— Что случилось? — В глазах Келли стояли слезы. — Она умерла?
— Не знаю. То есть, думаю, да. Когда я звонил ей сегодня утром…
Келли схватила меня за руки:
— Я же сказала тебе не звонить!
— Все хорошо, малышка. Не важно. Я думал, трубку сняла мама Эмили, но это оказалась ее тетя, сестра ее мамы. Она сказала мне, что миссис Слокум умерла.
— Но я же видела ее вчера вечером. Тогда она была жива.
— Знаю, солнышко. Это ужасное потрясение.
Келли задумалась.
— Что мне теперь делать? Позвонить Эмили?
— Может, попозже? Сейчас лучше оставить Эмили и ее папу в покое.
— Все это так странно.
— Да.
Долгое время мы сидели молча. Я обнял ее, прижал к себе, и она заплакала.
— Сначала моя мама, теперь — мама Эмили, — тихо сказала Келли. — Может быть, я приношу всем несчастья?
— Не говори так, деточка. Никогда так не говори. Это неправда.
Когда Келли перестала всхлипывать, я понял, что нужно поговорить о наших гостях.
— Бабушка и Маркус хотят отвезти тебя на прогулку сегодня днем.
— Ох, — вздохнула Келли.
— И думаю, бабушка хочет, чтобы ты пошла в школу в Дариене. Ты не знаешь, почему у нее возникло такое желание?
Келли кивнула. Эта новость не удивила ее.
— Я как-то говорила ей, что ненавижу школу.
— По Интернету? — уточнил я.
— Да.
— Теперь бабушка предлагает, чтобы на неделе ты жила у нее и ходила в школу в Дариене, а в выходные приезжала сюда.
Келли крепко обняла меня.
— Я так не хочу. — Она помолчала. — Но по крайней мере там никто не знает обо мне и о том, что сделала моя мама.
С минуту мы просидели, прижимаясь друг к другу.
— Если мама Эмили умерла от свинячьего гриппа или чего-то такого, то я тоже заразилась? Я ведь была в ее комнате.
— Сомневаюсь, что за несколько часов можно умереть от гриппа, — возразил я. — От сердечного приступа — возможно. Иногда такое бывает. Но этим нельзя заразиться. И грипп называется свиным, а не свинячьим.
— А сердечным приступом нельзя заразиться?
— Нет. — Я посмотрел ей в глаза.
— На видео она совсем не выглядела больной.
— Что? — Слова дочери застали меня врасплох.
— На моем телефоне. Она выглядит хорошо.
— О чем ты говоришь?
— Я подготовила телефон, пока сидела в шкафу, чтобы заснять видео с Эмили, когда та откроет дверь. Папа, я же тебе говорила!
— Ты не сказала, что сняла на видео ее маму. Я думал, когда миссис Слокум нашла тебя, ты спрятала телефон.
— Да, незадолго до этого.
— У тебя сохранилось это видео?
Келли кивнула.
— Покажи мне.
Глава двенадцатая
— Даррен, я хочу задать тебе несколько вопросов.
Слокум сидел на переднем пассажирском месте в автомобиле, припаркованном возле его дома. За рулем была Рона Ведмор — маленькая крепкая темнокожая женщина лет сорока пяти, одетая в рыжевато-коричневую кожаную куртку и джинсы; на поясе у нее висела кобура с пистолетом. Ее короткие волосы были красиво уложены, недавно она сделала мелирование, и теперь ее прическа сверкала прядками серебристо-серого цвета. Она умела подчеркнуть свою индивидуальность без всяких эпатажных выходок.
Рона и Слокум сидели в полицейской машине без опознавательных знаков. Даррен Слокум закрывал рукой лоб и глаза.
— Просто не могу поверить, — простонал он. — Не могу поверить, что Энн умерла.
— Знаю, тебе сейчас нелегко. Но мы с тобой должны еще раз кое-что проверить.
Рона Ведмор знала Даррена. Это не было близким знакомством, они просто служили в одном учреждении: Слокум — дорожным патрульным Милфорда, она — детективом полиции. Несколько раз им приходилось работать вместе, они знали друг друга достаточно хорошо, чтобы при встрече здороваться, однако друзьями не были. Ведмор имела представление о репутации Слокума — как минимум две жалобы о превышении власти. Ходили слухи — правда, недоказанные, — будто он брал взятки у наркоторговцев. И все располагали информацией о вечеринках, на которых Энн продавала сумки. Даррен однажды приглашал Ведмор на подобное мероприятие, но та отказалась.
— Ладно, продолжай, — сказал Даррен.
— В какое время Энн уехала прошлым вечером?
— Где-то в девять тридцать или без четверти десять.
— Она сказала куда?
— Ей позвонили.
— Кто?
— Белинда Мортон. Ее подруга.
Даррен Слокум знал: это был не единственный звонок. Еще раньше кто-то тоже звонил им домой. И Энн разговаривала с тем человеком. Он видел, как загорелась лампочка на параллельном телефоне. А позже, поговорив с Эмили, Даррен выяснил, что дочка Гарбера звонила по своему мобильному. Энн сказала неправду: Келли не пользовалась их телефоном, чтобы связаться с отцом.
— Зачем Белинде понадобилось встретиться с Энн?
Даррен покачал головой:
— Не знаю. Они подруги. Все время общаются, плачутся друг другу в жилетку. Думаю, они собирались где-нибудь выпить.
— Но Энн так с ней и не встретилась?
— Белинда позвонила около одиннадцати и попросила к телефону Энн. Сказала, что пыталась дозвониться ей на сотовый, но та не ответила. Хотела узнать, что случалось с Энн. Вот тогда я и забеспокоился.
— И что ты сделал?
— Тоже позвонил ей на мобильный. Безрезультатно. Я думал проехаться по округе, поискать ее или ее машину в тех местах, где она обычно бывала, но Эмили уже спала и мне не хотелось оставлять ее дома одну.
— Хорошо. — Ведмор сделала пометку в блокноте. — В какое время ты позвонил нам?
— Кажется, около часу ночи.
Ведмор уже знала точно. Звонок от Слокума поступил в полицейское управление в 00:58.
— Не хотел звонить в «девять-один-один». Я же работаю в полиции и знаю все номера, поэтому не стал занимать экстренную линию, а сразу позвонил в оперативный отдел, но неофициально, понимаешь? Попросил ребят, чтобы они поискали машину Энн, сказал, что волнуюсь за нее, боюсь, как бы она не попала в аварию или что-нибудь в этом духе.
— И когда тебе перезвонили?
Слокум провел рукой по щекам, стирая слезы.
— Так, дай подумать. Это было около двух. Мне позвонил Ригби.
«Офицер Кен Ригби. Хороший человек», — подумала Ведмор.
