— Даты совпадают…
Люси замолчала. Алекс задумчиво кивнул, и она продолжила:
— Но это еще не все. Когда я теперь вспоминаю себя в последние несколько месяцев, я сама не понимаю, почему это до сих пор не приходило мне в голову. Уилл, поскольку он твой брат, неминуемо должен был стать донором органов.
Алекс поглядел на нее скептически, и Люси поспешно выпалила:
— Ты дослушай! Я перестала быть вегетарианкой, я вижу сумасшедшие сны!..
— Из-за лекарств. — Алексу удалось избежать покровительственного тона. — Люси, за эти полгода в тебе смешался невообразимый коктейль из медикаментов. Черт-те что!
— Ладно, пусть. Кортни говорит то же самое. Идем дальше. Как только я встречаю кого-нибудь из твоих приятелей, я его будто уже знаю! Шан, например, и Саймона… Они показались мне своими.
Увидев, что Алекс не спешит ей верить, Люси усмехнулась: что ж, в самом деле нелепо.
— Алекс, я ведь понимаю, что похожа на чокнутую, но я так правда скоро сойду с ума! Поверь мне, совпадений слишком много. Я узнала твой дом в Гемпшире: как только мы туда вошли, я ощутила, словно пришла к себе.
— Люси, ты просто мечтала поскорее попасть в домашний уют. И я постарался обеспечить его тебе сразу же как мы туда добрались.
— Верно. — Она благодарно улыбнулась. — Помнишь еще, как у меня вдруг разболелась голова — там, в Лонгпэрише? Мне стало дурно, мутило и знобило… Честно признаться, я решила, что умираю. А теперь думаю, это из-за возвращения во владения Уилла. Кладбище и все такое прочее…
Алекс хотел что-то возразить, но Люси подхватила:
— Сколько раз мне хотелось назвать тебя Сэнди, но это было бы непростительной вольностью, ведь мы тогда только познакомились! Наверное, так обращался к тебе Уилл?
Она с улыбкой взглянула ему прямо в глаза. Алекс удивленно засмеялся. Действительно, с самого детства на это уменьшительное имя имел право только Уилл… Не то чтобы Алекс не верил Люси, но он вдруг почувствовал, что вступает на неизведанную территорию.
— Может, я случайно обмолвился об этом? Или Шан?
— Нет, Алекс, никто мне не говорил. И мне кажется, он называл тебя так из-за твоих…
Они закончили хором:
— Пепельных волос!
Алекс недоверчиво глядел на нее, усилием воли запрещая себе отмахиваться от этого вздора — ради Люси, но не мог смириться со странностью ее признаний.
— Хотела спросить тебя еще одну глупость. Уилл был левшой? Алекс прикрыл веки.
— Твои способности левши усилились после пересадки… Люси, все это очень, очень любопытно, — наконец произнес он, заметив, как напряженно ждет она его мнения. — Но в общем и целом это ничего не меняет. Многие симптомы можно списать на употребление препаратов против отторжения.
— Конечно, я нисколько не спорю. Можно ли это как-нибудь выяснить? Ты мог бы это сделать прямо сейчас?
На лицо Алекса набежала тень. Его выражение оставалось решительным, но в глазах появилась некая неопределенность — то ли вопрос, то ли новое соображение, то ли молчаливый спор с самим собой. Другой на месте Алекса не прислушался бы к ее мнению, но на него Люси могла положиться: он единственный сделал попытку увидеть происходящее ее глазами. Алекс набрал на мобильнике какой-то номер и подошел к Люси:
— Они могут и не сказать мне. Я забыл тебя предупредить, что на этой неделе передал наблюдение за тобой Джеймсу Лоуэллу. Мне показалось, что уже пора это сделать… Джейн, здравствуй, это Алекс Стаффорд.
У Люси было всего мгновение, чтобы задуматься, с чего вдруг Алекс решил отказаться от профессиональной заботы о ней, а он тем временем уже высказывал Джейн сочувствие по поводу очередной рабочей субботы, шутливо предупреждал, что звонить ему не стоит, поскольку у него наконец-то выходной, тем более что проводит он его за пределами Лондона, но обещает привезти ей в качестве компенсации бутылочку кальвадоса. Люси показалось, что Алекс не в меру общителен. Неожиданно он сжал ее руку и задал желанный вопрос: может ли Джейн заглянуть в карточку Люси и подсказать, откуда поступило донорское сердце?
— Джейн, это действительно важно, иначе бы я не спрашивал. Повисла пауза. Люси не сводила глаз с Алекса, ожидая ответа.
Тот все кивал:
— Ага, понятно… Джейн, можно ли узнать и другие подробности? Например, название больницы, где брали сердце для нее?
Поколебавшись, он вдруг спросил:
— Джейн, может, ты просто скажешь мне, кто донор?
Щебет в трубке прекратился — Джейн резко замолчала. Алекс покосился на застывшую Люси.
— Мне бы хотелось узнать… только это. Значит, его имя для меня не пустой звук?
Люси услышала, как голос Джейн в трубке сорвался и лишился привычных бодрых ирландских модуляций. Она поняла, что на поминках по Уиллу многие могли слышать его имя, произнесенное в связи с Алексом, и если тогда оно не имело для Джейн особого значения, то теперь она вдруг все поняла. Алекс больно стиснул пальцы Люси.
— Ничего… Не беспокойся. Ты не представляешь, как выручила меня. Спасибо, Джейн. Передавай привет своим.
Алекс отключился и взглянул в бархатистые глаза Люси — прежде карие, а теперь казавшиеся серыми со стальным отливом. Он молча обнял ее, и она сочувственно прижалась к нему. Когда Алекс немного пришел в себя, он отстранился и спросил:
— Все-таки как же ты узнала?
У Люси не оставалось времени на раздумья. Алекс — человек рассудительный, он безмерно терпим к воззрениям других людей, каким бы богам они ни молились и какую бы веру ни исповедовали. Однако сам он твердо стоит на земле и прислушивается лишь к собственным ощущениям. Теперь Люси предстояло соединить эти две черты его личности. Она знала, что побывала в загробном мире, и должна была сказать об этом без обиняков, пусть и рискуя показаться смешной.
— Я видела Уилла вчера вечером. В потоке света. В лабиринте.
Она взяла их бокалы, привела Алекса в гостиную, к пылающему камину, и стала излагать свои соображения по поводу страницы пергамента, доставшейся Уиллу. Люси рассказала о том, как экспериментировала с именем Уильям и получила любопытный результат («Я — Уилл»); о том, как услышала слова о связи двух душ и их нераздельности. Она призналась, что вначале восприняла их в свете возникших у нее глубоких чувств к Алексу — надо сказать, вполне правомерно, — но затем увидела в этих строках другой, скрытый смысл: чья-то омега, то есть завершение, стала ее альфой — началом. А потом, добавила Люси, она наяву увидела Уилла и едва не приняла его за Алекса — человека, которого ей больше всего хотелось увидеть в тот момент. Но в свете свечей его образ показался ей искаженным: резко очерченный подбородок, более широкие плечи, менее утонченный облик, волосы намного темнее и сильнее вьются… Тем не менее видение живо напомнило ей о привлекательном Алексе Стаффорде.
