– Имя?
– Чье?
– Кого вы разыскиваете, – сдержанно уточнил офицер.
– Старушку. Мисс Эппл.
– Имя?
– Я не знаю имени. Она старая, ее показывали по телевизору, и я пришел. Старушка с разбитой головой. Не знаете, куда ее увезли?
– Эппл, Эппл… – забормотал офицер, набирая что-то на планшете и одновременно косясь на сканер. – Ваши координаты для связи?
– Простите… – Джон вдруг заметил двоих в одинаковых желтых куртках. Они стояли за женщиной в сиреневом дождевике и, одинаково задрав головы, изучали электронные объявления. – Извините.
Оставив офицера, он полез через толпу и замахал рукой.
– Мартин!
Его голос прозвучал слишком радостно, и многие обернулись, чтобы посмотреть на счастливое воссоединение тех, кому повезло.
Морт обернулся и расплылся в улыбке. Эру повернулся и хмуро оглядел Джона с ног до головы.
– Ты чего тут забыл? – поинтересовался Морт, подхватывая падающую даму за локоть и ставя ее на место. – Цветы? Свидание?
– Да. С одной старушкой…
Эру снисходительно прикрыл глаза и стал похож на уснувшую ящерицу. Морт посмотрел направо, потом налево, словно ожидая увидеть ту самую старушку.
– Она не придет, – добавил Джон. – Она умерла.
– А, ты здесь по этому поводу… – Морт нахмурился, помотал головой, – мои соболезнования.
Эру открыл глаза и пристальным взглядом выразил свои соболезнования.
– Пойдем, пойдем, – настойчиво забормотал Морт, взял Джона за руку и потащил через толпу. – Покажу отличное заведение. Оно в подвале, но там чисто. Есть кальян. Посидим, поговорим.
Джон тащился сзади, прижимая лилии к груди и чувствуя, как уходит из груди горькая дымная тяжесть, а сердце начинает биться ровно и безболезненно. Морт действовал на него, как хорошее успокоительное или красивый осенний день, заполненный сухими рыжими и багряными листьями и пронзительно-синим небом. С ним было проще, чем с кем бы то ни было.
Эру шагал рядом, глубоко засунув руки в карманы, и его Джон тоже рад был видеть, хотя не перекинулся с ним даже словом.
В то время, когда решался вопрос, считать ли Джона меха и включать ли его в зону влияния Кали, именно Морт и Эру голосовали «за» безо всяких колебаний и этим заслужили безоговорочное доверие Джона.
Крэйт и Эвил голосовали против, и таким образом голоса разделились поровну.
– Он всю жизнь провел с пустой батареей – раз, его реконструировали в какой-то жалкой больничке – два, он похож на придурка – три. Я против. Это не меха, а мехаподражатель, притом плохого качества. Если тратить ресурсы на каждую такую подделку, без помощи останутся настоящие меха.
– Я просто против, – сказал Эвил.
Аргумент Морта тоже был прост:
– Если оно выглядит, как утка, плавает, как утка, и крякает, как утка, то скорее всего оно утка, – сказал он, а Эру просто кивнул.
Кали не стала долго раздумывать и согласилась с утиным доказательством.
– Давайте каждого кретина с биопротезом в меха запишем, – сказал Карага. – Давайте я приведу моего соседа. У него глаз искусственный. Давайте…
Кали деревянным движением наклонила голову и лукаво посмотрела на Карагу снизу вверх.
– Хорошо, – сдался Карага. – Поступайте как знаете.
Он обернулся и на Джона, скромно сидящего в углу, посмотрел с тем выражением, с каким суровый отец семейства разглядывает грязное приблудившееся животное. В ответ Джон почему-то начал улыбаться жалкой и заискивающей улыбкой. Он не хотел, но она нервно кривила его губы и искажала красное от волнения лицо.
– Да, – добавил Карага, уже понимая, что проиграл. – Я не расист, но какого хрена, спрашивается, голосует Эру, если он двух слов по-нашему связать не может?
Морт привел Джона в маленький подвальчик-бар, где действительно было уютно и тепло. Посетителей было мало. Два юнца с посыпанными фиолетовой пудрой волосами тихо тянули через соломинки розовый соленый напиток, и сидел в углу старик с широкоформатным аппаратом для улучшения зрения, закрывающим почти все его лицо.
Старик дрожащей рукой держал узенький ножичек и кромсал им вздрагивающее желе.
Улыбчивый спокойный официант подключил столик, и на поверхности замелькали аппетитные картинки с изображением десертов и коктейлей.
Ничего натурального, сплошные распечатки с принтера, поэтому тыквенное пирожное цветом напоминает диванную обивку, а киви с шоколадом светятся, как радий.
Джон заказал пару коржиков с малиновым сиропом и почувствовал холодок вдоль спины – мать бы уничтожила его за такую покупку. С ее точки зрения, распечатанная еда – путь в ад, заполненный циррозами, раковыми опухолями и желчными камнями.
Прежде чем попробовать коржик, он опасливо закинул в рот сладкий шарик гомеопатического препарата.
Морт с интересом посмотрел на коробочку с лекарствами.
– Думаешь, эта зараза все еще в тебе сидит? – спросил он.
Джон осторожно спрятал коробочку.
– Думаешь, что-то обо мне знаешь? – спросил он, стараясь держаться строго.
– Знаю, – хмыкнул Морт и подвинул стакан с белым морозным коктейлем в сторону Эру. Эру подхватил стакан и принялся потягивать напиток, невозмутимо рассматривая интерьер бара.
– Давным-давно я работал в охране одного заведения, – продолжил Морт, – заведение культурное, но спорное. Там выскабливали внутренности, заросшие грибком, как трухлявое бревно – мхом, и делали меха из слабеньких умных мальчиков, имея целью, конечно же, их полное выздоровление. Альтернатива военным разработкам КАСС – реконструкция во имя спасения, а не разрушения… Я тебя знаю, Джонни Доу.
Есть расхотелось. Коржики, истекающие красной жидкостью, выглядели страшно, как вырезанные свежие органы, выложенные на тарелки.
Джон старательно вытер губы салфеткой и вдруг ощутил острый больничный запах, от которого мог бы случиться спазм, но не случился.
Острый больничный запах. В нем было намешано многое – приторность химических растворов, густой ламповый жар, острая вонь дезинфицирующего излучения, удушливые испарения прачечной и сладковатый запах, источник которого Джонни обнаружил, увидев однажды, как в темном ночном коридоре катится тележка с мешком, заполненным чем-то колыхающимся, красным.
Санитарка, катившая тележку, прошествовала мимо, деревянно улыбаясь. В этой клинике персонал обязан был улыбаться пациентам.
Она вернулась через пару минут, сбросив хлюпнувший мешок в шахту маленького грузового лифта.
– Тебе не спится? – ласково спросила она. – Хочешь сонную витаминку?
Джонни поплелся в палату, а она держала руку на его плече. Он улегся в свою кровать, на сухое хрустящее белье, и сжался.
