Одной рукой охранник толкнул в сторону дверь, а другой пихнул внутрь Тимура, но тот вывернул шею, стараясь успеть рассмотреть то, что лежало на тележке.
Он не сразу понял, что груда металла подрагивала не в такт колесикам, а сама по себе. Искры пробегали по оголенным изломам проводов, и искореженные поршни суставов подергивались, как живые. Тимур не мог отвести глаз от подбитой резиной стальной ступни, которая высовывалась из-под самого низу под странным, неестественным углом. Понемногу он различил другие части тела. Обугленный конус головы виднелся из-под наброшенного брезента.
Тележка проехала мимо, и Тимур успел различить на обугленном тулове полопавшуюся красную краску в форме креста.
Тимур сглотнул. Дядька толкнул его, но Тимур не мог шевельнуться.
Два робота провезли тележку мимо и скрылись за углом коридора.
– Куда они его повезли? – глухо спросил Тимур.
Охранник пожал плечами.
– Раньше было просто – на комбинат на утилизацию отдать, да и все. Теперь придется подумать, что с этим делать. И с остальными… – он прищурился вслед удаляющимся роботам. – По мне, так одного-двух в розетку воткнуть против собственного желания – так сказать, образцово-показательно, чтоб остальным неповадно было… Где это видано, чтоб машины сами на себя руки накладывали!
Он фыркнул и втолкнул Тимура в комнату. Мальчик поскользнулся на блестящих плитках и, взмахнув руками, повалился на край кровати. Охранник вошел, похлопывая ключом об бедро, по-хозяйски окинул взглядом палату. Тимур посмотрел в сторону окна – и оцепенел. Оно предательски приоткрылось, и на подоконник падала узкая тень в том месте, где решетка отставала от рамы.
Охранник хмыкнул, подошел к окну, распахнул. Не глядя, подтянул стул, с кряхтением взгромоздился на него и своим ключом запер решетку. Тяжело спрыгнул на пол, долгим взглядом посмотрел на Тимура, но ничего не сказал. Запер окно и вышел.
Тимур сидел, прижимая одеяло к подбородку. Дверь поехала и закрылась. Загудел и щелкнул замок.
Тимур вскочил со скомканной постели, подбежал к двери и дернул за ручку. Заперта. Рванул посильнее. Бесполезно.
Он вернулся к кровати и повалился на постель животом. Обхватил голову руками. Если бы речь шла только о нем! Но он обещал Ясону, что спасет его. Значит, надо соображать, как сбежать из запертой комнаты и добраться до лаборатории.
За следующие несколько часов он перепробовал все: снимал решетки вентиляции (узко, не пролезть), простукивал плиты пола (а вдруг под ними скрывается люк и подземный ход), даже стиснул зубы от страха и попробовал закоротить кодовый замок выдернутой из жалюзи проволочкой. Наконец, сидя на коленях перед дверью, вздохнул и огляделся вокруг. Пол и дверь заляпаны кровью, сочащейся из-под содранных ногтей.
Сердце стучало. Нет. Он не привык сдаваться. Он должен выбраться из комнаты и спасти Ясона. Кроме Тимура, никто ему не поможет.
Тимур прислонился к стальной ножке кровати. По позвоночнику пробежала прохлада. Он в который раз оглядел комнату – нет, лазеек здесь не предусмотрено.
Он закрыл глаза и тихо заплакал.
* * *
Тимур проснулся от сотрясения – пол качало. Он лежал в кровати, одетый, поверх скомканной постели. Дышать было трудно – нос еще заложен от плача, горло саднит. Стараясь не двигаться, он чуть приоткрыл глаза.
В комнате было еще темно. Из полуоткрытой двери на пол падала полоса света из коридора. Рядом с кроватью свет закрывала гигантская тень. Механическая медсестра. Это ее полутонные шаги сотрясали пол.
Притворяясь спящим, Тимур наблюдал за ней. Существо стояло возле столика, раскладывая на нем хирургические инструменты. Тимур замер, оценивая расстояние между медсестрой и дверью. Еще можно подскочить и рвануть мимо нее. Что будет потом – он старался не думать.
Он вгляделся в ярко освещенную пустоту коридора. Вслушался: никого.
Медсестра повернулась, и он замер с зажмуренными глазами. Существо протопало к раковине и стало наливать воду из-под крана в продолговатую мисочку. Оно не посмотрело в его сторону. С полной мисочкой воды медсестра вернулась к столику и встала к нему спиной.
Тимур напрягся под одеялом. Медсестра никак не могла открыть какое-то лекарство в яркой аптечной коробочке. На столе лежали разложенные на салфетке кривые ножницы, бутылочки, квадратики марли. Тимур попробовал двинуться. Одеяло зашуршало. Он замер и задышал ровно, наблюдая из-под ресниц.
Медсестра наконец откупорила бутылочку и вылила ее содержимое в миску с водой. Кривыми ножницами она подцепила несколько квадратиков марли и бросила их в раствор. Повозила туда-сюда. Тимур попробовал бесшумно выпростать из-под одеяла ногу. Получилось. Он засунул руку под матрас, нащупал сумочку. Напружинился, готовясь соскочить с кровати.
Медсестра полуобернулась и потянулась к ящичку с инструментами. Покопавшись в нем, она вытянула ловкими металлическими пальцами длинный блестящий инструмент. Тимур узнал его сразу.
Опасная бритва. У отца такие были.
Роботесса повернулась к нему. Обе ее огромные стальные руки были заняты – в одной ножницы с тампоном, в другой бритва. Третьей руки, чтоб поймать Тимура, у нее не было.
Тимур стрелой вылетел из-под одеяла, увернулся от беспомощно пошатнувшейся роботессы и, прижимая к груди сумочку, выскользнул из комнаты. Шлепая босыми пятками по линолеуму, он на ходу вспоминал расположение клиники. Второй коридор налево, сказал ему несчастный погибший робот. Третья дверь.
Слыша позади размеренное грохотание шагов, Тимур пробежал один ярко освещенный пустой коридор. Свернул в следующий, вдоль стен которого шли двери. Шаги медсестры приближались. Времени не было. Вдали темнелся проем, и, не раздумывая, Тимур ринулся к нему.
Вовремя. Он не дыша затаился за приоткрытой дверью. Его телу передавалась дрожь от сотрясаемого шагами пола. Страшно не было – Тимур даже сам удивился. Голова была совершенно ясная.
Шаги проклацали мимо и направились дальше. Тимур осторожно выпустил воздух. Все еще вжимаясь в стену, он в свете, падающем из коридора, осмотрел помещение.
Это была маленькая подсобка, заваленная открытыми и запечатанными ящиками со всякой медицинской всячиной. На полках лежали коробки салфеток и бинтов, стопки темно-синих одноразовых операционных халатов и прочее санитарное барахло. Тимур насмотрелся таких бытовок, когда сидел в больнице с умирающим отцом. Там медсестры его опекали, носили ему сок и бутерброды из автомата, а когда отец засыпал и Тимур выходил размять ноги, они ему все объясняли и показывали – как называется какой инструмент, как надо правильно дезинфицировать раны и прочее такое. Он тогда слушал невнимательно – все мысли были заняты отцом. Но возможно, что теперь придется воспользоваться полученными знаниями.
Тимур скользнул вдоль одной полки и стащил с нее сложенный темно-синий бумажный халат. Поколебался, развернул и путаясь в складках и завязках, кое-как нацепил поверх одежды. Идеальная маскировка. Для многих взрослых все дети на одно лицо: узнать Тимура среди других таких же халатов будет непросто.
