Киданув через плечо противника, тот обернулся в мою сторону и после пары секунд пристального разглядывания двинулся к тощему. Я же в это время подошел к поднявшемуся громиле. Строго отмеренное яки и удар, мой удар, по почкам выбили из него дух. Апперкот в челюсть, и, по идее, его «доспех» уже не действует. Следующим шагом ломаю ему колено и отправляю в царство грез ударом в висок. Рымову потребовался всего один удар, после чего тот просто пинал упавшее тело.
— Смотри не убей, — остановил я русского Васю. — С телами, как обычно. Скорая и спасенные от бандитов. — Ну а что, до сих пор канает.
Оставив его разбираться с телами, двинулся, наконец, в клуб. На входе очередной раз палевно прошел вне очереди, кивком поздоровавшись с охранником. Шпионы палятся на мелочах, а я в свое время, жестко законспирировавшись, продолжал проходить вне очереди и здороваться с охраной. А когда догнал, что же я делаю, было уже поздно. В итоге я все оставил, как есть. Если наводить тень на плетень, то можно накосячить еще больше, а так, ни у кого из предполагаемых собирателей информации ничего толком не было, и при случае я мог свободно импровизировать. Я, во всяком случае, надеялся, что ничего нет.
В клубе народ уже вовсю веселился. Барная стойка оккупирована добрыми молодцами, ждущими свой заказ или очередь сделать его. Танцпол, в свою очередь, забит девушками, с легкой примесью парней. А между столов суетились наши девушки и, как ни странно, Казуки, одетый в костюм официанта.
Судя по тому, что Мышь весело болтал с барменом, пока тот был занят коктейлями, Акеми уже на месте, так что мне можно идти на место, а не дожидаться ее с бокалом в руке.
В комнате помимо Акеми никого не было, а она сама, одетая в деловой брючный костюм, развалилась на диване, изображая вселенскую усталость. Почему изображая?
— Синдзи! — подскочила та на диване, как только увидела, кто зашел в комнату. — Я так соскучилась, Синдзи. Так устала и так соскучилась, — сказала она, тиская меня в объятиях.
Пролетев за секунду через все помещение, меня, можно сказать, впечатали себе в грудь. Хотя я, в общем-то, и не против, оказаться между НИМИ. Смущало только то, что это очередное домогательство, а домогаться привык я.
— Ты меня задушишь, женщина.
— Ты не рад меня видеть? — грустно спросила Акеми. Оторвав меня от своей груди, но не выпустив из рук.
— Пять минут назад был бы рад, а теперь невольно задумываюсь.
— Ты разбиваешь мне сердце, Синдзи, — все так же грустно заметила женщина.
— Дай мне лучше выпить что-нибудь, — съехал я с темы.
— Конечно, мой господин. Вот, прошу вас, у нас есть сок, есть…
— Хорош уже паясничать.
— Ох, какой же ты скучный, Синдзи.
— Какой есть, — ответил я, садясь на диван. — Между прочим. Я купил себе машину.
— Кру-у-уто! Ты такой крутой!
— И у входа в клуб у меня ее попытались отобрать два каких-то отморозка.
— Ну… это их проблемы… как я понимаю. — Вид у нее был немного озадаченный.
— Ну да, ну да…. Но если что, местного смотрящего я на тот свет отправлю.
— А есть причины? — мгновенно обретая серьезный вид, спросила Акеми.
— Пока не знаю. Потому и «если что».
— Синдзи. Нужны причины. Меня люди перестанут слушаться, если я буду спускать подобные вещи.
— Я в курсе, не волнуйся. Расскажи лучше, что там по моему делу.
— Что, вот так сразу? Без обсуждения погоды и меня красивой? — выпятила она грудь, заведя руку за голову.
— Не волнуйся, хе-хе, тебя красивую мы еще пообсуждаем.
— Скучный и вредный, — насупилась женщина. — Ну и ладно, — махнула она весело рукой. — Но учти, ты обещал, Син-дзи-кун. — по слогам произнесла мое имя Акеми. Изобразив томный взгляд.
Она мне Мизуки напоминает. Не томным взглядом, как вы понимаете, а перепадами поведения.
— Так что там? Есть про меня что-нибудь?
— О-о-о!
Обхватив свои щечки руками, Акеми вознесла глаза к потолку. И, застыв в такой позе, глянула на меня. Именно в этот момент, бросив на нее взгляд, я продолжил оглядывать заваленный едой стол.
— Что?
— Ты что, для проформы меня об этом спросил? Тебе совсем-совсем не интересно? — Руки в боки. Так называлась ее поза.
— Конечно, интересно, но есть-то хочется. Я сегодня только завтракал.
— Ты невозможен, Синдзи. — Да прям-таки. — Если в целом, то все получилось.
— А если поподробнее?
— Где-то лучше, где-то хуже.
— Хорош издеваться, — сказал я, закидывая в рот креветку в кляре. — А то нарвешься на адекватный ответ.
— Это какой такой ответ? — хитро спросила красавица.
— Слышала что-нибудь о родовых землях?
— М-м-м, ну да. Кто ж о них не слышал?
— Я на днях кусок таких земель приобрел.
— ЧТО?!
Широко распахнутые глаза, приоткрытый ротик, взлетевшие ввысь брови. Ну разве она не милашка?
— Так что там по моему делу?
— Демон…. Ладно, начну с того, что половина Гарагарахэби считает Токийского карлика Кояма Шиной.
— Это как так? — удивился я. — С какого такого перепугу?
— Ты, наверное, и сам в курсе, что многие имеют представление о твоем примерном возрасте. А теперь подумай, много у нас в стране подростков ранга «учитель»?
Это да, я практически вырос на глазах многих людей.
— И все же. Спутать меня с девчонкой? Как-то это обидно.
— Слухи, что тут скажешь, — пожала плечами женщина.
— А ты, случайно, к этим слухам отношения не имеешь?
— Не-е-т, конечно, нет. Ну, если только чуть-чуть.
— Ох, нарвешься ты когда-нибудь, — покачал я головой. — А что другая половина Гарагарахэби считает?
— Что ты либо очень сильный «учитель», либо слабый «мастер»-универсал.
— Ну а это они с чего взяли?
— После твоего налета, по-другому не скажешь, осталась запись системы наблюдения, на которой показана часть твоих боев. Стоила эта запись на удивление мало. М-да, так вот. Судя по этой записи и по рассказам охранников, ты использовал молнию. Уже одно это говорило о твоей специальности, а тут еще и скорость. Но кроме этого были кое-какие признаки применения стихии ветра. Буквально пара моментов, но внимательному взгляду и этого хватает. А две…
— Извини, перебью. Уточни, какие такие моменты.
— Ну, например, то, как ты иногда умудрялся подниматься с земли. Будто бы кто-то тебя подталкивал снизу. А молнией такого не добиться. Зато подобные приемы есть у воздушников. Присовокупи к этому «воздушный кулак», которым ты жахнул «песочного» «ветерана», и ты поймешь, что итог очевиден.
