– Что вам нужно?
– Ни… ничего, – глотнув сухим горлом, выговорила Варя. – Мне
ничего не нужно, Марк Анатольевич.
– Зачем вы пришли?!
Устав бояться, Варя вся подалась к нему, чтобы объяснить,
убедить, заставить понять, и сдернула наконец с шеи проклятый жаркий шарф.
– Из-за ключа! Я подумала, что их просто могли случайно
поменять! Ну… после всего, что случилось! Вот теперь наш ключ и не подходит.
Волошин кивнул.
– А мы ищем-ищем, но ведь такое может быть, Марк
Анатольевич! И нужно просто поехать к Глафире Сергеевне и поменять обратно,
понимаете?
Волошин снова кивнул.
– И наш сейф откроется! И вся эта ерунда объяснится.
– Какая ерунда?
– Ну из-за которой мы нервничаем.
– Мы?! – поразился Волошин и вдруг перестал быть похожим на
сову.
– Да, да, – затараторила Варя, – с этим дурацким ключом!
– Что вы искали у Разлогова в столе?
Она не дрогнула и не отвела глаз. Волошин удивился ее
мужеству.
– Ключ от нашего сейфа, – сказала она. – Я думала, что
просто так пропасть он не мог, а про второй сейф, дачный, вспомнила только
сегодня утром.
– Зачем вам ключ от сейфа?
Она посмотрела на него с печальным удивлением.
– А как же, Марк Анатольевич?! Если он пропал у меня из-под
носа, значит, я плохо работаю! Куда он мог деться?! И вы из-за этого ключа…
беспокоитесь сильно.
– С чего вы взяли, что я беспокоюсь?
– Я видела вас тогда ночью. Когда вы вдруг вернулись на работу.
– Вот как?
– Я просто допоздна сидела, – вновь, как будто оправдываясь,
заговорила она.
В чем-то она пыталась его убедить, и он никак не мог понять,
в чем именно! В собственной искренности? Он не верил в ее искренность! В
служебном рвении? Наплевать ему на ее служебное рвение! В желании помочь? На
черта ему сдалась ее помощь!
– Я просто допоздна работала, – продолжала она, а он все
рассматривал ее, – потом у меня ключ не подошел, потом я вам позвонила! Потом
еще кто-то позвонил и сказал, что Разлогова… что он не сам умер, в общем. И… я
вас видела той ночью.
– И что из этого?
– Я думала, что раз вы так заволновались, значит, ключ – это
очень серьезно! И я стала его искать. И не могла найти. А про второй…
– Да-да, – перебил Волошин, – про второй вы вспомнили только
сегодня утром. Я одного не понимаю. Вам-то что за дело?!
Варя так растерялась, что у нее подкосились ноги, как будто
вдруг перестали держать. Она неловко приткнулась на холодный диванный валик и
тут же поднялась.
– Марк Анатольевич, вы не подумайте, что я…
– Что вы?
– Я просто хотела найти ключ! – очень громко от страха
выговорила Варя. – И мне казалось, что это важно!
– Для кого важно?
– Для вас! – крикнула она. – Да что это такое, а?! Почему вы
меня… допрашиваете?! Что я вам сделала?!
– Вы лезете куда не следует!
– Я никуда не лезу! Я просто делаю свою работу! И если вы
боитесь, что я…
– Я ничего не боюсь!
– …Что я узнаю то, что мне знать не положено, значит!..
– Значит?..
– Значит, вы не тот, кем прикидываетесь!
– А кем я прикидываюсь?
– Порядочным человеком! – тут она вдруг топнула ногой и
сжала кулачки. – И, значит, папа прав, вы не люди, а… волки!
– Римский?
Она тяжело дышала, стараясь не зарыдать, и ей это удавалось.
Пожалуй, за мужество ее можно уважать, мельком подумал Волошин. Держится она
хорошо. Достойно.
– Что римский?
– Папа римский сказал вам, что я не человек, а волк?
– Я поеду, Марк Анатольевич, – твердо и громко сказала Варя.
– Извините. Можете в понедельник меня уволить.
– Уволю, – пообещал Волошин, – так что до понедельника
давайте без мелодрам, образных сравнений и папы римского! Значит, вы решили,
что ключи просто перепутали. Кто мог их перепутать? Разлогов?
– Разлогов не мог, – все так же отчетливо-громко выговорила
Варя.
…Господи, во что она ввязалась?! Кого решила спасать?! И
зачем?! Невозможно спасти того, кто не хочет спасаться или убежден в том, что
спаситель – враг, который пришел, чтобы его добить!
– Разлогов уже умер, а сейф мы после этого открывали, я
точно знаю. Так что, скорее всего, их перепутала Глафира Сергеевна или вы сами.
– Тут она остановилась и добавила потише: – Просто случайно.
– Глафира Сергеевна у нас на работе после смерти мужа не
была ни разу, – холодно сказал Волошин. – И вам об этом отлично известно! Ключи
мог перепутать только я. И, вы правы, я их перепутал.
Варя вытаращила глаза. Сверкнули ее очки. Кого-то она все
время напоминала Волошину, и это было… неприятное напоминание. Только он никак
не мог вспомнить, кого именно.
– Ну да, – морщась, продолжал Волошин, – ключи я перепутал.
Но вся штука в том, что тот, который у меня, не подходит тоже!
– Как?! – поразилась Варя. – Вы пробовали?!
– Примерно раз тридцать. И ни разу он не подошел,
представьте.
– Марк Анатольевич, можно мне куртку снять? – вдруг спросила
она школьным голосом. – Ужасно жарко.
– Извините меня, – помолчав, сказал он, и благодарная Варя
моментально стянула куртку.
От ее благодарного личика и еще от того, что куртку у нее он
так и не принял, ему стало неловко. Мать говорила, что в последнее время он
стал похож на шпица Дона Карлоса. Дон Карлос лаял на всех без разбору хриплым
от старости лаем, а когда не лаял, все равно бывал всем недоволен, сопел и
смотрел на людей презрительно.
Один в один он, Марк Волошин!..
– Но если второй тоже не подходит, – забормотала Варя, –
значит, должно быть какое-то объяснение…
– Никакого нет.
– Должно быть, Марк Анатольевич!
Сейчас ты додумаешься до того, что ключи я мог перепутать,
только если лазил в домашний разлоговский сейф, подумал мизантроп Дон Карлос. И
задашься вопросом, зачем меня туда понесло и что именно я мог там искать. Ты
ведь… умная девочка!.. Ты ведь и ко мне прилетела… неспроста! Какая-то цель у
тебя есть, правда, девочка? Должна быть какая-то очень простая и ясная цель, и
это явно не желание найти ключ от сейфа!
