— Я не хочу жить далеко от тебя.
— Мне тоже это не нравится. Но здесь небезопасно. И пока угроза не миновала, ты поживешь в другом месте. Фиона и Маркус смогут позаботиться о тебе.
Келли задумалась.
— Я хотела бы поехать в Лондон. Или в Диснейленд.
— Боюсь, на это тебе не стоит рассчитывать.
Она кивнула и на мгновение замолчала.
— Но если мне здесь небезопасно, значит, и тебе тоже? Ты тоже отправишься на каникулы? Или мы уедем вместе?
— Я останусь здесь, пока все не наладится. И буду очень осторожен. Я должен выяснить, что происходит.
Келли обняла меня.
— У меня на кровати стекло, — пожаловалась она.
— Можешь остаться сегодня здесь.
Когда полицейские отбыли, Келли переоделась в пижаму и юркнула под мое одеяло. Я даже удивился, как быстро она уснула после всего пережитого. Но вероятно, организм подсказал ей, что нужно подзарядить батарейки, чтобы переварить потрясение. А для этого нужен сон.
Мой организм не мог работать по такой же схеме. Я решил обойти дом. Выключив во всех комнатах свет, оставив темными кухню и коридор рядом с моей спальней, я посмотрел на спящую Келли, спустился вниз и выглянул на улицу, затем снова поднялся наверх и еще раз проверил Келли.
Часа в три я почувствовал себя окончательно разбитым. Поднявшись в свою комнату, я лег поверх одеяла рядом с дочерью.
Я прислушивался к ее дыханию. Оно было размеренным. Спокойным. И только это немного утешало меня.
Той ночью я не собирался спать и намеревался нести караул, но в конечном итоге сон все-таки сморил меня. Однако мои глаза открылись так же быстро, как ворота пожарной станции. Я взглянул на часы, было еще только начало шестого. Встав с постели, я снова обошел дом и решил, что смысла возвращаться в постель уже нет.
Я занялся кое-какими домашними делами — внес по Интернету деньги за пару счетов, которые забыл оплатить в срок, и оставил себе памятку о том, что у нас почти закончилась крупа и апельсиновый сок.
Когда приехал мусоровоз, было еще раннее утро. Я собрал весь мусор, включая наручники из дома Слокумов — они лежали в прикроватном столике. Засунув их в мешок, я вытащил два контейнера на улицу, и в семь грузовик все забрал.
Вскоре после этого я открыл гараж и стал наводить там порядок, как вдруг почувствовал, что у дверей кто-то стоит.
— Доброе утро! — Неожиданное появление Джоан Мюллер застало меня врасплох. — Ты сегодня рано. Обычно ты не выходишь раньше восьми. Наверное, вчера сильно переволновался.
— Да, — признался я.
— Полицейские сказали тебе, что я видела машину?
— Сказали. Спасибо за помощь.
— Не знаю, насколько это им поможет. Думаю, не очень. Я же не смогла рассмотреть номер. Как Келли?
— Ты правильно заметила: мы оба пережили сильное потрясение.
— Кто это сделал? Стрелял в окно? Знаешь, что я думаю? Мне кажется, это проделки подростков. Неразумных, глупых подростков. Не хочешь кофе? Я только что заварила и буду рада, если кто-нибудь составит мне компанию.
Я покачал головой.
— У меня дела, Джоан. И к тебе скоро привезут детей.
— А что, если… да, знаю, я прошу слишком о многом, но если я приглашу тебя на кофе как раз в тот момент, когда мистер Бэйн привезет Карлсона? Ты не против? Этот человек по-прежнему беспокоит меня. Когда он удостоверится в том, что рядом со мной живет мужчина, всегда готовый прийти мне на помощь… я не говорю, будто ты должен спасать меня от него, поскольку не хочу подставлять тебя… но, мне кажется, он вряд ли станет давить на меня из-за того, что я услышала, как его сын рассказал о маме, упавшей с лестницы. Ты ведь понимаешь, о чем я? Может, когда он приедет, тебе не составит труда подойти к моей двери и сказать: «Привет, где кофе, который ты мне обещала?»
Я вздохнул. Даже не принимая во внимание события вчерашнего вечера, я чувствовал себя как выжатый лимон.
— Хорошо, — согласился я.
Пятнадцать минут спустя я увидел, как с дороги сворачивает красный «эксплорер». Карл Бэйн, одетый в тот же костюм, что и во время нашей прошлой встречи, вышел из машины, открыл заднюю дверь и помог сыну освободиться от ремней безопасности детского кресла. Я поплелся к дому Джоан, глядя себе под ноги и словно не замечая его.
Когда мы оба оказались около двери, я поднял взгляд:
— О, здравствуйте. Доброе утро.
— Доброе утро, — отозвался он. Его сын ничего не сказал.
— Я просто… Джоан предложила зайти выпить кофе. — Я чувствовал себя полным идиотом. И как ей только удалось уговорить меня?
Дверь распахнулась, и на пороге появилась улыбающаяся Джоан с кружкой в руках.
— А вот и три самых сильных и красивых мужчины на свете! Доброе утро Карлсон! Как у тебя дела?
Мальчик, так и не проронив ни слова, проскользнул в дом. Джоан протянула мне кружку:
— Держи, сосед. Как поживаете, мистер Бэйн?
Он пожал плечами.
— Я заеду в шесть.
— Хорошо. Значит, у вашего мальчика будет отличный день. — С этими словами Джоан закрыла перед нами дверь. Я стоял, держа в руках эту дурацкую кружку, а Бэйн шел к своему «Эксплореру».
«Никогда больше, — подумал я, — никогда больше не позволю себя втянуть в нечто подобное. Пора с этим покончить».
— Эй! — крикнул я. — Подождите!
Бэйн остановился и повернулся.
— Да?
— Мне… так неловко. Но Джоан… миссис Мюллер… в последнее время сильно переживает.
На его лице появилась тревога.
— С ней все в порядке? Она не собирается отказаться от детей? Мне было так трудно найти кого-то, а Карлсону, похоже, здесь нравится…
— Нет, ничего подобного. Она… она переживает из-за… проблем с вашей женой. Мне о вас ничего неизвестно, мистер Бэйн, и я не имею ни малейшего представления о том, что творится у вас дома, но вы должны знать: миссис Мюллер никогда никому не звонила…
— О чем вы говорите? При чем тут моя жена?
Я уже успел пожалеть, согласившись на предложенный Джоан трюк с кофе, а теперь еще начал упрекать себя за то, что ввязался в этот разговор.
— Понимаете, я лишь пытаюсь сказать, что, если между вами и вашей женой существуют разногласия и если из-за различных сплетен к вам кто-то приходил, я надеюсь, вы уладите… и еще знайте, что Джоан…
— Слушайте, дружище, я не понимаю, о чем вы говорите, но коль скоро вам стало известно о моей жене и о том, где ее можно найти, я с удовольствием вас выслушаю. Если же нет — постарайтесь держать свои мысли при себе.
Его слова поставили меня в тупик.
