Мероприятие завершилось концертом, открывали который плясуны в пропотевших народных костюмах. Поскольку в рациях прозвучала информация об отъезде высокого гостя, мы расслабились. Начальство отбыло вместе с залетным москвичом, мы с Семеновым купили по пивку и, спрятавшись за густыми кустами сирени, преспокойно выпили.
— Закончится эта бодяга, дуй в отдел, — приказал я. — Мне еще надо сводки посмотреть. Не нравится мне эта история со вчерашним трупом.
— Может, я с вами? — заныл Семенов. — Мне будет полезно опыта поднабраться.
— Не все полезно, что в рот полезло, — дежурно отшутился я. — Я пошел. Если что — я где то на территории. Понял?
— Есть, шеф, — безрадостно козырнул Семенов. Я помахал ему ручкой и ушел. Чудак-человек… Сиди себе в кустиках, филонь, чего ж его так на подвиги тянет? Молодежь…
В ГУВД было малолюдно и, к счастью, прохладно. Дежурный без разговоров сунул сводки за два месяца, которые я просмотрел с величайшим вниманием. Собственно, долго искать не пришлось…
"Двадцать второе мая… очень интересно… труп некоего Антона Курочкина…. Двадцать девять лет, не судим… найден на берегу реки. Причина смерти — утопление… А еще интереснее, что дежурила от следствия тогда мадам Земельцева…"
"Двенадцатое июня… та же мадам Земельцева осматривала труп восьмидесятилетней бабуси, утонувшей в котловане. Что тут еще имеется?"
Просмотрев сводки между двадцатым мая и одиннадцатым июня повнимательнее, я нашел еще четыре случая обнаружения трупов в воде, но больше Земельцева на них не попадала. Два трупа были явно некриминальными — мужики утонули на рыбалке. А вот с двумя оставшимися ничего ясно не было… Впрочем, как и с теми, кого осматривала мадам следователь. Выписав фамилии оперативников, я взял у дежурного их телефоны и, удостоверившись, что никто из них в центральном ГУВД не работал, поехал домой.
Юлия
Проворочавшись в кровати до четырех утра, я выпила пару таблеток ново-пассита и благополучно проспала на работу. Разбудил меня попугай. Еще до нашего знакомства с мужем, какой-то приятель подарил ему белого какаду с мерзким характером. Валера любовно назвал его Кешей, сын Валеры, оставаясь ночевать — говнюком, я же иначе как сволочью его не величала. Попугай мастерски открывал клетку изнутри, воровал со стола то, что мы неосмотрительно забывали убрать в холодильник, раздирал мои журналы на цветные полоски, коими украшал себя. Торчащая из перьев бумажная вермишель смотрелась феерично. Попугай немилосердно клевался, рвал колготки, до полусмерти запугал кота и орал диким голосом, обнаружив кормушку пустой. Муж, путешествуя по миру, научил попугая смачно ругаться. Я с грустью констатировала — нормальные слова в словаре пернатой сволочи не приживаются. Вот и сегодня, когда мобильный нудно умолял меня проснуться, попугай залетел в комнату и, сидя в изголовье кровати, заорал: "Карамба!"
Я подскочила так, что перепугала и спящего кота, и этого гадкого нарушителя спокойствия. Попугай пушечным ядром вылетел из спальни, чудом не сбив люстру, кот забился под кровать. Я же, чертыхаясь, пыталась одновременно одеться, умыться, накраситься и накормить свое небольшое стадо. Попугай свою пайку оценил критически, и с интересом скосил взгляд на кошачью миску, куда я насыпала "Вискас". Бьюсь о заклад, этот паршивец еще и кота объедает, пока никто не видит…
На работу вновь пришлось ехать в "Инфинити". Вообще машин у нас две, но "мерс" муж забрал с собой. Оранжевый танк Валера купил в начале года специально для меня, убедившись, что мне можно доверить что-то дороже велосипеда. Машину я поначалу недолюбливала. Уж больно здоровой она была, опять же проблемы с парковкой, да и цвет — вырви глаз… Но потом как-то привыкла, и смотрела на остальных свысока, в прямом и переносном смысле. Уж больно высоко находилась дверка, так что в салон я взгромождалась, словно на верхнюю полку спального вагона.
День выдался каким-то дурацким. Заявленных рекламных макетов так и не прислали, обещав все доделать ближе к вечеру. Заняться было абсолютно нечем, так что я сидела в кабинете и чахла от тоски. Мысли, крутившиеся вокруг рекламных модулей, волей-неволей направили меня в русло недавних событий. Странно все это… Звонки… Дружба убитой девушки с Олегом… Да, кстати, надо было ему позвонить и отдать этот проект, он со сроками никогда не запаздывал… Промаявшись полдня, я от скуки написала статью в следующий номер, ответила на текущую почту, что обычно делала ближе к вечеру. Теоретически, можно было сбежать домой, вот только сегодня в конторе злобствовал начальник. Нужен был благовидный предлог.
Дверь распахнулась, втолкнув в устоявшуюся кондиционированную прохладу духоту коридора с неприятным шлейфом ароматов сортира. Я, расстреливавшая на мониторе из каменной лягушки свору разноцветных шариков, вздрогнула, но тут же с облегчением перевела дух. Никита ввалился в комнату и без приглашения рухнул на кожаный диванчик.
— В "Зуму" рубишься? — осведомился он. — Вот так и проводит свое время офисный планктон. Как успехи?
— А где "здравствуйте"? — возмутилась я.
— Здравствуйте, моя госпожа, — оскалился Никита. — Ты ничем особым не занята?
— Вроде нет, — пожала я плечами. — У нас пока работа стоит. Кофе будешь?
— Не буду, некогда. Ты на колесах?
— Ну да, а что?
— Да мой верный Конек-Горбунок откинул копыта, похоже, — отчаянным жестом Никита отправил в небытие свой старенький "Фольксваген". — Чинил, чинил — все без толку. А сегодня какой то хрен из Москвы приехал, министр или кто… Я по телефону не разобрал… Неохота через весь город на трамвайчиках тащиться. Подвезешь?
— Наверное, — неуверенно сказала я. — Начальство тут шастает, потихоньку сбежать не удастся. Попробую в наглую. Скажу, что меня пригласили… Хотя наш журнал ничего подобного не освещает, но шеф любит лесть. Либо умчится туда сам, либо меня отпустит. Нам оба варианта годятся.
— Пойдешь на доклад? — скривился Никита.
— Вот еще… Много чести. Позвоню.
Я позвонила. Как и предполагала, шеф с энтузиазмом отпустил меня "показаться" перед нужными людьми. Диалог с ним я вела вкрадчивым голосом, не забывая томно придыхать и глупо хихикать. Трубку положила с чувством выполненного долга.
— Что шеф? — оскалился Никита.
— Я его сделала, — щелкнув пальцами, выпалила я. — Как мальчика! И даром! Валим, пока он не надумал со мной ехать.
У машины Никита ненадолго впал в ступор, а потом развалился на рыжем капоте с понятной тоской во взоре.
— И почему у меня нет такого мужа? — грустно спросил он и тут же добавил. — Это был риторический вопрос, если что…
— Машинку хочется?
— Хочется. Причем знаю, какую. Вот, "Ауди Степпенвольф", — Никита подсунул мне под нос мобильный. Я глянула на дисплей и присвистнула.
— А что ж так скромно?
— А мне название понравилось…. "Степпенвольф"… "Крадущийся волк"… скажи, романтично?
