Бланк, зажав оба гриба в ладони, поспешил к пещере. Корзинчики он оставил на месте.
Блазер решил на свой страх и риск обследовать лес вокруг остатков хутора Еловый Двор. Вельти был на службе и мог присоединиться только на следующий день. Блазеру это было даже на руку. Вчера ему в какой-то момент показалось, что Рембо не столько помогал, сколько был обузой.
Тем не менее одна полезная информация вынудила его изменить планы.
По пути на бывший хутор Блазер заскочил на дежурный пост проверить, что случилось за ночь и нет ли новостей от Моора. Сослуживец в окошке справился по телефону и подал Блазеру знак рукой. Блазер дождался, когда тот положил трубку.
— Поступило заявление от семьи Фельдер, владеющих хутором Шёнакер. У них кто-то украл продукты из кладовой.
— Ну, пошли кого-нибудь.
— Мать главы семьи утверждает, что от вора несло дымом, как от одежды пожарника.
— Она его видела?
— Нет, только ощущала его запах.
Блазер направился к выходу:
— Я сам съезжу.
— Я так и думал, — сказал коллега. Но Блазер был уже на улице.
Однако через секунду он опять вернулся со словами:
— Если позвонит Моор, передай, что у нас ничего нового.
Ущелье было покрыто толстым слоем шуршащих буковых листьев. В некоторых местах гончие тонули в них по горло. Пиус Отт с трудом пробирался по крутому склону, пытаясь издавать как можно меньше шума. Но безнадежно. Если Бланк обитал тут, то он услышал бы его издалека.
Через каждые два метра Отт останавливался, чтобы унять собак, которые то и дело нападали на следы диких зверей под листвой. И каждый раз, останавливаясь, он просматривал местность в бинокль.
Значительно выше, под скалистой перемычкой, он обнаружил нечто напоминающее вход в пещеру. И решил проверить.
Собаки также что-то почуяли. Возбужденно виляя хвостами, они ждали команду хозяина. Это и в самом деле была пещера. Вход замаскирован ветками, сама пещера забита дровами, отсортированными по размеру и добросовестно перевязанными.
Отт вернул ветки у входа в первоначальное положение. Чуть поодаль снова залаяли собаки. Обычно они так лаяли, когда находили сдохшее животное, будто отпевали.
Отт снял с плеча ружье и стал осторожно приближаться.
Собаки лаяли в проем еще одной прикрытой ветками пещеры. Отт снял ружье с предохранителя, прицелился, подошел к входу и скомандовал:
— Выходи!
Ни шороха.
— Считаю до трех. Раз…
В ответ тишина.
— Два. Три.
Отт направил ружье в воздух и нажал на спусковой крючок. В узком ущелье выстрел прозвучал, как на стрелковом стенде. В пещере никакого движения.
Отт просунул ствол между нависавшими над входом корнями, пригнулся и пролез в пещеру.
Она наполовину была заполнена дровами. Около очага лежали несколько примитивных сосудов из кое-как обожженной глины. Угли еще тлели.
Отт обнаружил запасы продуктов, среди прочего большой шматок сала. Пещера выглядела закоптевшей. В ней воняло, как в коптильне. Ни спального мешка, ни рюкзака.
Пиус Отт не стал ничего трогать — не хотел оставлять следов. Позвав свистом собак, он спустился к ручью.
20
Около десяти Бланк вышел к поляне бывшего хутора Еловый Двор. Собственно, на открытом пространстве он показываться не рискнул и наблюдал за останками хутора сквозь деревья. В бинокль можно было четко рассмотреть детали.
На душе у него было абсолютно спокойно. Руины выглядели так, словно они здесь были всегда. Чувство сродни сожалению посетило его лишь тогда, когда он заметил выжженную огнем уродливую просеку. Кто-то начал потихоньку засаживать ее молодыми елочками. Но чтобы окончательно залечить эту рану, потребуются годы.
Бланк двинулся дальше, не упуская из вида путь, по которому прошел много месяцев назад с Люсиль и участниками грибного ритуала. В поисках «The Dark Side of the Moon».
Он никак не ожидал, что типи по-прежнему на месте. И все же был разочарован: на поляне он не нашел ни одного камня от кострища. Точно так же исчезли углубления, куда втыкались жерди.
Правда, сохранилась хижина-парилка.
Около входа в парную Бланк соорудил из валунов новое место для костра, насобирал дров и зажег огонь. Пока нагревались камни, он как сумел навел в хижине порядок. Раскатал свою изоляционную подстилку и с помощью пленки из комплекта для выживания устроил занавес на дверном проеме.
Затем наполнил кастрюлю водой из озерца под водопадом. Отпилил два тяжелых сука от елки, положил их друг на друга около костра, выкатил на перекрестье палкой из огня несколько раскалившихся камней, перенес в хижину и свалил в углубление посередине.
После того как все камни были таким способом перенесены в хижину, он снял с себя одежду, уселся на протертое махровое полотенце и полил водой на камни.
От первых же клубов дыма у Бланка перехватило дыхание. Он закрыл глаза, подождал несколько секунд и начал дышать глубоко и ритмично, сконцентрировавшись на слабом щекотании сбегавших по телу тонких струек пота. Постепенно наступило расслабление.
Он зажег мяту, древесную смолу и полевой тимьян. Покосившаяся хижина наполнилась ароматами леса и летнего луга. Он полил еще воды на камни, чтобы поддать пару.
Бланк оставался в хижине до тех пор, пока жар не стал невыносимым. Потом он побежал к водопаду и окунулся в его холодные воды.
Затем уже в прогревшейся хижине-парилке он вытерся насухо и надел теплую одежду. Если все пойдет как надо, он, возможно, пробудет в лесу несколько часов.
Урс Бланк залез в карман рубашки, извлек маленький пластиковый пакетик и вывалил его содержимое на донышко перевернутого котелка. Тридцать засушенных остроконечных лысух и два свежих бархатных чепчика, давно уже переменивших веселую желтую окраску на предвещавшую опасность голубую.
На этот раз он выбрал два средних гриба и три, поменьше, карликовые шапочки. По сравнению с прежним Бланком он определенно похудел килограммов на пятнадцать. А дозировка, как он помнил, определялась массой тела.
Что касается голубянки, то тут он недолго колебался. Оба грибочка были крохотными.
Бланк положил грибы в рот один за другим и стал жевать. Закрыв глаза, он попробовал вызвать в памяти образы, какие пережил в прошлый раз. Шиву, жевавшую широко раскинув руки, как будто она шла по растянутому канату. Хихикающую Люсиль, когда он шептал ей в ухо, что Шива похожа на жующую козу.
Он припомнил вкус, напоминавший сырые носки, и горечь, которая усиливается по мере того, как жуешь.
Он снова представил, как они с Люсиль, не в силах пережевывать дальше, едва досчитали до десяти и сглотнули кашицу, запив витаминным лимонадом.
