Другое дело, когда я им время от времени подбрасывал куски мяса. Создания деловито начинали переработку кусков плоти, образуя под собой слой гумуса, в который со временем и зарывались всем телом, оставляя наверху только голову. То есть гумуса много – гусеница не умирает, а просто, сидя в нём, засыпает. Ну и чем больше мяса, тем плодотворнее работа и никаких попыток выбраться на волю даже при снятой крышке. Что вновь и вновь упорно возвращало моё сознание к одной и той же мысли: передо мной чётко и навечно запрограммированное создание. Ибо любое иное живое, пусть даже совершенно неразумное существо постарается сбежать, как только представится первая возможность.
«Значит, всё-таки это – робот. Живой робот, или подобие андроида, – размышлял я, сидя уже над четырьмя лагунами, кои я реквизировал на кухне у стенающей Франи. – Но что мне толку с подобного вывода? Как и чем мне такое может помочь? Если бы я здесь собирался жить долго, до самой старости, то я бы что угодно сотворил, начиная от мощного аккумулятора до прожектора на башне, который бы давал возможность часовому заранее рассматривать в этом сумраке любую опасность. Но мне подобная трата сил и времени – не нужна. Значит, остаётся только в одном направлении работать: либо самому научиться накапливать энергию, как делает это мохасик, либо использовать силы молний для запуска перехода в иной мир. Получится что-то? Не попробую – не узнаю…»
И я, сокрушённо вздохнув, продолжал свои работы, вновь перейдя в фазу живодёрства. То есть разряжал мохнатых гусениц, а потом препарировал их тельца, стараясь разгадать тайну накопления банального электричества. И хорошо, что творил всё это под стеной с нашей, внутренней стороны. В башню переносить все свои опыты не спешил.
Зато втемяшилось мне в голову, что если я сотворю себе шубку или куртку из этого нежного меха, то тоже начну абсорбировать именно в себе окружающую энергию. Шкурки получались большими по площади, подсыхали и сшивались довольно легко, и вскоре у меня имелась небольшая простынь с разрезом посредине, которую я мог накидывать на плечи в виде пончо.
Что самое парадоксальное, процесс некоего накопления и в самом деле стал получаться. Волосы у меня стояли дыбом, кожа начинала слегка светиться и чесаться, а с указательного пальца срывались небольшие синие по цвету искорки. Причём при повышении скорости моего передвижения, то есть при беге, электричество стало притягиваться ко мне чуть ли не ручейками.
Но вот тогда меня и ударило жуткой болью по всем внутренностям и суставам! Создавалось такое впечатление, что по жилам у меня вместо крови потекло расплавленное олово, так меня крутило от боли. Я даже крикнуть не смог, свалившись на четвереньки и принявшись исторгать из себя всё, что было съедено за последние сутки. Похоже, моя «шубка» оказалась для меня противопоказана. И хорошо ещё, что я сумел как-то её с себя сбросить в последний момент. Наверное, это меня и спасло, потому что сразу полегчало и вновь вернулось умение соображать. Но вот продолжившиеся боли в желудке так и не дали мне толком заснуть в последующую ночь. И та как раз и предшествовала дню пятому, на который была назначена предстоящая свадьба Франи Ласты с Нежданом Крепаком.
По причине случившейся бессонницы появилось время подумать несколько отвлечённо от проблемы поиска. И разобраться в приоритетах своих экспериментов более трезво, рассудительно:
«Не иначе как мой Щит ношение подобного пончо отвергает. Или даёт верную подсказку, что оно мне пока и не требуется. Ведь не может такого быть, чтобы для запуска переносного портала требовалась сила молнии в триста восемьдесят вольт! Да и втрое меньше – для человека чрезмерно. Значит, следовало тыкать в медальон как раз теми самыми маленькими искорками. Вполне, что их и хватит… А дальше портал может сам вытягивать должные для своей деятельности силы из окружающего пространства. Ну и для чистоты экспериментов необходимо всё-таки иметь несколько таких украшений. Мало того, вернувшись в мир Трёх Щитов, я смогу спокойно поработать с находками в нормальных, отлично оборудованных лабораториях. Где бы их только сыскать?.. Да побольше?.. Ха! А потом ещё в нужный мне мир улизнуть! Правда, сделанное открытие тоже не следует забывать: наверняка отыщутся добровольцы, которые поносят «шубку» на себе, а я тогда более внимательно присмотрюсь к ним со стороны. Может статься, для них это будет безопасно…
Ну и пора всё-таки заняться самым главным: охотой за груанами. Вон какие проблемы у охотников! Без меня у них ничего не получается… Я ведь не академик какой-то, мне домой надо спешить, девчонок от зроаков спасать… Мария мне всё равно не простит такую продолжительную отлучку… но, может, хоть не сразу на кусочки терзать начнёт…»
Вот с такой последней мыслью я и уснул под самое утро.
Глава одиннадцатая
Пир на дне
Ну а пятый день, раз мы его заранее запланировали праздничным, так и начался с отличного настроения, с шикарного завтрака и с приятной, весёлой суматохи вокруг. Из всех работ на сегодня планировались лишь готовка, накрытие столов и уборка после пиршества, которую предполагалось совместно с иными мероприятиями растянуть от обеда до… пока не надоест.
А вот чтобы всё получилось красочно, весело и интересно, мною было заранее объявлено сразу три конкурса, к которым приказывалось подготовиться всем без исключения. Особо умничать на темы конкурсов я не стал, объявив самые традиционные и народу понятные: песня, танец и устный, короткий, но обязательно смешной рассказ. А чтобы интерес особый подогреть, объявил призовой фонд от лица командира: за первое место – груан «ничейный». Что создало невероятный переполох в сознании всех наших «новеньких». Они всё никак не могли поверить, что в перспективе и они могут насобирать десяток «своих» симбионтов и попытать счастья. Вдруг и в самом деле удастся вернуться в мир Набатной Любви? Все легенды и утверждения ветеранов были против такого события, но надежды живут в каждом человеке до его последней минуты существования, поэтому все невероятно ответственно отнеслись к подготовке и репетициям. А глядя на дам, и наши рыцари стали задумываться над своим репертуаром.
За второе место было обещано два «чужих» груана, за третье – всего один.
Конечно же, с оговоркой, что данные награды будут выдаваться по мере их накопления в запасниках командира.
Сам же я, как главный рефери и судья конкурсов, в программе выступал вне конкурсов. Тем более, что у меня-то было с чем выступить: только смешные истории и анекдоты я мог рассказывать неведомо какое время. Ну а получив удивительный, регулируемый голос, я мог такие песни исполнять, с которыми раньше и заикнуться не смел на людях. Вознамерился, образно говоря, закатить показательную программу.
Вот потому и был занят с утра совсем ничего. Проведал Зоряну, рассмотрел её ямочки на щеках и разрешил кушать всё, лишь бы немного. А потом только и делал, что подкармливал пленённых мохасиков, напевал себе под нос выбранные для выступления песни да носился по башне со своим мохнатым пончо несколько потускневшего розового цвета. А почему с ним? Да потому, что решил подыскать первого добровольца на ношение данной шубки. Ибо хоть и не рабочий день, а кое-какие проблемки в любом случае можно попутно разрешить.
