— Да я ничего приличного не нашла, — ответила я. — Хотя не везде еще была. Так что не торопись.
— Не везде? Ну, ничего не поделаешь, значит поедешь в старье. Там купим все, что хочешь. Я уже выехал.
— Хорошо, встретимся в кафетерии на третьем этаже, — ласково сказала я.
— Какая-то странная у тебя там акустика, — сказал муж. — В трубке вроде ветер воет.
— Это сушилка для рук, — мгновенно соврала я. — Я вообще-то в туалете. Давай, подъезжай скорее, надоело мне тут шататься без дела. Домой хочу.
— Все, еду, — бодро сообщил Валера и отключился. Я встала, одернула юбку и сунула телефон в сумку.
— Пошли, проводишь меня до перекрестка, потом свернешь, чтобы ему на глаза не попадаться…
— Все женщины — обманщицы, — скорбно сказал Никита.
— А ты думал, — рассмеялась я.
Часть 6. Джокер
Кирилл
Лицо городского прокурора было угрюмым. Да и мы особо счастливыми не выглядели. Лена Карбаева разглядывала сложенные на коленях, как у примерной школьницы, руки. Я глядел в угол, точно там было что-то интересное.
— Вы уверены? — спросил Бобрин. Лена бросила быстрый взгляд на меня, а затем мы синхронно вздохнули.
— Егор Константинович, у нас нет ни одной улики, — ровным голосом сказала Лена. — Ничего, кроме телефонных звонков, но ведь Семенов может легко объяснить их чем угодно.
Бобрин насупился и забарабанил ручкой по чашке с чаем. Мы мужественно терпели.
— По-вашему, он участвовал в этом деле с самого начала?
— Безусловно, — неохотно ответил я. На душе было гадко, точно впопыхах вместо приятного холодненького пивка, я глотнул мерзкой болотной жижи. — Тогда все становится на места. Все, кроме мотива. Смотрите, наш таинственный маньяк, если это Муроенко, ни разу не попался патрулям. Почему? Знал график? Откуда? Ни единого случая, когда его бы засекли внешние камеры, тоже не было. Почему? Потому что точное их расположение знает только милиционер. О судимостях Ерохина и Боталова тоже могло быть известно только сотруднику внутренних дел. Да и вообще весь план… не верю я в то, что его составила Милана Ренатовна. Не производит она впечатления настолько дальновидной особы.
— А мотив? — спросил Бобрин. — Вы думаете, что все смерти, кроме убийства Тыртычной и Ерохина это отвлекающий маневр? Но согласно вашему расследованию, львиная доля имущества Ерохина записана на жену. Она могла уйти с чистой совестью, прихватив с собой все, что нажито непосильным трудом…
— Ерохин прославился как довольно жесткий делец, — перебила Лена. — Всем известно, что делами на самом деле управляет он, а не Милана. Очень сомневаюсь, что она смогла бы отсудить имущество. Скорее всего, после таких действий ее нашли бы в ближайшем лесочке с перерезанным горлом. А то и вовсе не нашли бы, помните, как актрису Мержинскую…
— Хорошо, а при чем тут Тыртычная? — не сдавался Бобрин. — Вы уверены, что она его дочь?
— Уверены, — мрачно подтвердил я. — Соседка вспомнила его и подтвердила, что мать Тыртычной крутила с ним роман. Скорее всего, Мария была опасна, как нежелательная наследница. Кто знает, на что она могла претендовать.
— Ерохин не составил завещания?
— По крайней мере, нам об этом неизвестно, — ответила Лена. — Дома мы его не нашли, а Милане Ренатовне, по ее словам, никто ничего не сообщал. Так что теперь она стала единоправной наследницей всей империи Ерохина, тем более, что все и без того было записано на нее.
Бобрин снова забарабанил ручкой по чашке.
— Ищите, — решительно сказал он. — Ройте землю. Если Семенов был связан с Ерохиной, левые деньги шли от нее. Пробейте его доходы через отдел внутренних расследований, финансовую полицию… Ведь откуда то взялась его машина, квартира, все эти телевизоры, компьютеры и прочие жмурки-пряталки. Может, он все в кредит взял, а мы тут подозреваем честного человека. Мало ли, что там вокруг него крутится… Елена, готовьте запрос, я подпишу.
— Хорошо, — скорбно кивнула Лена. — Но, Егор Константинович, боюсь, что этого будет недостаточно. Предъявить Семенову соучастие в убийстве нам будет очень проблематично.
— Ну, так старайтесь, — вскипел Бобрин. — Если он контактировал с Ерохиной, его с ней могли видеть. Спрашивайте, разнюхивайте. Должны быть какие-то зацепки! Что у вас по Муроенко? Поиски хоть что-то дали?
— Ничего, — буркнул я. — Его нигде нет.
— Его? Или их?
— Его, скорее всего. У нас действительно нет ни одного подтверждения, что из братьев Муроенко живы оба. А ведь я об этом думал, — раздосадовано произнес я, решив не акцентировать внимание на том, что эту ценную мысль внушил мне журналист Шмелев. Слишком уж мы привыкли доверять бумажкам. Сказано в них — зарегистрировано два брата, значит их двое. И мы, как глупая охотничья шавка понеслись по следу, не задумавшись над тем, что зверь просто пробежал по одному и тому же месту дважды. А вот незамыленый глаз журналиста сразу отметил одну несуразицу: братьев уже много лет не видели вдвоем. Только по отдельности. И это должно было насторожить меня, но почему-то не насторожило. Ведь есть документы, учет, паспортные данные и ИНН…
— Кое-что все-таки есть, — медленно сказала Лена и вытащила из папки лист бумаги. — Это, конечно, тоже улика косвенная, но все-таки на сотрудника милиции указывает более четко. В квартире Земельцевой был найден героин, который она не употребляла. Так вот: согласно экспертизе его состав не отличается от партии, конфискованной в наркопритоне полтора месяца назад. В задержании участвовал сержант Александр Семенов.
— Да, он ездил на задержание, — кивнул я. — У меня выходной был. Помню, он еще рассказывал взахлеб о героическом штурме бронированной двери.
— Это где хозяева из квартиры два года вообще не выходили, а наркоту в окошечко продавали? — уточнил Бобрин.
— Ага. Их еще на микроволновке взяли, предложили вместо денег, а она в окошечко не пролазила. Ну, хозяева и открыли… Выходит, Семенов еще тогда поживился…
— Ну вот, — обрадовался прокурор. В этот момент кто-то поскребся в дверь. — Уже лучше… Да-да, кто там? Войдите…
— Разрешите, — спросил радостно оскалившийся Семенов. Мы нервно сглотнули, точно главный подозреваемый застукал нас во время группового секса. — Мне сказали, что Миронов здесь, а это срочно. Вот я и решил доложить….
— Чего у тебя? — невежливо спросил я.
— Я знаю где находится Муроенко, — бодро доложил Сашка. — Я его выследил.
В "Газели" с тонированными стеклами восемь суровых мужиков, упакованных в бронежилеты и каски-сферы хранили хмурое молчание, сосредоточенно пялясь в пространство. Семенов, вольготно разместившийся на сидении рядом с водителем, показывал дорогу. Мне повезло меньше. Стиснутый с двух сторон бравыми спецназовцами, я чувствовал себя балтийской шпротой. Глядя на каменные лица крутых мэнов с пудовыми челюстями казалось, что собственная физиономия вытягивается, чтобы уместиться в овальную баночку, кою так успешно потом те же спецназовцы будут использовать под пепельницы.
