу. Я ответил, что пока не
знаю, это будет ясно только в субботу ближе к обеду. На следующий день часов
около двенадцати дня мне стало понятно, что вторая половина дня у меня
свободна, и я сам позвонил Дроздецкому и сказал, что можно ехать.
– Куда вы ему звонили? Домой или на службу?
– Домой. Какая ж служба в субботу.
– Продолжайте, пожалуйста.
– Мы договорились встретиться, я подъехал к площади
Восстания, Дроздецкий меня уже ждал. Он пересел в мою машину, и мы поехали.
Чего ж зря бензин жечь на двух тачках.
– В котором часу это было?
– Мы договаривались встретиться в половине третьего.
Насколько я помню, я приехал минут на пять раньше…
И так шаг за шагом, минута за минутой. К концу разговора
Лесников хотел только одного – прийти домой и лечь спать. Проверка алиби – одна
из самых сложных задач, требующая точности и скрупулезности. Впоследствии
каждое слово этого Голубцова надо будет сопоставить с показаниями Дроздецкого и
решить, считать алиби доказанным или нет. При этом следует иметь в виду, что у
добросовестных людей показания об одном и том же событии обязательно должны
различаться, но степень этих различий не должна превышать предел допустимого.
Когда различий слишком много, это так же подозрительно, как и тогда, когда их
слишком мало или нет вовсе.
– В котором часу вы вернулись в Москву?
– По-моему, часов около девяти. Мы вместе доехали до
площади Восстания, где Дроздецкий оставил свою машину. Попрощались, он пересел
в свой автомобиль, и мы разъехались. Вот и все.
– Хорошо, Василий Викторович, спасибо вам за помощь. А
теперь еще несколько вопросов, не относящихся к делу. Вы позволите?
– Прошу, – широко улыбнулся Голубцов.
– Скажите, Василий Викторович, вы давно живете в этом
районе?
– Да уж лет двадцать.
– Многих, наверное, знаете?