– Вот! – сказал он, выхватывая из небольшой кучи пеструю
коробочку. – Вот они! На них написано «Огюст и Ренуар»!
– Ну да, – согласилась Катя. Подошла и словно невзначай
положила руку ему на лоб. Глеб вывернулся, раздраженно и нетерпеливо.
– Кать, ты где это взяла?
– Там и взяла. В этом клубе. Он так и называется «Огюст и
Ренуар». Очевидно, пошутил кто-то из владельцев.
– Когда ты там была?
– Мы с Ниночкой были. Как раз вчера. Она меня домой завезла,
поехала к себе на Фонтанку, и ее… убили.
– Что вы там делали?
– А там вечеринка была, перед концертом вашего Никаса, – и
Катя слегка улыбнулась Лене Абрамовой. – Только он сам не появился, и
журналисты все были очень недовольны.
Глеб подумал немного.
– Никас прилетел сегодня?
– Днем, – сказала Лена. – Я утром, меня Владик встречал, а
он днем, его встречал другой водитель. А что?..
– Откуда у него спички из клуба «Огюст и Ренуар», если ни
он, ни вы вчера на вечеринке в этом клубе не были? И вообще – так принято,
когда вечеринка в честь звезды, а сама звезда отсутствует?
– Ну, не то чтобы принято, но так часто бывает, – Лена
пожала плечами. – Он в плохом настроении был. Его ботфорты забыли отправить. Я
думала, что уговорю его раньше полететь. Чтобы мы обязательно попали на эту
вечеринку, но он не захотел.
– Да уж, – вставил Владик. – Не захотел – это мягко сказано.
– А нам обязательно надо такие мероприятия посещать, хотя бы
ради журналистов. Но он нас всех выгнал, и уже было не до уговоров. Хотя Вадим
Григорьевич всегда настаивает на том, чтобы…
– Так, – перебил Глеб Звоницкий. На виске у него колотилась
какая-то жилка, противно так колотилась, и он приказал себе успокоиться. – Кто
такой Вадим Григорьевич?
– Вадим Ольшевский, – пояснил Владик, – спонсор нашей
звездищи. Ну, Никаса в смысле. Я на него работаю.
– Димка?! – воскликнула Катя.
Глеб посмотрел на нее.
– Кто такой Димка?!
– Это мы его так зовем, Глеб. Вадима, Ниночкиного мужа. На
самом деле он не Дмитрий, а Вадим. Вадим Ольшевский.
Голос у Кати немного дрожал.
– И он работает в таможенной службе? Начальником, да?
Катя пожала плечами.
– Вроде да. Я точно не знаю.
– Прекрасно, – сам себе сказал Глеб, взял у Владика стакан и
отхлебнул виски. – Просто прекрасно! Влад, а к тебе этот Вадим Ольшевский из
таможни какое имеет отношение?
– Так он меня нанял, чтоб я Никаса везде сопровождал,
охранял, ну, ты же понимаешь! А у Никаса этого характерец – не дай бог никому,
вот спонсор и позаботился, чтоб он уж никак не мог меня ни уволить, ни
подвинуть. Чтоб он все время у меня на глазах был, скажем так. Как я понимаю,
он Никасу денежки давал, но присматривать все равно присматривал, за своим
протеже в смысле!..
– Димка? – Катя будто проснулась. – Димка – спонсор Никаса?!
Да он только тяжелый рок всегда слушал! Он над попсой всегда смеялся! Этого
просто не может быть.
– Может, – хладнокровно сказала Лена. – Господин Ольшевский
совершенно точно спонсор нашего Никаса. Причем личный. Мимо его денег даже
продюсер пролетел и очень переживал из-за этого. Деньги-то немаленькие. Как я
понимаю, этот Ольшевский – человек щедрый.
Глеб допил виски Щербатова.
– Может, еще попросить? – осторожно осведомился Владик. –
Или ты к себе поднимешься, штаны поприличней наденешь, а потом еще выпьем?
Глеб его не слышал.
– А ты, – сказал он Генке, который уже почти скучал, – ты со
своей прекрасной девушкой Асей, которая тебе подложила пистолет, познакомился
все в том же клубе? Кто-то там «и Ренуар», да?
– Огюст, – напомнил Генка. – Только девушка моя тут ни при
чем! Она святая!
– Святые пистолетов не подбрасывают. – Глеб со стуком
поставил стакан на стол. – Скажи мне, убогий, а эта твоя девушка ничего у тебя
не спрашивала про твою жену или ее подругу?
Генка пожал плечами.
– Я не помню точно. Ну, разговаривали, конечно, а что
такое?! Она тут ни при чем, говорю вам!
– Ты болван, – сказал Глеб брезгливо. – Ты даже сообразить
не можешь, что это именно она подложила тебе пистолет, все канючишь, что она ни
при чем! Ты ее часто видел в этом клубе до знакомства?! Или вы прямо сразу, в
первый же день познакомились?
– В первый, – обидевшись на «болвана», сказал Генка. – Она
ко мне подошла, и мы познакомились.
– А с Катей и Ниночкой ты в этот клуб ходил?
– Мы ходили, – подала голос Катя. – Это я тебе точно могу
сказать. Ниночка очень сердилась, что я Генку привела. Она его терпеть не
могла.
– Значит, прекрасная Ася вполне могла вас всех там видеть, –
заключил Глеб. – Ну что же…
Он так и стоял, спиной к лифту, Владик смотрел только на
него, и Катя смотрела только на него, а Лена Абрамова по-прежнему сидела на
диване так, что остальные загораживали ее, и только Генка Зосимов шарил
тоскливым взором по сторонам.
Он шарил и шарил, ему хотелось, чтобы все эти ужасные люди
провалились бы куда-нибудь, и страшно было, что Илона врежет ему за то, что он
«не выполнил задание», и есть хотелось!
Ничего бы не произошло, если бы в этой маленькой группе не
скучал Генка Зосимов!..
Какая-то девушка проворно поднялась из-за столика за
колонной, нацепила на хорошенький носик темные очки и быстро пошла мимо бара,
лифтов и бронзовых фигур в сторону высоченных дверей, где скучал дородный
ливрейный швейцар.
Ничего бы не произошло, если бы не скучающий Генка,
привыкший провожать глазами каждую девушку, попадавшую в его поле зрения.
– Ася! – закричал он, и Глеб оглянулся с изумлением. –
Асенька!!! Как ты здесь оказалась?!
Вместо того чтобы остановиться, девушка вдруг кинулась
бежать, поскользнулась на мраморных полах, засеменила, чуть не упала, и темные
очки слетели, дзинькнули об пол, завертелись и поехали.
– Елкин корень, – сказал Владик Щербатов с веселым
удивлением. – Вот те раз! Аттракцион с переодеванием! Звезда эстрады Никас в
женском платье собственной персоной!
Они переглянулись с Глебом и в два прыжка оказались рядом с
девушкой, которая все еще копошилась посреди холла.
– Что же это вы? – спросил Глеб и взял ее под руку. Она руку
вырвала. – Зачем вы людей убиваете?
