Книга Лабиринт розы, страница 51. Автор книги Титания Харди

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Лабиринт розы»

Cтраница 51

Во Франции теперь семь часов. Он взял открытку Уилла с лабиринтом и стал ее рассматривать, затем принялся по новой перечитывать строки старинной рукописи: «Я тот, кто есть, — каким бы ни был я. Я волен быть таким, как есть…» Алекс перебирал слова, играя слогами так и этак, словно взвешивая их. Через минуту он вдруг сел и записал в блокнот: «Will, I am. William», [76] потом взглянул на оборот открытки, вчитался в послание, предназначенное для Макса, и начал изучать геометрический узор, начертанный рукой Уилла. Макс о чем-то спросил — Алекс ответил «да», даже не поняв смысла. В оцепенении он разглядывал то изображение на открытке, то текст: «Слева внизу — квадрат, справа внизу — квадрат…» Скопировав в блокнот рисунок, сделанный братом, Алекс наконец буквально увидел его смысл: пять пересекающихся квадратов служили зримым отображением слов. Ему сразу же вспомнились математические головоломки, которые они изучали в Кембридже, — магические числовые квадраты. В таких квадратах сумма чисел в каждой строке, каждом столбце и на диагоналях равна одному и тому же числу.

«Я на орбите и на полпути». Алекс отпил еще вина из бокала. На одном из пергаментных листов был изображен магический квадрат. Интересно, сколько составляет половина от целого?


Лабиринт розы

Люси предупредили, что ступать между зажженных свечей надо с осторожностью. Она кивнула и на цыпочках отправилась по первому змеистому витку тропинки. «Свои мечты я расстелил…» — послышался ей голос Алекса, и она задумалась о предостережении Йейтса. «Мои мечты тоже легко растоптать», — неожиданно осознала Люси, между тем как строки стиха всплывали в ее памяти. Потом она отвлеклась на другое, и снова в ушах зазвучал голос Алекса, вслух перечитывающего для нее манускрипт Уилла: «Связь наших душ…» Она тут же подхватила оборванную строчку из стихотворения Донна: «…над бездной той, что разлучить любимых тщится, подобно нити золотой, не рвется, сколь ни истончится». Голос Алекса не умолкал в ее сознании: «Я тот, кто есть, — каким бы ни был я. Я волен быть таким, как есть…» Слова плавно скользили в голове, а ноги вели Люси то назад, то вперед, то по кругу. Мерцание свечей вызвало у Люси легкое головокружение, и она вспомнила, что забыла пообедать. Ей казалось, что само небо сейчас благоволит ей, и было радостно ощущать легкость ног в сочетании с невиданной свободой души.

Внезапно Люси широко открыла глаза, чтобы развеять чары убаюкивающего внутреннего голоса. Ей показалось, что в лабиринте был кто-то еще, а теперь двинулся прочь от центра, хотя до сих пор Люси была уверена, что осталась в соборе одна. Она вздрогнула — ей почему-то сделалось не по себе — и резко обернулась в надежде угнаться за видением, но там всего лишь колебалось пламя свечей и плясали тени. А затем ей вновь послышался тихий и глубокий голос Алекса — он успокаивал, утешал ее: «Стена такая я, что есть во мне дыра, иль щель, иль трещина в стене. Влюбленные не раз сквозь эту щелку все про любовь шептались втихомолку».

Люси улыбнулась. Просто невероятно! Ее сокровенные мысли каким-то образом просочились наружу. Любое, буквально каждое слово из доставшейся Уиллу рукописи приводило ее к Алексу. Это они — влюбленные, она явственно слышит его шепот; во времени ненадолго возникла щель, трещина, и лишь через нее они могут соединиться. Стоит кому-то из них промедлить, и он безнадежно отстанет.

Теперь Люси стояла лицом к большому окну-розетке. До нее донесся запах ее собственных духов: очевидно, откуда-то тянуло сквозняком, потому что язычки свечей пригибались то в одну, то в другую сторону. Ей снова почудилось, будто кто-то ходит в лабиринте, но это оказалось лишь игрой света, заставившей Люси поежиться. Голос Алекса неотступно звучал в ее ушах — умиротворяя, утешая, помогая совладать с дыханием. Все-таки он не покинул ее… Люси решила, что Алекс в этот момент думает о ней. «Сердцевина тоже квадрат».

Она ступила в самый центр лабиринта, где, по словам экскурсовода, раньше находилось изображение Тесея. Мимо словно что-то пронеслось, по пути задев ее, и Люси инстинктивно придержала юбку, оберегая ее от пламени свечи. Минутная тревога тут же сменилась расслабленностью; она вновь почувствовала легкое дуновение, обдавшее ее ароматом духов, подаренных Алексом на Рождество. Люси ощущала рядом его тепло и слышала его так отчетливо, будто он стоял совсем близко. «Я на орбите и на полпути…» Конечно, это голос Алекса.

Или все же не его? Люси посмотрела сквозь полуопущенные веки, затем снова широко открыла глаза. Образ Алекса дрожал перед ней в светлой, жаркой, напоенной розовым ароматом дымке, источаемой сотней свечей. Его лицо нельзя было назвать гладко выбритым — скорее, заросшим, а волосы казались длиннее и кудрявее, чем в тот вечер на яхте. Ничего общего с Алексом, с которым она отмечала день рождения… Люси понимала, что видение существует лишь в ее сознании, и тем не менее оно было необыкновенно осязаемым. «Тебе понадобится только этот день. Мои альфа и омега». Это снова тот же голос, ласковый, ободряющий, глубокий, мелодичный. «Составь единое из этих половинок».

* * *

Алекс произвел вычисления и сразу увидел, что «таблица Юпитера» — магический квадрат, изображенный на листе пергамента, — составлена из квадратов 2x2, в точности соответствующих рисунку Уилла. «На полпути…» Теперь он был уверен: этот лист пергамента является центральным. Предположив, что перед ним начало головоломки, Алекс снова потянулся за карандашом. «Мои альфа и омега» — это относится к кому-то, чье начало совпало с концом… в тот же самый день или в том же самом месте? В каком-то озарении Алекс снял с полки книгу и проверил дату, затем порылся в личных вещах Уилла, лишь недавно возвращенных коронером. Среди прочего там имелось современное издание Библии короля Иакова. Может, это и есть «книга старого монарха»?

«Число укажет песню…» Он нашел в Библии Песнь Песней Соломона, припомнив, что среди дорожных пожитков Уилла был французский ее перевод. Однако нумерация глав и стихов оказалась совершенно неподходящей для его целей. Получается, что брат рассуждал точно так же и сделал ту же ошибку? Тогда Алекс решил обратиться к псалмам.

* * *

Призрачные ощущения обволакивали Люси, словно облаком. Она плыла по безбрежным пространствам цветов и свечей, слышала голос, который она немедленно восприняла как дорогой для нее, и сердце билось с невиданной прежде отвагой и радостью. Она дала себе полную свободу и ясно понимала, что этот громкий стук грозит обернуться сердечным приступом, но совершенно не боялась, поскольку не чувствовала себя одинокой.

«Сочти по стольку же шагов вперед с начала», — вспомнился ей отрывок из текста на пергаменте Уилла. Люси вдруг осознала, что со дня операции, спасшей ей жизнь, прошло ровно полгода, с точностью до дня, — полгода от осеннего до весеннего равноденствия. Она прожила ровно половину первого, решающего года своей новой жизни.

Теперь ей предстояло вернуться из центра лабиринта; на обратном пути она должна будет сделать столько же шагов, сколько уже проделала. «Связь наших душ…» Голос Алекса не умолкал в ее душе, настойчиво звучал где-то рядом. «Я тот, кто есть, а кто я, ты увидишь». Она помнила все, что написано на этом листе, хотя и не в строгом порядке. «Связь наших сердец… Наши два сердца связаны воедино», — внезапно подумала она, и ее глаза широко распахнулись. О боже! «Мои альфа и омега!» Начало и конец!

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация