– Ее тоже нет.
– О’кей, – сказал Лорн. – Я хочу, чтобы вы ушли оттуда. Немедленно.
Приказной тон смутил Чейза.
– Я думаю подождать Миранду.
Лорн бросил что-то в сторону, обращаясь, похоже, к Эллису, потом снова заговорил в трубку:
– Послушайте, у нас тут новая ситуация. Если появится Энни Беренджер, будьте осторожны, ладно? Держитесь естественно. Постарайтесь ее не нервировать. Просто спокойно уйдите. Эллис уже выехал.
– Что, черт возьми, происходит?
– Похоже, мы знаем, кто такая М. И это не Джил Виккери. А теперь уходите. – Тиббетс положил трубку.
И это не Джил Виккери…
Чейз подошел к письменному столу, выдвинул ящик. Револьвера не было.
Он задвинул ящик.
Где же ты, Миранда?
Ответ вдруг высветился в мозгу, словно молния на черном небе. В следующий момент Чейз уже несся к машине. Еще можно успеть. Он разминулся с Мирандой минут на пять, может быть, десять. Они не могли уехать далеко. Нужно только проехать по городу, поискать…
Если только они еще в городе.
Я не могу тебя потерять. Теперь мы можем наконец доказать твою невиновность. Теперь у нас есть шанс…
Чейз резко, так что взвизгнули покрышки, рванул с места и полетел в город.
– Ну же, ступай. Остался последний марш.
Миранда остановилась на полушаге.
– Пожалуйста, Энни, не надо…
– Шевелись.
Миранда повернулась к ней. Они уже достигли площадки третьего этажа. Еще один марш – и дверь на крышу. Когда-то ей так нравилась эта лестница с резными перилами красного дерева и прекрасной полировкой. Теперь ступеньки вели ее в смертельную ловушку. Она стиснула перила, словно неуступчивое дерево могло поделиться с ней скрытой в нем силой.
– Зачем ты это делаешь?
– Иди! Поднимайся!
– Мы же были подругами…
– До Ричарда.
– Но я же не знала! Я понятия не имела, что ты любишь его! Если бы ты мне сказала…
– Я никому не говорила. Не могла. Он так хотел, понимаешь? Держать все в секрете. Чтобы никто не догадался. Говорил, что хочет защитить меня.
Значит, знаю только я одна.
– Давай. Поднимайся.
Миранда не тронулась с места.
– Почему бы тебе не застрелить меня прямо сейчас? Здесь? – спросила она, глядя Энни в глаза. – Ты ведь это собираешься сделать?
– Что ж, ты сама выбрала. – Энни спокойно подняла револьвер. – Я не боюсь убивать. Говорят, трудно только в первый раз. А знаешь что? Мне и тогда было нетрудно. Нож как будто все сделал сам. Я при том лишь присутствовала.
– Но я не Ричард. Я не сделала тебе ничего плохого.
– Пока. Ты знаешь правду.
– Как и полиция. Они нашли твое письмо. То, последнее.
Энни покачала головой:
– Сегодня вечером полиция арестовала Джил. Но главная подозреваемая по-прежнему ты. В твоей машине найдут пишущую машинку. Все будут думать, какая ты умная, как ловко сочинила все эти письма, как подложила их в коттедж, как подставила бедняжку Джил. Но потом ты не вынесла бремени вины. Впала в депрессию. Поняла, что суда и тюрьмы не избежать. Поднялась на крышу. И спрыгнула.
– Я прыгать не стану.
Держа револьвер обеими руками, Энни прицелилась Миранде в грудь.
– Тогда умрешь здесь. Объясню, что мне пришлось тебя застрелить. Ты подкладывала машинку в шкафчик Джил. Я увидела. У тебя был револьвер. Ты повела меня на лестницу. Я попыталась выхватить револьвер, и он выстрелил. Дело закрыто к общему удовольствию. – Она взвела курок. – Или предпочитаешь на крыше?
Нужно выиграть время. Дождаться удобного момента и попытаться убежать.
Она повернулась и посмотрела вверх.
– Иди, – приказала Энни.
Миранда шагнула на первую ступеньку.
Их было четырнадцать, каждая как мимолетная вечность. Четырнадцать жизней. Что там, на крыше? Есть ли где спрятаться? Она была там только один раз, когда они все поднимались туда, чтобы вместе сфотографироваться. Крыша плоская, залита асфальтом. Три трубы. Канал теплотрассы. Трансформаторная будка. Здание четырех этажное – есть куда падать. Разобьется ли она насмерть? Или только покалечится и будет лежать на тротуаре, беспомощная, с переломанными костями? Лежать и ждать, пока Энни спустится и добьет?
Вот и дверь на крышу. Выбраться первой, забаррикадироваться и продержаться какое-то время в надежде на помощь?
Еще несколько ступенек.
Она споткнулась и упала.
– Вставай! – прикрикнула Энни.
– Я подвернула…
– Вставай!
Миранда села на ступеньку, потерла ушибленное место:
– У меня, кажется, растяжение.
Энни поднялась на ступеньку выше.
– Тогда ползи. На четвереньках. Шевелись!
Миранда уперлась спиной в ступеньку. Подтянула ноги. Наклонилась. Помассировала лодыжку.
Ну же, Энни. Поближе. Еще ближе…
Энни поднялась еще на одну ступеньку. Теперь она стояла чуть ниже Миранды, держа револьвер в вытянутой руке.
– Я не могу ждать. Время выходит. – Дуло смотрело прямо в лицо Миранде.
И тогда она ударила – выбросила правую ногу и угодила Энни в живот. Удар получился. Энни завалилась на спину, полетела вниз и распласталась на площадке третьего этажа. Но револьвер она не выпустила. И уже поднимала руку…
Миранда вскочила, толкнула дверь плечом и метнулась вверх в тот самый момент, когда Энни спустила курок. Пуля ввинтилась в дверь, полетели щепки, одна оцарапала ей щеку. Никакой задвижки на двери не оказалось, и даже привалить ее было нечем. Как мало времени! Четырнадцать ступенек – и Энни будет на крыше.
Она бросила взгляд влево… вправо… В темноте маячили силуэты труб, каких-то ящиков…
Внизу уже громыхали шаги.
Паника нарастала. Миранда метнулась в тень и проскользнула за трансформаторную будку. Секундой позже дверь распахнулась и тут же захлопнулась.
Из темноты донесся голос Энни.
– Тебе некуда бежать. Выход только один – вниз. Где бы ты ни спряталась, я тебя найду.
* * *
Чейз заметил его за квартал: старенький «додж» Миранды, припаркованный у тротуара возле здания редакции «Геральд». Он подъехал сзади, остановился, вышел из машины. Заглянул в «додж» – никого. Значит, Миранда – или кто-то другой, кто на нем приехал, – в здании.
Чейз толкнул переднюю дверь – заперта. Через стекло он видел горящую на одном из столов лампу. Внутри кто-то был. Чейз ударил кулаком в дверь.
