На кухне послышались чьи-то шаги.
Было поздно гасить свет. Бланку едва хватило времени, чтобы спрятаться вместе с рюкзаком за большим шкафом для съестного.
Он раскрыл нож и затаил дыхание.
Эмма Фельдер не привыкла днем валяться в постели. В крестьянской усадьбе всегда было чем заняться. Но сноха настояла, чтобы Эмма не вставала. «Лучше два дня полежать с простудой дома, — заявила она, — чем две недели с воспалением легких в больнице». Эмме стало страшно при одном упоминании о воспалении легких. Четыре года назад от этой болезни умер ее муж.
Она осталась в постели и прислушивалась к звукам вокруг. К шуму трактора, на котором трудился ее сын, к разговорам детей и снохи на кухне, к лаю собаки. В какой-то момент она, видимо, уснула.
Когда проснулась, кругом стояла тишина. Должно быть, сноха повезла детей в школу. Она накинула халат и спустилась на кухню в надежде согреться с помощью кофе. Без кофе она чувствовала себя совсем хворой.
То, что дверь в кладовку была открытой и внутри горел свет, она заметила, только когда почувствовала запах дыма. Ее муж, как, впрочем, все остальные здешние мужчины, числился в народной пожарной дружине. От мужа пахло так же, когда он возвращался с вызова. Иной раз приходилось сутками проветривать униформу — так основательно запах въедался в ткань.
Она спустилась по двум ступенькам в кладовку. Запах усилился. Однако там никого не было. Она сделала несколько шагов и остановилась у шкафа со снедью. Запах ударял в нос.
— Эй, есть тут кто-нибудь? — спросила она.
Теперь только Эмма заметила, что дверца орехового шкафа с копченостями была отворена. Наверное, это от простуды перемешались запахи, подумалось ей, и она спутала дух копченого мяса с вонью продымленной одежды.
Эмма выключила свет и закрыла дверь.
Бланк стоял в темноте и прислушивался к каждому шороху, проникавшему с кухни. Он видел, как женщина закрыла дверцу шкафа. Она стояла к нему спиной. Он даже выбрал точку, куда собирался вонзить нож.
До возвращения тракториста оставалось не больше десяти минут. Пять минут он мог еще подождать. Потом нужно было выходить. Если женщина все еще в кухне, то ей не повезло.
Кофе был горячим. Эмма Фельдер налила большую чашку и добавила немного молока. Села за стол и стала дуть на кофе.
Ноябрьский ветер, проникавший сквозь дверную щель, охладил каменный пол и спас Эмме Фельдер жизнь. Она почувствовала, как холод поднимается по ногам все выше и выше, и подумала, что в ее возрасте легко можно подхватить воспаление легких. Взяв чашку, она отправилась наверх в свою комнату.
Бланк не прошел и половины пути до лесной опушки, как услышал шум приближающегося трактора. Несмотря на тяжелый рюкзак, последние метры до первых буков он пробежал на одном дыхании. Только он успел спрятаться под ветками, как появился трактор. Крестьянин поставил его на площадке перед домом и принялся поливать прицеп из шланга.
Бланк открыл рюкзак, отрезал небольшой кусок сала и с наслаждением стал есть.
Возвратилась женщина на автомобиле-универсале. Она перекинулась с мужем парой слов. Оба рассмеялись. Потом она вошла в дом. Спустя некоторое время за ней последовал муж.
Теперь и Бланк мог идти своей дорогой.
Часть пути пролегала по открытому месту. Только миновав развилку с указателем, на котором значилось «Отвесная скала», он снова мог свернуть в лес.
Недалеко от развилки ему повстречался пожилой крестьянин. За плечами у крестьянина были потертый военный рюкзак и желтая пластмассовая канистра. Поравнявшись, старик недоверчиво оглядел Бланка и пробурчал:
— Доброе утро.
Бланк кивнул в ответ.
У самой развилки он оглянулся. Крестьянин остановился и смотрел ему вслед. Бланку нужно было свернуть на тропу, которая вела к отвесной скале. Оглянувшись еще раз, он сквозь деревья рассмотрел, что старик по-прежнему за ним наблюдает. Бланк пошел дальше.
Дорога вела из леса. С опушки Бланк мог оглядеть низину с полями и вишневыми садами. За ней начинался покрывавший весь холм ельник. С другой стороны он упирался в вертикальную скалу. К ельнику мимо вишневых садов бежала тропинка. Она выводила к поляне, пока скрытой от глаз.
Местность показалась Бланку знакомой. Он осмотрел окрестности в бинокль. Вишневые деревья. Сарай при въезде в лес. Это была дорога к хутору Еловый Двор. На склоне скалы он разглядел водопад, воды которого обрушивались на поляну, где стояло типи.
Бланк повернул в лес и далеким обходным путем направился к ущелью.
В редакцию бульварной газеты поступило шестьдесят три сообщения касательно «доктора Лесного человека», как окрестил героя публикации ответственный редактор Моор.
Моор отобрал из них те, что могли хоть как-то помочь в расследовании, и передал Блазеру. Это входило в соглашение, где, кроме прочего, твердо оговаривалось, что Блазер не будет разглашать источник информации.
«Доктора Лесного человека» видели по всей стране. Большинство свидетельств никуда не годилось. Одно из них с таинственными намеками и интервью с человеком из узкого окружения Бланка Моор отложил для себя. Однако самой большой драгоценностью в его расследовании по-прежнему была Петра Декарли, бывшая секретарша Бланка. Она имела привлекательную внешность и больше не считала своим долгом хорошо отзываться о фирме «Гайгер, фон Берг, Миндер энд Бланк». Петра детально поведала о странных переменах в характере Бланка и его одержимом увлечении всем, что так или иначе было связано с лесом. Но все это было два дня назад. Тема себя исчерпала.
Моор на скорую руку просмотрел сообщения и пометил на карте флажками те места, где очевидцы якобы видели Бланка. Одно из таких мест располагалось по соседству с Делликоном.
Гассер, или Грибной Джо, погиб при пожаре вблизи Делликона. История снова становилась захватывающей.
Моор прихватил фотографа, и они вместе поехали к Хансу Кунцу. Блазеру он сообщил об этом только после интервью со свидетелем. Блазер не любил подобные инициативы.
Судя по данному Кунцем описанию, речь действительно шла о подозреваемом. Тот выглядел точь-в-точь как на фотографии, только более растрепанным. За плечами он нес рюкзак, а так, впрочем, не отличался от обыкновенного туриста. Рюкзак и одежда были испачканы. Подозреваемый имел такой вид, словно долгое время не видел кровати. И запах от него шел как от человека, ночующего у костра.
Кунц видел, как подозреваемый пошел по направлению к Ротенштейну. Недалеко от того места лежат руины хутора Еловый Двор.
Блазер позвонил Вельти. Завтра у ефрейтора свободный от службы день.
— Тогда в семь, — коротко сказал Блазер, — и возьми с собой своего Рембо.
Лишь к восьми часам прояснилось настолько, чтобы Бланк смог приступить к обследованию грибных мест. Он начал искать под тисами перед пещерой и потихоньку продвигался в сторону скал, к ущелью. Там он перешел на противоположную сторону.
