Она выложила на стол рисунок, на котором гоблины
действительно катили в гору здоровенные камни.
– Вот им жарко, пот течет.
Дарья положила рядом с первым второй рисунок. Гоблины
обливались пóтом, утирались волосатыми лапами.
– Вот они уселись под дубом.
Следующий рисунок лег на стол рядом с первыми двумя.
– А вот бочонок сладкого октябрьского эля! Все пьют из
больших кружек. Наши пивняки будут просто в восторге, точно говорю, да, Вадик?
Вадим пожал плечами:
– Не знаю… Как-то все это очень в лоб. Слишком просто, на
мой взгляд…
Дарья пожала плечами:
– У Грозовского новый заскок – он как раз хочет простоты.
Вадим еще раз глянул на троллей, или кто они там? Гоблины?
– Ну, не знаю. Может, конечно, в этом есть большая сермяжная
правда…
– А я тебе о чем?! Прям то, что надо, супер! Ольга! Гоблины
– отличные! Для йогуртов не годятся, конечно, но для пивняков… Короче, гоблинов
я забираю. А вы, Ольга, думайте про бармалеек! Вадик, если что – я поехала к
заказчикам, вернусь к концу дня.
Когда Дарья упорхнула, а Ольга ушла в свой угол думать про
бармалеек, Вадим Бойко снова как бы между прочим подошел к столу, где были
разложены рисунки про гоблинов. Или троллей, или кто они там? Неважно! Он
стоял, смотрел на этих зеленых волосатых ребят – как они катают свои камни, как
пьют эль, сидя под дубом, и где-то внутри у него снежным комом росло
беспокойство.
* * *
Дарья быстро шла по бульвару, попыхивая на ходу тонкой
сигареткой. Ольга едва поспевала за ней. Как ее марсианской начальнице удается
с такой скоростью передвигаться на четырнадцатисантиметровых шпильках? Загадка…
После работы Дарья предложила Ольге пройтись по бульвару.
Дескать, грех в такую погоду не прогуляться. На самом деле она не столько
прогуляться хотела, сколько поговорить с самородком. Дарье очень не нравился
Ольгин настрой. Эдак она совсем опустит руки и вообще не сможет работать. Не то
чтобы Дарью очень заботила Ольгина судьба. Но, во-первых, Грозовский попросил
ее приглядеть за самородком, создать условия, если что – помочь, в общем, взять
нал Громовой шефство. А во-вторых, Дарья прекрасно понимала: все они в одной
лодке. И от того, насколько успешно агентство будет выполнять полученные
заказы, в итоге зависит и ее, Дарьино, материальное благополучие. Есть заказы –
есть прибыль. Есть прибыль – есть зарплата, бонусы по итогам года, премии особо
отличившимся, дополнительная медицинская страховка, корпоративные кредиты… А у
Громовой есть потенциал. Она способная, да что там, талантливая тетка. Помочь
ей этот потенциал раскрыть – и агентству будет прямая выгода.
Опять же, шефство над Громовой – штука не слишком
обременительная. От Дарьи не убудет. Тем более что когда-то она была в похожей,
в общем-то, ситуации. Десять лет назад Дарья прибыла в столицу в плацкартном
вагоне поезда Санкт-Петербург—Москва с рюкзаком, в котором помещались почти все
ее пожитки, и с твердым намерением заработать достаточно, чтобы никогда больше
не ездить в плацкарте, не ходить в драных туристских ботинках и не обедать
консервированными кильками в томате. За годы жизни с отцом – талантливым, но
совершенно не приспособленным к жизни питерским художником, который планомерно
спивался в огромной грязной коммуналке на Литейном, – Дарья этих килек в томате
наелась по самое не могу.
Затянувшись и выпустив облачко дыма, Дарья продолжала
разговор, начатый еще в офисе:
– Талант – прекрасная штука, но это еще далеко не все. Фишка
в том, что любой свой талант, любой, понимаешь, надо уметь продавать.
Ольга не очень верила в свой талант и уж точно не знала, как
его, даже если он имеется, продать. Хотя… Грозовский ее талант купил. Правда,
она к этому не приложила никаких усилий. Даже рисунки на конкурс отправляла
Надежда…
– Даш, я не знаю, как это делается. Я все время боюсь
попасть впросак. Глупость сказать или сделать…
– Ну и правильно, что боишься!
Дарья затянулась и метким щелчком бросила окурок в урну.
– Кроме глупостей, ты пока ничего и не говорила. Да ладно,
ты что? Шучу! Если серьезно – то нельзя зевать, понимаешь? Нужно все время по
сторонам смотреть, локтями пихаться, тут успеть, там успеть. Почему ты мне
сразу рисунки не показала?
Ольга пожала плечами:
– Я думала, что это не подходит…
– Думала! Думает у нас Грозовский. А мы творим. Слушай,
давай зайдем, кофейку хватим. Смотри, какая штука с клубникой!
В витрине маленькой кофейни действительно красовалась
умопомрачительная штука с клубникой. Рядом горкой были выложены шоколадные
пирожные, крошечные печенюшки, какие-то совершенно воздушные сооружения,
увенчанные марципановыми листочками… С первого взгляда Ольге стало понятно, что
это великолепие стоит страшных денег и никакой штуки с клубникой, равно как и
шоколадных пирожных со взбитыми сливками, она себе позволить не может.
– Нет, я не хочу. Ты иди, а я поеду…
– Да ла-адно! – Дарья бесцеремонно ухватила Ольгу за руку и
поволокла в кафешку. – Когда начальство изволит приглашать, надо соглашаться!
Кофейня оказалась совсем крошечная, на шесть столиков, но
совершенно сказочная – с розовыми бархатными креслами на гнутых золоченых
ногах, официанткой в длинном кружевном переднике и горячим молоком, которое
подавали к кофе в серебряных молочниках.
За соседним столиком пили чай молодая длинноногая мама и
двое хорошеньких, как с открытки, детей – мальчик лет десяти и девочка, Машкина
ровесница… Рядом с ними, в свободном кресле, были свалены многочисленные
покупки в бумажных пакетах. Из одного пакета торчали плюшевые заячьи уши. Все
трое выглядели совершенно счастливыми, таскали друг у друга из тарелок кусочки
пирожных на пробу, хохотали, когда обнаружилось, что у мамы нос вымазан
взбитыми сливками…
– Обожаю эту кафешку, – Дарья кивнула официантке. – Мне
фруктовую тарталетку, пожалуйста. Оль? Ты что будешь? Оль! Эй! Ты тут вообще?
Ольга отвлеклась от созерцания счастливого семейства и тоже
попросила тарталетку.
– Грозовский тебя на работу взял? Взял, – наставляла ее
Дарья, прихлебывая кофе. – Сразу на заказ посадил? Посадил. Так ты не жмись в
углу, ты работай! На самом деле, помнишь, как в институте говорили? Немедленно
забудьте все, чему вас учили в школе. А ты немедленно забудь все, что делала до
этого! У тебя такой шанс – супер! Господи, какая ж вкуснота!
