– Вы разбираетесь в вине? – спросила госпожа Барт.
– Увы, нет.
– Я тоже нет. Здесь подают местное, из Кампаньи. Я изучаю его уже три дня. Вот это и то вкуснее, – указала она на узкий пустой бокал.
– Вы знаете, чем занимался ваш муж последние несколько месяцев своей жизни?
– Мы никогда не говорили о его работе. Я ничего в этом не смыслю, а у него не хватало терпения объяснить.
– Он разрабатывал метод обнаружения прионов в продуктах питания. Прионы – это белки, вызывающие коровье бешенство и болезнь Крейцтфельдта – Якоба.
– Что такое прионы, знаю даже я.
– А знаете ли вы, что он действительно нашел такой метод и обнаружил прионы в различных сортах шоколада фирмы ЛЕМЬЕ?
Она покачала головой.
– Это следует из материалов, которые вы мне тогда доверили.
Трое музыкантов на террасе заиграли неаполитанские мелодии. Негромкая, приятная музыка не мешала беседе.
– Вы вручили мне материалы, не зная их содержания?
– Я знаю содержание материалов, которые дала вам. Должно быть, вы имеете в виду какие-то другие.
– Госпожа доктор Барт…
Она перебила его:
– Обойдемся без доктора. Это ученое звание мужа.
– Госпожа Барт, я знаю, что содержалось в этих бумагах.
– В таком случае я еще меньше понимаю, о чем мы с вами говорим.
Два официанта принесли равиоли.
Некоторое время они ели молча. Она первой прервала молчание:
– Почему бы вам просто не опубликовать ваши материалы и не оставить меня в покое?
Фабио сдался:
– Потому что у меня их больше нет. Вот так.
Она кивнула, как будто знала ответ заранее:
– Вы их потеряли?
Он пожал плечами:
– Они исчезли.
– Но вы знаете, что они у вас были?
– Да. Я написал об этом.
Один из официантов убрал тарелки.
– Чего конкретно вы хотите от меня, господин Росси?
– Существуют ли копии?
Она покачала головой.
– Хотя бы какой-то части документов?
Та же игра.
– Но материалы существовали?
– Нет. Вы что-то перепутали.
– Вы знакомы с Лукасом Егером?
На какой-то момент вопрос выбил ее из колеи.
– Кто это?
– Один журналист. Он вместе со мной работал по этому делу. – И, неожиданно для себя, по наитию, добавил: – Он приходил к вам в июне, когда я лежал в больнице. – По ее виду Фабио понял, что она не решается подтвердить или оспорить это заявление. Она ушла от ответа:
– При чем здесь он?
– Я думаю, что документы у него и вы работаете с ним.
– Вы заблуждаетесь, господин Росси.
Официанты принесли два жареных морских языка и предложили их разделать.
– Мы сами справимся, не так ли? – Жаклина Барт взглянула на Фабио. Он кивнул.
Пока они счищали с костей белое мясо, Фабио развивал свою мысль:
– Я скажу вам, что, по-моему, произошло. Вы отдали мне доказательства. Я провел расследование, перепроверил результаты и попытался предать дело гласности. Кого-то это не устроило, и я получил по черепу. При этом я практически потерял память. Когда Лукас понял, что я больше не помню об этом деле, он украл его у меня. Соблазн был велик. Для каждого журналиста такой материал – грандиозный шанс. А вас он каким-то образом вынудил работать исключительно с ним. Вот как я вижу эту историю.
– Вы видите ее в ложном свете.
– Тогда скажите мне, как ее следует видеть. – Фабио, не глядя, целыми кусками засовывал в рот рыбу.
– Это правда, господин Лукас Егер был у меня.
Фабио бросило в жар. В последнее время это случалось с ним каждый раз, когда подтверждалось очередное подозрение относительно Лукаса.
– Но он не хотел, чтобы я вступала с ним в сговор. Он хотел, чтобы я не работала с вами.
– Что в лоб, что по лбу. Ведь документы у него.
– Он сказал, что это дело доставило вам неприятности и доставит их в будущем.
Фабио покачал головой.
– Невероятно, – пробормотал он.
– Что вас так шокирует? Вы же сами сказали, что из-за этого вас чуть не убили.
– Меня шокирует, что он использует подобный предлог, чтобы получить возможность самому опубликовать этот сюжет.
Жаклина Барт перенесла скелет морского языка на тарелку для костей и принялась за нижнюю половинку рыбы.
– Почему же он до сих пор не сделал этого?
– Может быть, ему все еще чего-то не хватает.
– А вы не можете представить себе другую причину?
– Например?
Она глотнула вина, покачала головой и отставила бокал. Один из официантов, не выпускавший ее из вида, тут же ринулся к столу. Она кивнула, он изменил направление и направился к бару.
– Например, что он вообще не хочет публиковать этот материал.
– Почему не хочет? Ведь он журналист.
– Возможно, кто-то его об этом попросил.
– Его это не остановило бы.
– Но если его попросили об этом очень настойчиво?
Фабио положил вилку и нож параллельно друг другу и вытер салфеткой рот.
– Вы хотите сказать, что ему угрожали?
– Например.
Наконец-то Фабио уловил суть.
– Вы считаете, что ему дали денег, чтобы он положил это дело под сукно? – Он ухмыльнулся. Многого он ждал от Лукаса, но такого…
Он наблюдал, как официант, успевший открыть новую бутылку шампанского, снова наполняет бокал госпожи Барт.
– Вы это серьезно? Тогда вы тем более должны сотрудничать со мной.
– С чего вы взяли?
– Вы должны быть заинтересованы в том, чтобы предать это дело гласности.
Она пожала плечами.
– Тысячи, десятки тысяч людей ели отравленный прионами шоколад. Неужели вы не заинтересованы в том, чтобы привлечь виновных к ответственности?
Наконец она доела свою рыбу.
– Для тех немногих, кто, может быть, заболел, любая помощь все равно опоздала. Зачем же заставлять десятки тысяч остальных бояться за свою жизнь? Те, кто отвечают за это дело, уж позаботятся, чтобы подобное не повторилось.
Фабио покачал головой:
– Я журналист. Я не могу так думать.
