— Это табу. Никто не станет лезть к гильдии, у которой внутренние проблемы. — И, видимо, уловив вопрос на моем лице, поправилась: — Проблемы в активной фазе. То есть, пока внутри одной гильдии идет война, ни одна другая не будет к ней лезть и пользоваться ситуацией. То же самое, если воюют две гильдии. Вы только не думайте, что у нас тут все такие благородные. Просто чуть более сорока лет назад был последний такой прецедент. Именно тогда случилась последняя большая война гильдий, а ведь тоже все началось с внутреннего конфликта одной из них. А потом как с домино — кто-то решил воспользоваться ситуацией, другой посчитал, что это отличный момент раздавить самого умного, третий решил добить первую гильдию, пока те двое воюют…. В итоге бойня охватила Гарагарахэби практически целиком, война полыхала по всей стране, дошло до того, что все забыли или забили на то, что мы, как бы, вне закона и не должны привлекать чрезмерного внимания. Не переходить определенной черты. В итоге, в одну не самую счастливую неделю начали умирать главные задиры. А за ними — и более-менее активные. И не просто умирать, а умирать вместе со своими группировками. За неделю Гарагарахэби была уполовинена. И это, если не считать погибших во внутренних разборках, во время боевых действий самих гильдий. Вот так вот. Император очень доходчиво показал, кто на самом деле хозяин в стране. Не знаю, быть может и это не помогло бы, но той ситуацией решили воспользоваться наши зарубежные коллеги. После чего еще десять лет шла тихая, но от того не менее кровавая война. Мы тогда были реально на грани исчезновения. Повернись тогда все немного иначе, и сейчас теневой жизнью Японии, вполне возможно, правили бы Темные кланы Китая. Или вон, индийская Ананта даура. Ну а после того, как Гарагарахэби отбилась от всех нападок, состоялась большая сходка, где были приняты некоторые негласные законы, которые соблюдают и сейчас. Даже, заметь, такие социально опасные личности, как мы. Так что будьте уверены, пока у нас тут идут разборки, нас не тронут.
— А потом? — опередил меня капитан.
— А вот потом мне, если мы победим, придется разбираться с последствиями. Правда, все не так плохо. Фактически полгильдии останутся в стороне от нашего междоусобчика, именно они и станут гарантией, что нас не попытаются сходу задавить. В то время как соседние гильдии станут моей гарантией, что уже меня не попытаются задавить. В первое время, во всяком случае, когда все будут делить оставшееся бесхозным хозяйство.
— Чем-то все равно придется пожертвовать, — это уже я.
— Так я и не спорю, за все надо платить. Я даже знаю заранее, что буду отдавать.
Ну да, ну да. А потом, как все утрясется, да накопятся силы, возвращать обратно. С процентами. Хорошо, что она сама понимает свой предел и не станет развязывать войны между гильдиями. Так, отщипнет несколько кусочков и успокоится. По крайней мере, пока не сделает своего ребенка аристократом. Да и потом не станет его подставлять.
— Что ж, подведем итоги. Первую фазу войны мы, в общих чертах, распланировали, а вторую… возьмем из старого плана.
— Это что за план такой? — задал вопрос Антипов.
— Я тебе потом все… хех, стоп. Кирилл Романович, у нас же вроде договор? И по нему получается, что общий план вам, как бы, и не нужен. Я даю цель, вы ее уничтожаете. Так?
— И зачем я тогда сейчас выслушивал ваши рассуждения? — Это он намекает на то, что мы его не прогнали, когда начали разговор.
— М-м-м, любопытство, не давшее вам уйти? Или, быть может, вера в то, что вы не побежите с этой информацией к нашим врагам? — На что мужик лишь нахмурился.
— С моим опытом я точно смогу вам помочь в составлении планов атаки, — подал он, наконец, голос.
А заодно, он будет спокоен за то, что его не пошлют в мясорубку. Надеюсь, он понял, что именно я указал на его ошибку, а не он ее увидел. Надеюсь, вы понимаете, что я не потерплю в своем стане отряда, который не подчиняется мне полностью. Просто с Антиповым действовать надо более тонко. Эх, задолбало все.
— Уверен, ваши советы будут полезны, — произнес я. Намекая, что мы и без него можем справиться. — Но давайте поговорим об этом на базе. Ладно?
— Черт с тобой, мелочь, — махнул он рукой. — Но поговорим обязательно.
— Само собой. Кирилл Романович. Само собой.
* * *
Этой ночью мне приснилась свадьба. Я, никому не видимым призраком, стоял чуть в стороне от толпы, окружившей молодоженов. И мне было больно. Больно смотреть на Светку в объятиях Андрюхи Маклауда. Но понимание того, что так надо, того, что так будет лучше для всех, заставляло меня держать лицо. Хотя очень хотелось скривиться. А еще было чувство спокойствия. Я знал, что он позаботится о ней. Да. Боль и спокойствие. Забавный коктейль.
Но вот между ног толпы просочилась знакомая собачья туша, и медленно, рывками, как будто с трудом осознавая, что видит, ко мне подошел Бранд. Господи, неужто я перешел некую черту в количестве убитых, что ты так жестоко наказал меня. Да нет, чушь. Бывали и пострашней личности.
Присев на корточки перед остановившемся рядом со мной псом, я попытался взлохматить его голову, как делал тысячи раз еще в той жизни. И не смог. Что-то не давало мне сделать это. Рука замерла всего в нескольких сантиметрах от его морды и никак не хотела опускаться. Но Бранд, наверное, самое верное мне существо в обоих мирах, потянулся и сам потерся о мою замершую руку. Господи, я его даже не чувствую. Даже так… Бранд… друг ты мой лохматый…. Не надо, Бранд, не плачь, я ведь жив. И ты жив. Пусть все немного поменялось, но мы должны жить, вопреки всему. Держись, малыш, не унывай, не оставляй мою семью. Поверь, ты им очень нужен. И мне… я должен знать, что все нормально… ты ведь понимаешь меня, не так ли? Ты всегда меня понимал…
Найду. Жизнь положу, душу, столетия, но я найду ту тварь, из-за которой я в подобном положении. А когда найду… а вот тогда и буду думать. Но я клянусь, кто-то сильно пожалеет, что устроил все это. И мне плевать на его мотивы.
Я вынырнул из сна, как из-под толщи воды, на последних остатках воздуха в легких. И первое, что сделал, это начал приглушать яки. На автомате. Привычка, появившаяся у меня в последний месяц. Вот прозвучал звонок в дверь, еще один. Шина. Только она не станет удовлетворяться одним, самым первым, что меня и разбудил. Как будто после десяти я ломанусь вниз открывать дверь. Наивная. Встав с кровати и надев штаны, я под непрестанные звонки побрел вниз на первый этаж открывать дверь. Не прекращая бормотать, как мантру — «закончить школу, всего три года и выпуск, восемнадцать лет и новый дом, закончить школу…»
— Доброе утро, Мизуки, — тяжко вздохнув, поздоровался я с этой неугомонной. Признаться, она сумела меня удивить. Я-то уж было на Шину грешить начал.
— Привет, Синдзи! А я тебя что, разбудила? — Нет, она издевается. А еще, это ее «Синдзи» неожиданно больно резануло по душе.
Я же здесь один. Хуже, наверное, только если все человечество вдруг вымрет. Даже не ожидал от своей циничной натуры подобных чувств. Забей, Макс. Я никогда не забуду своего имени и всегда буду Максимом «Кащеем» Рудовым. И ничто этого не изменит. А вся эта жизнь… — просто еще одна маска.
