— Алло, — ответила Сара.
— Сара Фонтейн? — спросил женский голос. Ее голос был низким и хриплым.
— Да.
— У Джеффри есть родимое пятно на левом плече. Какой оно формы?
— Но…
— Какой?
— Оно… оно в форме полумесяца. Это Ив?
— «Ягненок и роза». Дорсет-стрит. В девять часов.
— Подождите… Ив…
Прозвучали гудки отбоя.
Сара посмотрела на часы. У нее оставалось всего полчаса, чтобы добраться до Дорсет-стрит.
Глава 5
У двери «Ягненка и розы» клубился туман. Таксист взял деньги, произнес что-то нечленораздельное и быстро уехал. Сара осталась одна на темной улице.
Из паба доносились приглушенный смех и звон стеклянной посуды. Сквозь туман из окошка лился теплый желтый свет. Сара перешла на другую сторону мощеной улицы и вошла в паб.
В камине потрескивали дрова. Двое мужчин пили эль за натертой до блеска стойкой красного дерева. Когда Сара вошла, они подняли на нее глаза и сразу же снова уставились в свои стаканы. Сара остановилась у камина в надежде согреться и оглядела помещение. На ее взгляд ответила лишь девушка-бармен. Не говоря ни слова, она жестом предложила пройти в дальний конец паба.
Сара кивнула в ответ и направилась туда, куда указала девушка. Вдоль стен стояло несколько деревянных кабинок. В первой кабинке сидела парочка. Парень и девушка внимательно смотрели друг другу в глаза. Во второй кабинке пожилой мужчина в твидовом костюме распивал виски, подливая себе из бутылки. Оставалась последняя кабинка. Еще не дойдя до нее, Сара уже знала, что Ив будет там. Из тени выплыл завиток сигаретного дыма. Сара подошла к кабинке, и женщина подняла на нее глаза. Когда их взгляды встретились, они в ту же секунду поняли друг друга. Даже в полумраке паба Сара увидела в этом взгляде боль.
Сара села напротив. Ив нервно затянулась сигаретой и стряхнула пепел, ни на секунду не переставая изучать Сару. Она была стройной, даже худощавой, с прекрасными волосами, ее зеленоватые глаза смотрели устало и печально. Руки Ив не переставали двигаться. Каждые несколько секунд она бросала взгляд на дверь паба, как будто ожидая кого-то еще. Между двумя женщинами, подобно змее, извивался сигаретный дым.
— Вы не такая, какой я вас себе представила, — сказала Ив, и Сара узнала этот хриплый голос, который слышала по телефону. Ив говорила с едва заметным акцентом. — Вы не такая простушка, как я о вас думала. И моложе, чем он говорил. Сколько вам? Двадцать семь? Двадцать восемь?
— Мне тридцать два, — ответила Сара.
— Ах, оказывается, он не врал.
— Джеффри рассказывал вам обо мне?
Ив сделала затяжку и кивнула:
— Конечно. Ему пришлось. Это была моя идея.
Глаза Сары расширились от изумления.
— Ваша идея? То есть… но почему?
— Вы ведь вообще ничего не знаете о Джеффри, не так ли? — Взгляд зеленых глаз ожесточился и встретился со взглядом Сары. — Нет, — продолжила Ив с оттенком удовлетворения, — конечно не знаете. Полагаю, вам больно от моих слов. Но кажется, вы сами узнали обо мне. А мне захотелось посмотреть на вас для себя.
— Зачем?
— Можете назвать это нездоровым любопытством. Мазохизмом. Мне была ненавистна сама мысль о том, что вы вместе. Я слишком любила его. — Подбородок Ив приподнялся в неудачной попытке изобразить равнодушие. — Скажите, вы были счастливы с ним?
Сара кивнула. Внезапно в глазах защипало.
— Да, — прошептала она. — Мы… по крайней мере, я была счастлива. Насчет Джеффри… я не знаю. Я больше ничего не знаю.
— Как часто вы занимались любовью? Каждую ночь? Раз в неделю?
— Какое это имеет значение? — поджала губы Сара. — Это ведь было частью вашего плана, не правда ли?
Взгляд Ив смягчился, но ненадолго.
— Вы ведь тоже его любили? — спросила она. Ив опустила глаза, стряхнула пепел, а когда она снова посмотрела на Сару, ее взгляд уже был острым, как кинжал. — Так, значит, мы обе проиграли, — сказала Ив. — Однажды это все равно бы случилось. Такова природа этого занятия.
— Какого еще занятия?
Ив откинулась на спинку сиденья.
— Вам лучше не знать. Но вы все равно хотите услышать, да? На вашем месте я лучше забыла бы обо всем. Забыла и поехала домой. Пока это еще возможно.
— Кто Джеффри?
Ив сделала глубокую затяжку и уставилась в пространство, погрузившись в воспоминания:
— Я встретила его десять лет назад в Амстердаме. Тогда он был совсем другим. — Ив слабо улыбнулась, как будто вспомнила какую-то их общую шутку. — Говоря «другим», я имею в виду и в переносном смысле, и буквально. Его звали Саймон Дэнс. В то время мы оба работали на МОССАД — политическую разведку Израиля. Мы были хорошей командой, все трое — Саймон, я и еще одна женщина, наш босс. Лучшие в МОССАДЕ. А потом мы с Саймоном полюбили друг друга.
— Вы были шпионами?
— Можно и так сказать. Да, давайте называть нас так. — Ив задумчиво смотрела на узорчатые завитки сигаретного дыма. — Мы прожили вместе всего год. Возникли проблемы с одним из наших заданий. Мы беспокоились друг за друга, что недопустимо в этой работе. Работа должна стоять на первом месте. Иначе все пойдет наперекосяк. Так и случилось. Старик сбежал.
— Сбежал? Это было вашим заданием? Арестовать кого-то?
— Арестовать? — рассмеялась Ив. — При нашей работе мы не арестовываем. Мы убиваем.
У Сары похолодели руки. Конечно же они говорили сейчас не о том Джеффри. Нет-нет, напомнила себе Сара. Тогда он еще не был Джеффри. Его звали Саймон.
— Так вот, старик выжил. Мы звали его Волхв. Святое имя для грешника. Волхв, мудрец. Для нас это было лишь кодовым именем. По-своему он и правда был волхвом. Ведь после того случая все и началось.
Ив потушила сигарету, достала новую, закурила, сломав перед этим три спички. У нее сильно тряслись руки. Ив вздохнула и с наслаждением сделала затяжку.
— После этого мы бросили наше дело. Мы с Саймоном были женаты. Сначала жили в Германии, потом во Франции. Мы дважды меняли имена, но все равно чувствовали, что за нами охотятся. Мы знали, что нас заказали. Конечно же это был Волхв. Мы решили покинуть Европу.
— И выбрали Америку.
— Да, — кивнула Ив. — Это было так легко. Саймон нашел другое имя. И пластического хирурга. Ему увеличили скулы и сузили нос. Разница была поразительной. Никто его не узнавал. Мне тоже изменили лицо. Он первым отправился в Америку. Необходимо время, чтобы привыкнуть к новой жизни, к новой личности. Я должна была приехать к нему через некоторое время.
— Почему он на мне женился?
— Ему нужна была жена-американка. Ее дом, ее счет в банке, чтобы она стала для него прикрытием. Я не могла притвориться американкой. Мой акцент, мой голос… я не могла ничего с ними сделать. Но Саймон… ах, он мог говорить голосами десяти разных людей!
