— Кья-я-я! — Мило-то как.
— Как видишь, руками я не пользовался. Надеюсь, теперь я не извращенец? — В ответ на меня посмотрело насупленное личико с испачканным носом. — Ну же, Ми-тян, у тебя еще целая попытка, а профессионалы, как известно, с этого и начинают.
Я бы на ее месте пошел сейчас пить чай. Ибо, по условиям спора, спарринг ничем не ограничен, в том числе и временем.
Но вот Мизуки плавным движением уселась на колени. Прямая спина, вытянутые вперед руки — правая параллельно земле, левая чуть ниже. Удерживая верхнюю часть тела в заданной позиции, одним движением поднимается на ноги. Небольшой доворот корпуса, и вот передо мной Ханми-но-камаэ — классическая стойка айкидо.
— Только попробуй начать меня лапать, и тогда я точно запущу в тебя огненный шар, — пробубнила себе под нос Мизуки. — Ну, вообще-то да, айкидо оно такое. Ладно, пора с этим заканчивать.
Шаг, другой, и вот я вплотную к девушке. Протягиваю руку к ее плечу, позволяя ухватить меня, и тут же делаю шаг в бок и за спину. Остается только отойти назад и потянуть девушку за собой… думал я, летя в сторону забора. Злая, злая Мизуки. На семь, почти восемь метров, меня швырнула. Мог ли я это предотвратить? Будь я более собран, то да, а так я и пытаться не стал. Да еще и зрители… палят.
— Неплохо, — сказал я отряхиваясь. — Весьма неплохо. По крайней мере, продуешь не в сухую.
— Ха! Я профессионал! И это только начало! — прокричала возбужденная девушка. Похоже, главной цели я все же добился.
— Да-да, конечно.
Подходя к ней и продолжая отряхиваться, бросил взгляд на зрителей. Акено скрестил руки на груди и облокотился на стену дома, а Шина, кажется, как стояла, так и стоит, не переставая помешивать содержимое кастрюли.
— Я раскусила твой секре… ай! — не успела договорить Мизуки. Ступня за ногой и толчок плечом поставили точку в нашем споре.
— Да-да, конечно, — повторил я. — Вставай уж, профессионалка. — Протянул я руку сидящей на заднице девушке.
— Вау, — произнесла та, хватаясь за нее. — Это было круто. Я ведь и «доспех» использовала, и усиление, и ускорение, и… а меня научишь? Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!
Вот, собственно, и все. Стерв-мод отключен. Могло и не получиться, но я везунчик. Осталось теперь от нее отмазаться.
— Акено-сан научит тебя этому гораздо быстрее. И лучше. Судя по твоей последней стойке…
— О, точно! — не дослушав, девчонка молнией метнулась к отцу. Секунда, и вот она, схватив его за руки, прыгает на месте и, судя по всему, чего-то требует. А стальной мужик Акено в ответ лишь глупо улыбается и кивает.
Чем ближе я подходил к дому, тем лучше я слышал их разговор. Точнее монолог Мизуки. И если Акено было, судя по всему, плевать на смысл, то Шина, как ни странно, слушала с довольно серьезным выражением лица.
— А он меня бац! А я ка-ак хрясь! Но я не сдала-а-ась. Бац его, бац, а потом снова хрясь, и я на земле. Нет, но вы видели, как он летел? О-о-о, как он лете-ел.
И все в таком же духе.
— Да, полет был занимательный, — сказал я, когда, наконец, дошел до «толпы» Кояма.
— Да-а! Руки-ноги в сторону. Ты был похож на огромного паука. — Ох уж эта Мизуки.
— Так проще контролировать полет, — ответил я.
— Часто летал? — спросила вдруг Шина.
— Все мы когда-то учились, — улыбнулся я. — Ладно, пойду, руки вымою.
Зайдя в дом, почувствовал, как Шина двинулась за мной. Пока мыл в раковине руки, она пристроилась к матери и что-то ей зашептала. А когда сел за тот же столик, услышал шинино восклицание.
— Ну, мам! Ну, пожалуйста!
— Ох, горе ты мое, иди уже.
Аккуратно поставив на стол кастрюлю, которую она так и не выпускала из рук, и вымыв руки, ушла куда-то в дом. А минут через пятнадцать вернулась в такой же, как и Мизуки, одежде. Только цвет был полностью красным.
— А он меня еще и лапал в это время! — услышал я особенно громкую фразу Мизуки, явно предназначенную мне.
В этот момент Шина, ухватив сестру за руку, без слов увела ее во двор. Акено, проводив взглядом сестер, все с той же глупой улыбкой на лице присел рядом со мной.
— Вот видишь, Син, у тебя получилось, — сказал он.
— И что мешало вам сделать то же самое?
— А-а-а, — махнул рукой Акено. — На нас она не реагирует. Шина как-то раз тоже подбила ее на спор. Месяц та убиралась в ее комнате, вот только в тот раз не успокоилась, лишь хуже стало.
Ну, я даже не знаю, что на это ответить. Надо будет мониторить подобные дни и, чуть что, сразу валить подальше. Сегодня успокоил, а завтра скандал. Оно мне надо?
— Ладно. Замнем. Вам, кстати, Шина передала, что Охаяси учудили?
— Э? Я надеюсь, ты сейчас про пропуск говоришь?
— Ну да. А про что еще?
— Мало ли. Ты просто ТАК это сказал…. Кста-а-ати. Мы тут, раз пошла такая пьянка, тоже прием устраиваем. Твое присутствие… м-м-м, очень желательно. — Ядрен-батон. Свезло, так свезло. Но поломаться стоит.
— А если я не хочу?
— Да кто ж тебя заставлять будет? Не хочешь, не иди. Но все же, если будет время, ты уж загляни, а. Очень надо.
— А объяснить?
— Да ты и сам, наверное, понял. Тебя выбрали связующем звеном между нашими Родами. — Все-таки звено. — А пропуск — это что-то вроде согласия попробовать наладить отношения. Можно и без тебя, конечно… вот только раньше как-то не получалось.
— Мдя. Кто хоть будет? Кроме Кояма и Охаяси, я имею ввиду.
— Да я и сам не знаю пока. Прием в конце недели запланирован. А решение о нем принято лишь сегодня утром.
— Шустро.
— А что поделать? Месяц, как обычно, к нему готовиться нет времени. Скорей всего там будут представители всех Великих кланов. Да и вообще… короче, те же люди, что и на дне рождения Охаяси.
— Вот оно как…. А Чесуэ там будет? — Мне, в принципе, не критично, пусть и не приходит. Но вот упомянуть его стоит. На всякий пожарный.
— А оно тебе надо? Или не надо?
— Если знать заранее, есть возможность подразнить его. Я ведь могу привести с собой парочку человек?
— Парочку? Ну, даму, само собой. Хотя о чем я, конечно, можешь. Имя только заранее напиши, для пригласительного.
— А на даму, значит, не нужно?
— Чему тебя только отец учил? Право любого мужчины — прийти куда угодно со своей дамой. Если утрировать.
— Меня отец ничему не учил, — сказал я задумчиво.
— Да я про старика.
— Кента-сан? Законам учил. — Вроде как. — А что?
— Учитель он хороший, вот что. Иначе я бы твоим воспитанием занялся, — проворчал Акено. Мне же лучше промолчать.
