— А ты что? — Лера приподнялась на локте.
— Я ему: так добегаю же! И первым, ни разу еще не проиграл! Знаешь, что он мне на это сказал?
— Что?
— Добегаешь ты, Лешка, пока с тобой дрова всякие бегут. А с равными проиграешь. Тебе этих пятидесяти метров не хватит, учти. Если ты знаешь, что на голову сильней всех, надо лидировать с самого начала. Встал на дистанцию — и пошел. Ты — победитель. Так и надо себя вести. А я ему: мне, мол, их жалко. Я даю им шанс.
— А он?
— Он мне сказал, что такая жалость жестока. Поскольку я знаю, что все равно приду первым, это не жалость, а издевательство. И что меня за это когда-нибудь больно побьют. Не побили, но однажды подножку подставили, и я довольно сильно разбился.
— И после этого стал четко выполнять установку тренера? — рассмеялась Лера.
— Ни хрена! Ну не могу я с самого начала лидировать! Психология не та! Вот после этого меня и поставили на восемьсотметровку. На тактический бег, где не обязательно сразу показывать всю свою силу. Раньше я бегал полторашку, даже пять километров пытался бегать. Но потом понял, что это не мое. Спорт — не мое. А вообще, спасибо тебе, что ты вернула меня на дорожку!
— Куда? — удивилась она.
— Я опять тренируюсь. Похудел, как видишь, — он похлопал себя по животу.
— Жена тебя не узнает, — насмешливо сказала Лера.
— Там все кончено, — он с досадой допил шампанское.
— Уверен? Потому что у меня на тебя виды. — В ней опять появилось что-то от старшего тренера. Алексей слегка напрягся:
— Что ты со мной собираешься делать?
— Любить…
Ее губы были сладкие от шампанского и немного хмельные. Ему все это казалось сном. Слишком уж неправдоподобно. Саша говорила, что такое добро, как он, никому не…
Да что ж такое! Видимо, срок еще не вышел. Догорело, но не остыло, дотронешься — жжется. Лера, видимо, почувствовала: посмотрела на часы.
— Ого! Двенадцатый час! Мне пора.
А он и не заметил, как время пролетело! Но все равно попросил:
— Не уходи.
Она молча стала одеваться. Он встал и подошел к окну. Взволнованно сказал, вглядываясь в темноту:
— На улице поднялась метель. Я тебя провожу.
— Вот глупость! — слегка рассердилась она. — Что со мной может случиться на территории спортивной базы? Здесь концентрация сильных мужчин на один квадратный метр просто зашкаливает!
— Это-то и опасно! А вдруг Мухин узнал, что ты ко мне пошла? Вдруг ему Васька настучала?
— И что мне Леня сделает? — насмешливо спросила она. — Убьет?
— Да кто его знает?
— Если бы он хотел меня убить за то, что я ему отказала, он сделал бы это раньше. Потому что я говорю ему «нет» вот уже двадцать лет. И потом: я в силах за себя постоять.
— Лера, ты меня обижаешь. А я что, не могу тебя защитить?
— Я не хочу, чтобы ты со мной пошел, Леша. Не сегодня, — твердо сказала она. И опять старший тренер!
Вот что ему все время мешает! Одна завуч, другая — тренер. Короче, обе начальницы. Везет ему на таких женщин! Но по опыту Алексей знал, что спорить бесполезно.
— Хорошо, я останусь тут. Но как я узнаю, что с тобой все в порядке?
— Завтра. Я, как обычно, приду на тренировку.
— А до завтра я буду волноваться. Не усну.
— Леша, прекрати. Ты отрубишься через десять минут после того, как за мной закроется дверь. Я и в самом деле хочу, чтобы ты отдохнул. Без обид. Ну, все, пока.
Она застегнула молнию на куртке и поцеловала его в нос.
— Я побежала…
— А…
— Тс-с-с! Не поднимай шума, все уже спят!
Дверь закрылась. Тут только он заметил, что и пустая бутылка со стола исчезла. Ну что за женщина? Все проблемы берет на себя! Оставила бы ему хоть одну, чтобы он мог почувствовать себя мужчиной!
Впрочем, спорить бесполезно.
Он зевнул и вдруг вспомнил, что в половине девятого, сразу после звонка матери, отключил свой мобильный телефон по понятной причине: не хотел, чтобы им с Лерой помешали. Ничто так не бесит, как телефонный звонок, раздавшийся в тот момент, когда у тебя одно только тело и полное отсутствие головы. Разве что рот, и тот слишком занят, чтобы сказать пару слов в телефонную трубку. Леонидов вспомнил об отключенном мобильнике сразу после того, как за Лерой закрылась дверь. Потому что твердо решил позвонить через десять минут, проверить, дошла ли она до дома? Все ли с ней в порядке? Десяти минут ей вполне хватит. Он схватился за мобильник.
«Но ведь я по-прежнему не знаю ее номера! — с досадой подумал он. — В конце концов, это элементарно, тупица! Здесь стоит телефонный аппарат, у нее в коттедже такой же. Надо только вычислить комбинацию цифр. Это, скорее всего, номер коттеджа».
Он мучительно принялся вспоминать, в каком же коттедже живет Лера? Телефонный аппарат наверняка стоит на первом этаже…
«А если я перебужу спортсменок? Да и черт с ними! К тому же внизу живет одна только Свиридова. После таких нагрузок она наверняка спит как убитая. Итак, вычисляем номер…»
И в этот момент зазвонил его мобильный телефон, который Леонидов включил, как только подумал, что Лера одна в темноте бредет к заметенному снегом коттеджу.
— Лера! — обрадовался он. — Вот молодец! Решила позвонить, чтобы я не волновался!
На дисплее высветилось: «Саша». Но он уже нажал на кнопку: ответить.
— Извини, что так поздно, — вместо «здравствуй» сказала жена. — Но я весь вечер не могу до тебя дозвониться! Абонент почему-то недоступен. Чем ты там занят?
— Ничем, — пробормотал он. У Алексея возникло чувство, будто его поймали с поличным. Вот что значит условный рефлекс! Почти десять лет он был примерным семьянином и верным мужем! Ну, почти…
— Леонидов, у тебя совесть есть?
— А что такое? — Он еле удержался, чтобы не извиниться. Я, мол, теперь свободный человек, и вообще ты сказала, что такое добро тебе не нужно.
— Я понимаю, что ты ушел от меня, но при чем тут дети? — сердито сказала Саша. — Между прочим, твоя дочь все время спрашивает: где папа? Сегодня, кстати, суббота!
— Извини, забыл, — пробормотал он.
— Чем ты там вообще занимаешься?
— Я? Работаю.
— Леонидов, ты очумел? Так заработался, что забыл о своих детях? Я звонила свекрови, она понятия не имеет, где ты!
— Я на задании.
— На каком задании?
— Меня в городе нет. Я в… командировке.
— Вот как? Тогда ладно, — сразу успокоилась Саша. «А если бы в меня стреляли? Если бы я в засаде сидел?» — грустно подумал он, лишний раз убеждаясь, что все сделал правильно: их с Сашей любовь давно прошла. — Леонидов? Эй?
