Карагу легонько тряхнуло. Синенькие искры закружились в воздухе.
– Разряд! – громко сказал Дюк и еще раз нажал на спуск.
Большое тело меха чуть приподнялось, под разорванной курткой взбугрились мышцы.
– К черту, – сипло и еле слышно проговорил Карага, открывая глаза.
– Идти можешь?
Вместо ответа Карага шевельнулся и с трудом перекатился на бок. Он, прищурившись, смотрел на Спираль, снова освещенную мирным лиловым светом. Смотрел так, будто она одна во всем виновата.
– Дай мне пять минут, – сказал он и вдруг улыбнулся уголком сожженных губ. – Смотри, капитан, за костюмчик небось теперь не расплатишься…
Дюк угрюмо осмотрел экзоскелет. Восстановлению не подлежит.
– Ничего ты про Инженера не знаешь, да? – помолчав, спросил Карага.
– Нет.
– Ты же в ноутбуке что-то смотрел, копался…
– Погоду смотрел.
– А зачем шесть часов отсрочки просил?
– В одиночку не получится быстро эту хрень на себе смонтировать.
– В одиночку?
– А кто мне поможет, – со злостью бросил Дюк, – я теперь как дохлый окунь в проруби… болтаюсь. Ни отряда, ни должности. Хорошо хоть не уволили. Так что я тебе не капитан теперь, а так… Ледчек.
Карага прикрыл глаза и попытался рассмеяться.
– Так ты все это спер?
– Можно сказать и так.
– И «Шустрилу»?
– «Шустрилу» я давно спер. На всякий случай. Их все равно списывали. Во избежание неправильного применения. Старье же. Конструкт.
– Оповестил бы начальство или кто там у тебя, – проговорил Карага, заинтересовавшись, – написал бы доклад: мол, вступил в преступный сговор, преследовал исключительно альтруистические цели, готов предоставить информацию, дайте отряд, пойдем и поймаем меха…
Нет?
– Нет, – сухо отрезал Дюк, – понабежали бы идиоты, и все лавры им, а мне пинок под зад за переговоры с террористами. Потом пресс-служба расскажет, как, находясь на летней ночной прогулке, отряд «Шершней» обнаружил и обезвредил преступников, всем медали, премия и отпуск. Спите спокойно, граждане. Так у нас дела и делаются.
– А в одиночку?
– Находясь на летней ночной прогулке, лично обнаружил и обезвредил. Медаль, премия, отпуск.
– И ты ради этого решил жизнью рисковать?
Дюк помедлил.
– Я так привык, – нехотя сказал он. – Пять минут прошло. Поднимайся.
– Сейчас, – сказал Карага и поморщился. – Никогда не пытайся зарядить меха оружием. Ты мне разрядником пару цепей сжег.
И вдруг его осенило.
Цепи. Татуировка на запястьях Кенни, татуировка на шее и груди Шикана Шитаана, ночного гостя Джонни Доу.
– Капитан, – торопливо сказал Карага, боясь упустить эту неожиданную ниточку, – я только что понял: твой террорист и мой Инженер – одно лицо, и у нас одна цель.
Дюк отрицательно качнул головой.
– Хватит с меня сделок.
– Это не сделка, это капитуляция, – не выдержал Карага. – Упустишь его – и не будет этой истории ни конца ни края. Я тебе его дарю, на тарелочке. Отдаю даром. Забирай, и больше никаких меха! Остатки доживут себе спокойно по углам, а новых не будет. Ну зачем тебе премия, если есть возможность спасти мир от меха? Ты же героем станешь, удостоишься статуи на центральной площади, и будь я на месте обычных граждан, я бы стал тебе после этого молиться.
Карага остановился, потому что Дюк в ответ на льстивый сарказм вдруг помрачнел и начал поглядывать на оружие.
Некоторое время они молчали.
– Почему сразу не сказал, когда я тебе фоторобот показывал?
Карага несколько секунд подбирал слова.
– На фотороботе у тебя безобидный, как лягушка, парень, – пояснил он, – не верилось. Поэтому не сказал.
– И ты ради лягушки решил жизнью рисковать? – передразнил Дюк.
– Нас мало, – ответил Карага. – Я так привык.
К оставленной за заколоченным входом в метро машине оба шли, как зомби. Карага еле перебирал сомкнутыми в магнитных кольцах ногами, Дюк с трудом волочился под тяжестью экзоскелета. Обоих шатало. Карага то и дело останавливался подышать. У него в горле свистело и клокотало, а внутри большого тела с гулом дрожали перегруженные системы. У Дюка кружилась голова, горело обожженное лицо, руки и ноги еле сгибались.
– Расцепи ты меня, – попросил Карага, опираясь на капот «Колосса», – сбежать я не смогу, а время дорого. Боюсь, отключусь я, и обоим нам хрен по всей морде…
– Лезь внутрь, – яростно проговорил Дюк, подталкивая его дулом разрядника. – Давай, давай…
Что-то хрустнуло за его спиной, и многосоставной позвоночник экзоскелета вытянулся в прямую линию.
– Черт… – Дюк попытался повернуться, потом закинуть руку назад и расцепить соединившиеся сочленения.
Карага с интересом наблюдал за ним. Он отдыхал, опершись на капот.
– Тебя в машину как – вперед ногами закидывать, или предпочитаешь головой? – спросил он.
Дюк взглянул на него, повернулся боком.
– В поясной сумке монтажный скальпель, – сказал он. – Я расстегну наручники, ты возьмешь скальпель и отцепишь позвоночник. Основное крепление на уровне седьмого позвонка.
– Давай, – согласился Карага, размял запястья и взял скальпель. – Полегче с моими ребрами, капитан, переломаешь… зачем так жать-то.
Дюк отодвинул разрядник.
– Тут три крепления, – сообщил Карага, – что крутить?
– Ты же меха! – не выдержал Дюк, – неужели ничего в технике не соображаешь?
– Я – нет, – отозвался Карага, – если только по мелочи. Нам это запрещено.
– Правда? – спросил Дюк и задумался. – Крути все три по очереди.
– Правда, – ответил Карага, протискивая лезвие скальпеля в узкую щель под полоской обнаженной кожи шеи. – Это метод контроля: мы все зависимы от биоинженеров.
Первое крепление отсоединилось легко. Карага порезался, отряхнул ладонь от крови и взялся за следующее.
– Вот ты задумался, – сказал он, проворачивая скальпель, – но зря. Ты не поймешь, капитан. Мы тебе враги, ты нам никто, ничего общего.
Крепление отскочило с щелчком, и Дюк наконец-то смог расправить плечи. Тускло отливающий серебром позвоночник опрокинулся назад и стал похож на хвост динозавра.
Отобрав у Караги скальпель, Дюк вывернулся и снял его окончательно.
– Не, экзоскелет вещь отличная, – бормотал Карага, забираясь в машину, – отличная, пока не сломается.
– Куда? – спросил Дюк, заводя мотор.
