– Эх! – самому себе горестно сказал Владик Щербатов. –
Видать, не мне одному к ушнику надо!
– Что ты себе позволяешь?! Ты что, пока от Москвы до Питера
ехал, все мозги порастряс на плохой дороге?
То, что Хелен назвала его на «ты», означало, что она
перестала изображать из себя светскую львицу и директора «кумира миллионов»,
как писали о Никасе желтые, словно весенний цветок нарцисс, газетки, и теперь
они с Владиком вполне могут поцапаться всерьез.
Так сказать, отвести душу.
– Ты что, забыл, с кем разговариваешь?!
– Да как я могу, Елена Николавна, да что вы!..
– График ему скажи! Твой график сидеть на заднице и ждать
указаний, а потом ехать, куда скажут! Вот и весь твой график!..
– Так это разве график, Елена Николавна?! Мне бы поточнее
узнать, когда обратно в Москву. Я к жене хочу, котлет тещиных хочу, опять же
картошку с дачи вывезти надо, без меня не управятся!
Жена Владика Щербатова «ушла к другому» почти полгода назад.
Сама ушла и тещу увела вместе с котлетами. Точнее, Владика выпроводили из
квартиры, в которой остались жена, теща, котлеты и «другой», заступивший на
место Владика.
Хорошо хоть им ума хватило ребятенком не обзаводиться. А то
бы и ребятенок там остался, вместе с тещей, котлетами и «другим».
Но Хелен об этом знать не полагалось.
– Откуда только вас набирают, таких тупоумных?!
– Из ФСО, – не моргнув глазом, быстро сказал Щербатов. – Из
Федеральной службы охраны. Там таких много.
Это был удар не в бровь, а в глаз!.. Владик редко
пользовался этим приемом, считая его запрещенным, ибо после поминания ФСО
продолжать полемику не было уж вовсе никакого смысла, а ему как раз хотелось
поскандалить.
Но Хелен не сдалась. Видно, ей тоже хотелось поскандалить.
– А вы мне этой вашей организацией в физиономию не тычьте! –
выпалила она. – Откуда я знаю, может, там одни придурки работают! Или,
наоборот, вас оттуда выперли именно потому, что вы придурок!
– Не-ет, Елена Николавна, – весело протянул Владик, радуясь
тому, что скандальчик затлел, занялся, как головешка в костре, – придурков туда
не набирают! Там собеседование – о-го-го какое! Вот хотите, расскажу вам, как я
на работу устраивался? Это целая история, Елена Николавна! Я только-только
Академию МВД окончил, ну, в армии, конечно, отслужил, потому что куда ж без
армии, без армии в органы не берут, а мне как раз хотелось именно в органы…
– У вас самый главный орган в порядке?! – послушно взвилась
Хелен. – Или уже совсем не работает?!
– Вы какой такой… орган имеете в виду?..
Хелен от величайшего возмущения не смогла как следует
вдохнуть и только изо всех сил потянула воздух, от чего всхрюкнула,
продолжительно, с оттяжкой, и Владик успел выпалить:
– …вроде не жаловался никто, а там кто его знает, это дело
такое…
– Мозг!!! У тебя мозг в порядке?! – закричала Хелен,
прохрюкавшись. – Ты соображаешь, что говоришь?! Или у тебя разум совсем
отшибло?! Ты с кем разговариваешь?! Не-ет, нет, прав Никас, как только в Москву
вернемся, к чертям собачьим, немедленно!!. Чтобы духу твоего!.. Сколько это
будет продолжаться, издевательство надо мной?!
– Какое такое издевательство-то, Елена Николавна? Ну,
подумаешь, я спросил, какой у меня тут, в Питере, график?! Чем я виноват-то?!
Что плохого я сделал?!
– Да как ты пасть свою смеешь разевать! Кто ты такой?! И еще
гадости мне говоришь!
– Какие гадости, Елена Николавна?! Про картошку, что ли, или
про тещу?! Да где ж тут гадости?! Это не гадости, это, так сказать, радости
жизни моей! А вы все слишком близко их к сердцу принимаете!
– Ты что, совсем тупой?! Ума вообще нет?! Какая теща, какие
котлеты?!
– Да я вам только про котлеты и сказал, а больше ничего не
говорил, а вы чего-то занервничали сильно!..
Тут у Хелен опять зазвонил мобильный. Трясущейся – от
ненависти к Владику Щербатову! – рукой она выхватила телефон и некоторое время
просто пялилась на него, словно не могла сообразить, что именно с ним делать.
Владик видел в зеркале, как она таращит глаза, как прыгающим пальцем старается
попасть в кнопку.
Ну-у, так даже неинтересно. Уж слишком быстро он ее «довел»!
Раз, и готово дело! А как же продолжение? Взаимные оскорбления, угрозы, обиды,
меткие удары, болезненные укусы? Или теперь до «Англии» будем в молчанку
играть?!
– Да, – наконец выпалила Хелен в трубку. – Да, я слушаю! Ну,
говорите, кто это? Да что вы там сопите и ничего не говорите?
– Как пить дать, поклонник вам звонит, – громко сказал
Владик. Слово «звонит» он, конечно, произнес с ударением на первом слоге. –
Заговорить не решается.
– Мама?! – вдруг растерянно спросила директриса. – Мама, это
ты?! Что случилось?! Почему ты с какого-то странного телефона?!
Владик хмыкнул и покрутил головой – ну надо же! У
крокодилиц, оказывается, тоже есть мамы!.. Оказывается, они не вылупляются из
яиц уже в готовом виде! А-нек-дот!..
– Мамочка, что случилось?! Ты что, плачешь?!
Крокодилица на заднем сиденье лимузина говорила совершенно
обыкновенным голосом обыкновенной перепуганной женщины, и Владик удивился еще
больше.
– Мама, не плачь, скажи мне, что случилось! Ну, мамочка!..
Ты где?! Откуда ты звонишь?! Что за телефон?!
Съезжая с Международного шоссе на Московское, Владик мельком
глянул на Хелен в зеркало. Она сидела, сильно выпрямившись, вцепившись пальцами
в переднее кресло, проститутские серьги покачивались возле бледных щек.
Крокодилица, как пить дать, была в панике.
– Ну? А температуру измеряла? Так. А врача? Что говорит?!
Мам, ну это глупость! Подожди, я поищу другого! Нет, я найду! Скоро найду, ты
только не плачь! Он приедет, и все будет хорошо! Откуда?! Почему от соседей?!
Как не работает, утром все было в порядке! Мамочка, не волнуйся, я сейчас
что-нибудь придумаю! Мамочка, слышишь меня?! Ты возвращайся домой, а я
что-нибудь придумаю и позвоню! Ты только перестань плакать, ты его нервируешь,
понимаешь?! Я поняла, я соседям позвоню!.. Что-нибудь жаропонижающее,
парацетамол, аспирин, ну, что есть! И уксусом обтереть, чтоб немножко сбить…
Мама, иди домой немедленно, а я позвоню на этот телефон, как только что-нибудь
придумаю. Как зовут соседей? Ну, соседку? Хорошо, поняла.
Хелен отняла телефон от уха и некоторое время сидела молча,
серьги все качались возле щек. Потом наклонилась вперед, словно у нее внезапно
и сильно скрутило живот, и уткнулась лбом в переднее кресло.
