Оставшись один, Вадим Григорьевич некоторое время бешено
курил, потом выскочил в малахитовую приемную, наорал на перепуганную Зою – ох,
нет, не Зою и не Лену, а, кажется, Олю – и потребовал у нее уже не кофе, а
валокордину и таблетку «от головы».
Никакой таблетки у Оли, естественно, не было, и она
заревела, но Вадиму неохота было с ней разбираться. Он вернулся в кабинет,
попытался было разыскать в компьютере сведения о белоярских полиграфических
машинах, конечно, ничего не нашел и велел себе успокоиться.
Он даже сказал это вслух.
– Успокойся, – сказал он громко, и звук гулко отдался в
стенах старинного питерского особняка. – У тебя просто истерика.
Дела в последнее время шли из рук вон плохо. Вадим
Григорьевич, привыкший преодолевать любые сложности, к такому положению был не
готов. Ему бы вникнуть, ему бы приналечь на работу, ему бы вдумчиво и
внимательно изучить правила, новые правила, по которым он нынче должен играть –
вот хотя бы про Августа Романовича разузнать поподробнее! – а он все никак не
мог себя заставить.
Что-то случилось в последнее время такое, чему он решительно
не знал названия, и, наверное, если бы был суеверен, подумал бы, что удача
отвернулась от него.
Но он был не суеверен, не верил в удачу и был истово
убежден, что все, чего он достиг в жизни, – правильно и им заслужено!..
Когда-то его «взяли в бизнес» большие люди, по протекции
тестя, тоже человека не маленького. «Бизнес» был вполне благородный и, главное,
понятный – пилили бюджетные деньги. Всем известно, что от большого немножко –
это не воровство, а дележка, и никто не сомневался в том, что это хорошо,
отлично просто!.. В конце концов, вдов и сирот никто на проезжей дороге не
грабит, а государство не обеднеет. «Бизнес» процветал, Вадим Григорьевич быстро
стал там своим и отпилил себе кусочек тоже – крошечку, малую толику, но этой
толики вполне хватило бы на безбедную жизнь рантье в какой-нибудь тихой и
славной Чехии, а может, и в Провансе, не менее тихом и славном. Счета были
увесисты, машины дороги, увлечения все больше аристократические – теннис, гольф
и всякое такое.
А потом случился «коррупционный скандал», и «бизнес»
закончился. Кого посадили, кто спешно отбыл в Израиль, кто ударился в бега.
Вадим уцелел. И счета уцелели, и машины, и квартира.
Работы не стало, и репутация оказалась… как бы это
выразиться… уже не такой безупречной, как до скандала. Денег вроде куры не
клюют, а когда в приличное место резюме предлагаешь, смотрят как-то излишне
любопытно.
Ну, вот таможня получилась.
Ну, новый пост, новое назначение, старые связи хоть и
подмоченные, но сыграли свою роль – все правильно. То, что он ничего не
понимает в том деле, которым его поставили руководить, ничуть его не смущало.
Он выучился многому, выучится и этому тоже, подумаешь!.. Самое главное, не
теряться и не забывать, на чьем поле играешь.
Вроде бы он не терялся и не забывал, но вот именно сейчас
ему было… ну, не до этого!.. Ну совсем не до этого!.. И как назло, навалилось
все сразу: и здесь он недосмотрел, и тут недотянул. Да еще этот белоярский
красавец с бритой башкой и плоскими глазами нагрянул, сразу видно, бандит и
убийца!
Вадим Григорьевич, в силу возраста и известного везения,
которое всегда было в его жизни и в которое он не верил, о временах, когда
миром правили бандиты и киллеры, знал только по кинокартинам да по детским
воспоминаниям. Кинокартины он находил занимательными и искренне восхищался
людьми, которые в то лихое и далекое время решались вести свой бизнес и ничего
и никого не боялись.
При этом он совершенно упускал из виду, что «лихое и далекое
время» – вовсе не пятнадцатый век, а всего лишь пятнадцать лет назад!.. И
бандиты никуда не делись, может, пиджаки стали покупать в Париже и вместо
перстней с черепами и костями нынче носят обручальные кольца Cartier! И налет
цивилизации так тонок, что только ковырнуть поглубже – а там все так же темно и
страшно, как и в «далекие» времена! И сам он, Вадим Григорьевич, определен на
свое хлебное, доходное таможенное место как раз вчерашними бандитами, которые
ждут от него вполне ясных и понятных услуг «в благодарность» за это самое
место.
Вадим Григорьевич, успешный менеджер, получивший, пока не
было достойной работы, степень магистра делового администрирования – что это за
администрирование такое?! И разве бывает какое-то другое администрирование, не
деловое?! Нет, не приспособлен русский язык для бизнеса! – считал, что управлять
можно чем угодно, ибо есть общие правила, стандарты и законы. Это его так
научили, что все правила, стандарты и законы должны неукоснительно соблюдаться
и быть альфой и омегой для любого порядочного магистра! Но на деле же альфой и
омегой были удовольствие или неудовольствие Августа Романовича, любителя рыбной
ловли, которым его нынче пугал белоярский бандит Звоницкий, а также
удовольствие или неудовольствие еще десятка людей рангом пониже и в пиджаках
подешевле.
Конечно, Вадим Григорьевич обо всем этом догадывался. Он
вообще был догадлив, кроме того, умел находить общий язык с людьми и был
совершенно уверен, что в случае необходимости кого хочешь обведет вокруг
пальца. В конце концов, магистр он или не магистр! И деловое администрирование
освоил!.. И Сэлинджера читал! В оригинале читал!..
Но дело все не шло. Он не понимал, так сказать,
«товарно-денежных отношений». Он не понимал логики происходящего. Он никак не
мог найти объяснения, почему этот груз лежит, а тот отправляется
незамедлительно. Он все не мог нащупать ни одного звена, потянув за которое
можно было бы вытащить всю цепочку.
В детстве его возили к бабушке в Новгородскую область, нужно
было переправляться на пароме на ту сторону Волхова, и маленький Вадим все
никак не мог понять, как двигается паром. Ну вот почему он идет?! Ну вот как
это так получается?! Замшелый кашляющий дед в треухе, валенках и телогрейке, из
которой во все стороны лезла желтая вата, крутил барабан. На барабан
наматывалась мокрая веревка, кое-где поросшая зелеными водорослями, и паром шел
себе не спеша. Когда выдвигались на стремнину, дед налегал на барабан сильнее,
заходился в кашле, и тогда кто-нибудь из мужиков, бросив беломорину,
перехватывал рукоятку барабана и, крякнув, начинал крутить сильнее, а паром все
шел и шел, может, чуть быстрее. Выходит, он шел из-за деда в треухе? Да нет, не
так, потому что потом вступал мужик, а паром все равно шел! Или из-за
барабана?! Или из-за веревки?..
Вот и нынче Вадим не понимал, из-за чего, так сказать,
движется паром? Есть ли законы его движения? Кто крутит рукоятку барабана и что
будет, если, к примеру, лопнет канат?!
То, что крутит явно не он, Вадим, стало очевидным почти
сразу. Тогда кто?..
И что отвечать всяким… таким из Белоярска, которые не
получали степени магистра и Сэлинджера не читывали, ни в оригинале, ни в
переводе?!
Впрочем, на этот случай имелся у Вадима Григорьевича
телефончик, по которому следовало звонить и спрашивать, что делать. Вадим
Григорьевич звонил и спрашивал, но это шло абсолютно вразрез с законами, стандартами
и правилами, освоенными им в бизнес-школе!..
