Ее пожелание было услышано, и белое такси — как раз под цвет ее наряда — описало плавный поворот на набережной Челси, доставив пассажирку к самому краю пирса. Люси сошла на мостовую и опешила: у ворот стояла Старуха с Косой. Костюм персонажа был устрашающе правдоподобен, словно его обладательница явилась сюда с рабочего места, едва закончив препровождать усопших в мир иной. Как ни странно, Люси стало немного не по себе.
Звучный голос спросил за ее спиной: «Кто эта богиня?» — и Люси едва не подпрыгнула от неожиданности. Обернувшись, она узрела типичного представителя венецианского Carnevale
[34]
— в изысканной маске в виде золотого листа, увенчанного короной. Маска была отделана украшениями из лакированной нотной бумаги и прикреплена к палочке. Когда она опустилась, перед изумленной Люси возник улыбающийся Алекс. Облик у него был поразительный, едва ли не байронический, и показался ей совершенно ему не свойственным. Волосы у Алекса чуть отросли и стали больше виться, а на лице проступила щегольская небритость. Люси так нравилось больше, поскольку это ему действительно шло, а сам он явился перед ней совершенно другим человеком — таким, какого она еще не знала, в новом ракурсе своей натуры. Значит, вот как выглядит на выходных безукоризненный Алекс… Или он просто решил притвориться на один вечер ради своей роли?
Пока она мысленно приводила восприятие в соответствие с его изменившейся физиономией, Алекс и сам сосредоточенно взирал на новый образ Люси. Вдоволь насмотревшись, он улыбнулся без всяких комментариев, но в высшей степени одобрительно, затем взял ее за руку и подвел к Старухе.
— Предъявите билеты на водную прогулку до Гадеса.
[35]
Побыстрее, пожалуйста, доктор Стаффорд и… богиня. Мы сейчас отчаливаем, и половина тех, кто на борту, уже общипаны.
Фигура в накидке лишь мельком взглянула на билеты.
— В салоне направо играет оркестр, напитки в баре налево или под навесом, на носовой палубе, — по лестнице наверх через бар. Приятного вечера.
Люси позабавил оживленный инструкторский тон Смерти. Едва они с Алексом успели ступить со сходен на яхту, как перед ними возникли двое в масках, переодетые призраками, и перекрыли проход.
— Тысячу извинений, добрые души, но надо заплатить перевозчику за путешествие в царство мертвых.
Призрак выставил вперед руку. Алекс достал из кармана десятифунтовый билет и протянул призраку, но его спутница перехватила купюру длинными белыми пальцами. Она потерла над ней пальцами другой руки, дунула, и деньги магическим образом исчезли. Женщина с достоинством поклонилась.
— Пожалуйте еще Троила для такой Крессиды,
[36]
добрый доктор, — просительно обратилась она к Алексу.
Тот снова полез в карман и вынул на этот раз пять фунтов.
— Скорее Элизабет Фрай
[37]
для вашего Чарльза Дарвина. Духи расступились.
— Верно, сэр, но ведь мы, попрошайки, вынуждены перемещаться из эпохи в эпоху, поэтому в процессе кое-что искажается, вы согласны?
Алекс рассмеялся.
— Это на добрые дела, вы же знаете. Благодарим вас, добрый сэр.
— Налево — напитки, направо — танцы? — предложил на выбор Алекс, когда они в нерешительности остановились в коридоре между залами.
— Давайте заглянем и решим.
Люси потянула на себя одну из дверей. На миг оглохнув от шума, оба увидели помещение, служившее живой репродукцией к Дантову «Inferno».
[38]
В искусственном мглистом дыму кружились костюмированные силуэты всевозможных эпох и видов. Их конечности дрыгались в воздухе подобно декоративной поросли. По бокам от двери стояли настоящие скелеты. Казалось, что танцующие размахивают над головой частями собственных тел, и все их скопление пульсировало в каком-то первобытном ритме. У Люси зародилось подозрение, что эти бутафорские штучки вовсе не взяты напрокат в театральной конторе, но она с трудом различала даже собственный голос, чтобы уточнить это у Алекса. Она была наслышана, какие шуточки откалывают студенты и какой жутковатый юмор демонстрируют медики-стажеры на подобных вечеринках: все это было явно не по ней.
Алекс с притворным ужасом захлопнул дверь в данс-холл, почти полностью устранив грохот.
— Налево — напитки!
Оба согласно кивнули, повернулись и вошли в дверь напротив. Бар, стойка которого располагалась в самой глубине, был также забит костюмированной публикой. Обслуживала клиентов компания во главе со взлохмаченным доктором Франкенштейном. Барные витрины были оформлены в виде интерьера анатомического театра. На полках выстроились стеклянные колпаки вперемежку с химическими ретортами, цветные склянки и прочие сосуды, содержащие образцы мозга, печени, почек, кистей, ступней — все это в формалиновом растворе.
— Дамиен Херст
[39]
почувствовал бы себя здесь как дома, — заметила Люси, пока они протискивались вперед.
— Пробирает до самого нутра, хотите сказать?
Алекс не сомневался, что ироничная Люси выдержит испытание, которое людям более робкого десятка пришлось бы явно не под силу.
— Здравствуйте, доктор Стаффорд, — поклонился Франкенштейн. — Может, вам с гостьей будет уютней наверху? Я буквально десять минут назад видел, как достопочтенный Аззиз поднимался туда, беседуя с одной из администраторш. Лестница там.
Он выразительно дернул правым локтем, умело открывая одной рукой сразу две пивные бутылки, затем ловко разлил все четыре бутылки, которые держал в обеих руках, по четырем стаканам.
— Пожалуйста, шесть фунтов, — обратился Франкенштейн к огненно-рыжей королеве Елизавете.
Та начала рыться в кошельке и тут же пожаловалась Алексу с сильным южнолондонским акцентом:
— Этот чертов корсет — сплошное неудобство, не правда ли? Она расплатилась, схватила пивные кружки со стойки обеими руками и стала прокладывать себе путь в толпе.
— Понятия не имею, — произнес Франкенштейн ей вслед, встретившись при этом взглядом с Алексом, который сморщился от еле сдерживаемого хохота.
Бармен выдал им на двоих полбутылки шампанского и свежевыжатый апельсиновый сок, а затем жестом пригласил их подняться на верхнюю палубу. У Алекса обе руки были заняты, поэтому Люси пристроилась позади, уцепившись за его плечо, и они оба стали пробираться через весь бар обратно, к вечерней прохладе.
