Книга Миланский черт, страница 46. Автор книги Мартин Сутер

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Миланский черт»

Cтраница 46

Соня вдруг усомнилась в том, что это была удачная идея — привести сюда Боба после его музыкального дежурства в баре на поздний ужин. Она еще два дня назад с восторгом рассказала ему об успехах экспериментальной кухни Беццолы, и он заявил, что гибель Рето Баццеля — не повод, чтобы менять их планы.

Не успели они закрыть за собой дверь, как в зале стало еще тише. Нина поставила поднос с пустыми кружками и бокалами на стойку, подошла к ним.

— Ужинать? — спросила она и провела их в ресторан.

На ней была узкая юбка и топ, открывающий живот. И то, и другое черного цвета. Скорее случайно, чем в знак траура. Щеки ее раскраснелись. Несчастье, похоже, не столько расстроило ее, сколько возбудило.

Белые скатерти были лишь на двух столиках, остальные уже стояли в ночном облачении из мольтона с застарелыми пятнами. В это время посетителей уже не ждали.

Меню, которое принесла Нина, было новым. На четырех страницах они не нашли ни одного рето-азиатского блюда. Это был обычный ассортимент сельского трактира с несколькими местными угощениями а-ля «бюнднер».

— А другого меню нет? — спросила Соня.

— Нет. Только это.

— А рето-азиатские блюда?

— Больше не готовим.

И, прежде чем Соня успела спросить почему, направилась в питейный зал, откуда кто-то громко позвал ее по имени.

Когда она наконец вернулась к их столику, они заказали ячменевый суп «бюнднер» и голубцы.

— Для меня и это уже экзотика, — утешил Соню Боб.

Подавленное настроение в питейном зале передалось и им. Сначала они еще пытались вести беседу, как два незнакомца, каковыми и были друг для друга, но вскоре оставили эти попытки и ели молча, как супруги после многих лет совместной жизни.

Во время десерта — они заказали энгадинский ореховый торт с шариком ванильного мороженого — к столику подошел Педер Баццола. На его обычно белоснежном поварском облачении темнело несколько пятен от соусов, узел белого галстука был ослаблен, лицо небрежно выбрито, а глаза уже обрели характерный блеск, соответствующий определенной дозе красного вина.

— Надеюсь, вам понравилось.

Это прозвучало почти вызывающе.

— Да, спасибо. Но где же ваша азиатская нота? — спросила Соня.

— В «Гамандере». Если вам нужна азиатская нота, питайтесь в отеле. Там ее и придумали.


Соня сидела в кожаном кресле оливкового цвета, все еще держа ноги на бедрах Боба. Тот полулежал на ней, положив голову ей на плечо. Их дыхание постепенно выравнивалось.

— Может, это близость смерти? — задумчиво произнесла Соня.

— Что?

— То, что приводит влюбленных в такое исступление.


Над погруженным в траур Валь-Гришем как ни в чем не бывало взошло сияющее солнце. Оно разогрело отсыревшие луга, и те парили, как горячее белье, только что повешенное зимой на веревку.

Дом Луци Баццеля казался заброшенным. Скотину рано утром накормил и напоил его внучатый племянник Йодер. Он крестьянствовал лишь в свободное от работы время, а деньги зарабатывал каменщиком на растущих как грибы стройках, которые с каждым годом все больше уродовали Энгадин. Скотина была уже на пастбище. Луци молча сидел перед телом своего сына, которого ночью привезли домой и уложили на столе в горнице.


Приготовив велнес-центр к работе, Соня энергично плавала, выполняя свою утреннюю норму. Бассейн был в ее полном распоряжении: с того момента, когда нашелся Банго, Барбара Петерс еще не покидала своей комнаты.

Около восьми часов стеклянная дверь открылась, и вошел Игорь. Он помахал Соне рукой, подзывая ее к краю бассейна.

— Тебя ждет Барбара. Полиция приехала.

Соня переоделась и через десять минут вошла в кабинет начальницы. Полицейские в своих мундирах казались инородными телами посреди холодных, лаконичных форм дизайнерской мебели из стальных труб.

Барбара была в тех же джинсах и в том же кашемировом пуловере, что и вчера. Бейсболку сменила шелковая косынка, повязанная в виде тюрбана.

Но выражение лица ее изменилось. В нем не было вчерашнего страха и затравленности, оно опять выражало спокойствие и уверенность в себе.

— Соня, эти господа принесли нам две занятные находки. — Она встала и взяла со спинки кресла грязный купальный халат с фирменной надписью «Гамандер». — Это было найдено в машине погибшего господина Баццеля. А еще вот это.

Она положила халат обратно на кресло, взяла со столика маленький полиэтиленовый пакет с застежкой-молнией и протянула его Соне. В нем был ключ от сложного замка с секретом на голубом кольце.

— Это генеральный ключ, — пояснила она. — Он был на связке ключей, обнаруженной у погибшего.

Соня посмотрела на ключ, потом на Барбару, потом на полицейских.

— А как он к нему попал?

— Это ключ номер пять, — сказал один из полицейских, который, судя по всему, был старшим. — Резервный ключ, который должен был лежать в конторе. Его пропажи никто не заметил до сегодняшнего дня.

— Как же Баццель умудрился его раздобыть?

Барбара Петерс пожала плечами.

— Возможно, я все же была не так уж несправедлива к господину Казутту, — сказала она после небольшой паузы.

Соня представила себе старика Казутта с его застывшей улыбкой, таким, каким увидела его в этой жалкой конуре, и вновь услышала его слова: «Остерегайтесь этого человека. Он ненормальный». Может, это и в самом деле все объясняет? Может, Казутт был если не преступником, то хотя бы сообщником?

— Фрау Петерс рассказала нам эту историю с исчезновением собаки, — сказал полицейский.

— Это было до того, как я узнала про ключ, — вставила Барбара Петерс.

— Она сказала, что у вас есть некая версия.

Не обращая внимания на отчаянные телепатические попытки начальницы удержать ее от этого, Соня рассказала обо всех происшествиях и о том, что они, по ее мнению, означали. Старший полицейский делал записи в своем блокноте с серьезным лицом. Соня лишь один раз перехватила его взгляд, украдкой брошенный младшему коллеге.

забыла как называется твой отель

гамандер а что?

может приеду а как называется эта дыра?

Валь-Гриш но у меня почти нет времени

ничего

Соня чувствовала облегчение, исходившее от Барбары Петерс и передававшееся всему персоналу. Даже немногие гости, которые могли только гадать о причинах гнетущего настроения, заметили, что персонал начал работать с большей отдачей, а сервис ощутимо улучшился.

Ей и самой стало гораздо легче. Тупое чувство неопределенной опасности исчезло. Но воспоминание о ней осталось.


В первый день после смерти Рето Баццеля было по-летнему жарко. Погода вполне позволяла устроить ужин на террасе. Барбара Петерс настояла на этом, хотя кое-кто из сотрудников, в том числе и Соня, пытались отговорить ее. В деревне, по их мнению, могли воспринять это как неуважение к чужой скорби.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация