Надя перевернула страницу, взглянула на Ольгу. Спит, что ли?
Вроде не спит.
– Оль, а Оль! – позвала она негромко.
– А?
– Так и думала, что ты не спишь. Гляди, чего пишут!
– Что?
– Новый суперспособ похудеть. Десять кило за три дня. Вот,
смотри, купон. Вырезаешь, заполняешь, а-атсылаешь!.. Тебе присылают специальный
браслет, ты его носишь и худеешь.
Ольга улыбнулась: все же соседка неисправима. Как дитя
малое, верит всему, что в этих журналах печатают!
– Надь, так не бывает.
Надежда подхватилась, плюхнулась на край кровати, сунула
Ольге под нос журнал:
– Сама посмотри, вот тут так и написано! Словами!..
– И смотреть не хочу. Еще и стоит небось ползарплаты.
Сколько? Тысячу? Две?
– Да какая разница! – Надежде чудо-браслет явно загорелся. –
Две восемьсот! Но главное же – результат. Десять кило!.. Десять, Оль!
– Не вздумай покупать. – Ольга приподнялась на локте,
попыталась отобрать у соседки журнал, но Надежда проворно спрятала его за
спину:
– Обязательно куплю!
Она вернулась к себе на койку и снова погрузилась в чтение.
Ольга начала задремывать, когда Надежда на своей кровати тихонько взвыла:
– У-у-у! Ну что ж тако-о-ое!
– Что?
– Не буду я браслет этот покупать!
– Ну и слава богу.
– Знаешь, чего тут дальше написано?
– Ну что там написано?
– Что действие браслета происходит, только если ничего не
солить и не сахарить, а еще нельзя печеное, копченое, жирное, острое, кислое и
из крема. Картошку тоже нельзя.
– А что можно?
Надежда аж скривилась от отвращения:
– Геркулесовый отвар. И чай из трав. Ну, чай – ладно, мне
вон мамка целый мешок сушеной мяты прислала. Упьемся. Еще эти можно… злаки, вот
что.
Ольга, думая о своем, кивнула:
– Злаки – большая сила, особенно если их есть вместе с
браслетом…
Надежда уставилась на нее как на малахольную, прыснула:
– Оль, ты чего?! Браслет не есть, а на руке носить надо!
Отсмеявшись, Надежда решила, что, раз они браслет пока не
покупают, нужно хоть в булочную сгонять. За печеньем или за сухарями. Лучше за
сухарями, наверное. В них калорий меньше.
– Оль, вставай, пойдем до магазина пройдемся. А то ты все
лежишь да лежишь, смотреть тошно!
Но Ольге никуда идти не хотелось. Не хотелось вообще ничего.
И откуда у Надежды столько энергии? Такое впечатление, что она никогда не
устает. Работает – как все, полную смену, да еще сверхурочные берет. После
работы – печет пироги, стирает, вяжет, журналы свои читает, занимается в
драмкружке при фабрике, постоянно выбивает какие-то путевки ветеранам, ругается
с начальством из-за того, что в фабричном клубе нетоплено… Спит как убитая, а в
шесть утра вскакивает – и понеслось все по новой. Не человек, а атомная
электростанция. Хотя, если что, этот мирный атом может так рвануть, что мало не
покажется. Недаром Надежду все начальство боится – и общежитское, и заводское.
Ольга повертела в руках Машкиного слона, снова пристроила на
подушку:
– Надь, я устала… Да и холодно на улице.
Надежда строго глянула на Ольгу. Эта рыжая кустодиевская
красавица все понимала, будто насквозь людей видела.
– Ну что ты себя травишь, дура?! Никуда не денутся твои
ребята, отсудишь!
Интересно, как?
– Надь, не говори ерунды. Я кто? Никто. Бывшая зэчка.
Уборщица. А там у них нормальная семья.
Надежда хмыкнула презрительно, сложила губы бантиком:
– Этот подонок твой и его бабец новый – это, что ль, семья?!
Ольга вздохнула:
– Суду не докажешь, что он подонок. Я из зоны вернулась и
уборщицей работаю, а у него бизнес, квартира, новая жена. С кем детям лучше?
У Надежды на этот счет никаких сомнений не было.
– Ясное дело, с тобой!
– Ясное дело, с ним. – Ольга отвернулась к стене, свернулась
калачиком. – Хороший адвокат дорого стоит. Дороже, чем твой чудодейственный
браслет, в тыщу раз…
Надежда постояла, пощипала пухлый подбородочек, решила, по
всей видимости, что в данный конкретный момент вечности хорошего адвоката
раздобыть не получится – да и то сказать, полвосьмого вечера, адвокаты все по
домам сидят, телик смотрят, – решительно накинула пальто:
– С адвокатом проблему решим. Придумаем чего-нибудь.
Что-что, а решать проблемы Надежда умела. И всегда
что-нибудь придумывала. Не далее как вчера Ольга в очередной раз наблюдала этот
мирный атом в женском обличье в действии. В райцентр приехал столичный цирк. По
местным меркам гастроли цирка из самой Москвы были штукой посильнее «Фауста»
Гете. За билетами в профком выстроилась очередь, шептались, что на всех не
хватит, чуть до драки не дошло. Впрочем, билетов хватило.
Представление начиналось в двенадцать. В девять утра к
зданию дирекции начали приводить ребятишек – умытые, принаряженные, они
спорили, будут показывать слона или нет, и можно ли в цирке зверей угощать
конфетами. Кто-то доказывал, что со зверями можно даже фотографироваться, но
это было уж совсем невероятно.
Пока мамаши, сбившись в кучку, кутались в шубы и топали ногами,
чтобы окончательно не закоченеть, Надежда металась вокруг детей, пытаясь
пересчитать их и построить.
– Так, все встали парами! Парами, парами! – надрывалась она
– Девочка, где твоя пара? Вставай сюда! Сюда, сюда!.. А ты с кем, мальчик? С
мамой?
– Не, мама меня привела, а сама ушла.
– Ладно. Вот будет твоя пара. За руки взялись! Сейчас
автобус придет!.. Так, каждый посмотрел на свою пару и запомнил ее! Если пара
потерялась, надо громко кричать! Все поняли?! Когда войдете в автобус, сядете
так же, как сейчас стоите!.. Мальчик, ты почему опять без пары?
– Мне моя пара не нравится! Мне вон та нравится!..
Автобус обещали подать в десять. Но в половине одиннадцатого
его все еще не было. Мамашки заволновались – до райцентра ехать самое малое
час, что там себе в гараже думают? Кто-то побежал в дирекцию, стали звонить в
гараж. И тут оказалось, что автобус сломался и никуда ехать не может.
Расходитесь, граждане, по домам, цирк отменяется.
