— Вам о нем все сообщили?
— Да, — ответил Мансини. — Мы еще будем им
заниматься, но для первых впечатлений хотелось бы его увидеть.
— Конечно, профессор, — разрешил Модзони, делая
знак, чтобы включили проектор.
Когда демонстрация пленки закончилась и зажгли свет, Модзони
посмотрел на гостей.
— Вы можете уже что-то сказать? — спросил он.
— Прокрутите еще раз, пожалуйста, — попросил
Мансини, глянув на свою коллегу.
Та согласно наклонила голову, и по знаку Модзони пленку
показали второй раз.
Снова включили свет. На этот раз Модзони молчал, ожидая,
когда заговорят гости. Мансини опять посмотрел на свою коллегу и предложил ей
высказаться первой.
— Спасибо, профессор, — кивнула фрау Хайнман.
По-английски она говорила очень хорошо, словно была
профессором не из немецкоговорящего Берна, а из центра Лондона или Ливерпуля.
— Человек достаточно богатый, — уверенно начала
фрау Хайнман, глядя на снимки, которые также были разложены перед ними, —
ему лет сорок пять. Он уверен в себе, подозрителен, никого не впускает в свой
мир. Психологи обычно делят пространство вокруг человека на зоны. Его зоны
общения и открытого пространства максимально сужены, а скрытая интимная зона и
просто интимная зона достаточно отодвинуты, чтобы никто не мог к ним подойти.
Заметно, каких усилий ему стоит пребывание в толпе. Это тип одиночки.
Он англичанин, — продолжила фрау Хайнман, — но
хорошо знает нравы, принятые в Южной Европе. Обратите внимание на момент, когда
кто-то из туристов его о чем-то спросил. Он поворачивается и подсознательно
чуть отступает — ведь жители Великобритании и Северной Европы разговаривают
друг с другом на расстоянии вытянутой руки, — но сразу же делает шаг
вперед, зная, что итальянцы и испанцы беседуют на гораздо более близком расстоянии.
Коротко отвечает и сразу поворачивается, чтобы уйти, не допуская наводящих
вопросов.
Очень заметно, как он напряжен, когда подходит к своей
жертве. И сразу же отошел. Хорошая выдержка, уходит не оборачиваясь. Идет
довольно быстро, уверенно. Умный, внимательный, наблюдательный, прагматичный,
сильный… — Она замолчала, взглянув на своего итальянского коллегу.
Профессор Мансини согласно кивнул и заговорил:
— Этот тип держится так, словно знает, что его снимают.
Но когда уже ударил свою жертву и захотел отойти, поднял лицо. Вот на снимке
это очень хорошо видно. Его кривая улыбка. Сарказм, чувство превосходства,
враждебность по отношению к нам. Он наверняка знал, что его будут снимать.
Поэтому так держался. Очень хладнокровен, у него достаточно развито чувство
самоконтроля, умеет принимать решения. Я думаю, физически он достаточно сильный
человек.
Дронго вспомнил про выстрел, когда убийца вышел на
преступление вместе с Тимоти Хопкинсом. Значит, это был не случайный выстрел.
Он заранее все просчитал. Знал, что Хопкинс может не выдержать и сорваться. И
сознательно довел ситуацию до убийства, чтобы сразу связать с собой сообщника
общей кровью. Похоже, этот тип гораздо опаснее, чем все они думают.
— Почему он убивает женщин? — вдруг спросил
Террачини. — Вы можете это объяснить с точки зрения вашей науки? Только не
говорите нам, что в детстве его, возможно, бил отец или не любила мать. Мы это
уже знаем…
— Вы напрасно иронизируете, — мягко ответил
Мансини. — Действительно, многие пережитые в детстве страхи и кошмары
сказываются затем во взрослой жизни. Хотя необязательно, чтобы имели место
именно те факты, о которых вы говорите. Мы считаем общепринятым мнение, что при
формировании будущего мужчины исключительное значение имеет его общение с
отцом. Любой мальчик в период полового созревания рано или поздно начинает
видеть кошмары, которые его подсознательно мучают. Девочки в большинстве своем
подобных кошмаров не видят. При пробуждении сексуальности у мужчин осознание
того факта, что в стае, или в стаде, или в семье находится более сильный и
более уверенный в себе самец, очень сильно действует на подростковое сознание.
— По-вашему, все мальчики должны расти без
отцов? — усмехнулся Террачини.
— Я этого не говорил. Нормальная семья включает в себя
наличие двух родителей — отца и мать. Кстати, в традиционно католических
странах, таких как Италия, Испания, Португалия, где количество разводов гораздо
меньше среднеевропейского уровня, почти не бывает маньяков. И в мусульманских
государствах они также редки, что связано с семейными ценностями,
закладываемыми в мальчиков еще в детстве, и с традициями уважения к женщинам,
особенно к матерям. Они могут быть тиранами в семье, могут бессовестно
обманывать женщин, могут быть насильниками, но чтобы стать патологическим
убийцей, нужны другие мотивы. Для серийных насильников характерны иной тип
сознания и мотивация.
Поэтому отношения мальчика с отцом, которые складываются в
детстве, имеют колоссальное значение для его будущего. Тысячи и миллионы лет
молодой самец изгонялся из стада более сильным самцом. Нашей цивилизации только
несколько тысяч лет, и эта традиция еще давит на мальчиков. Более всего на
свете они боятся не чужого злого дядю, а собственных отцов. И когда неожиданно
отец подходит к ребенку, тот понимает, что это не мать. От него пахнет
по-другому, и он ведет себя иначе. К тому же в подростковом возрасте
просыпается гиперсексуальность, а значит, подсознательная ревность к отцу,
который имеет право на мать мальчика.
— Получается, что буддисты или протестанты имеют больше
шансов получить маньяков? — пошутил Даббс.
— Нет. Больше шансов на рождение маньяка там, где не
уважают семейные ценности, где много семей, в которых нет отцов или матерей,
там, где ребенок сталкивается с насилием в раннем детстве со стороны взрослых
или своих сверстников. Человеческая психика — самый загадочный инструмент, к
которому мы только подбираемся для изучения. Возможно, через десять, двадцать
или сто лет мы научимся выращивать органы для человека — сердце, почки, печень,
конечности. Допускаю, что это может случиться и гораздо раньше. Но
продублировать человеческую этику, создавая искусственный разум, будет гораздо
сложнее. И учтите: возможны серьезные осложнения. Если такие ошибки встречаются
у Создателя, то почему они не могут быть у наших ученых?
— После ваших слов любой мужчина побоится иметь
сына, — заметил Даббс, — хотя у меня растут две дочери. И я начинаю
думать, что мне повезло.
— У меня три сына, — улыбнулся Мансини, —
нужно терпимо относиться к своим детям, дружить с ними начиная с самого детства.
Вот и весь секрет. Хотя я могу привести массу примеров, когда неудачные
отношения с родителями только закаляли будущих мужчин, делая их более сильными
и интересными. Типичный пример — Эрнест Хемингуэй. Вы читали про его отношения
с отцом?
— Слышал, — кивнул Даббс. — Значит, причины
нужно искать исключительно в детстве? Страхи, загнанные внутрь?
— Не только. В подростковом возрасте формируется
сексуальность, и в этот момент могло что-то произойти. Даже в благополучной
семье могло случиться нечто ужасное. Например, мальчик увидел, как убивали
кошку или собаку. Необязательно, чтобы это было насилие. Просто любимое
животное попало под автомобиль. Сильное потрясение может вызвать невероятный
всплеск эмоций и выброс спермы в качестве регулятора его энергетики. И тогда
мальчик на всю жизнь запоминает, что выброс семени и полученное при этом
удовольствие связаны с кровью, которую он видел.
