Мама постояла и ушла, увидев, что сын рассматривает одетых девушек. Он попытался было составить психологический портрет каждой, но сведений оказалось слишком мало. Керлинг был у журналистов не слишком популярен. Только Лукашова стала звездой. Но в интервью, которые она давала, говорилось в основном об отношениях в команде, перспективах на медали, об изнуряющих тренировках. Ничего интересного с точки зрения криминала.
Алексей просидел за компьютером весь день и почти ничего стоящего не нашел.
За исключением последней фотосессии Лукашовой. Он даже распечатал эти снимки, потому что на них Алина блистала в последний раз. Неизвестно, как теперь сложится ее судьба. Даже если она выйдет из комы, это будет уже совсем другой человек. Что она вспомнит из прошлого? Насколько необратимы будут последствия травмы для ее головного мозга? Ведь керлинг — интеллектуальный вид спорта. Тут думать надо. С керлингом, скорее всего, ей придется завязать. А кому она нужна вне спорта? Уж сколько их упало в эту бездну! Этих звездочек, у которых было все, пока сами они стояли на пьедестале. Некоторые пробились, сидят теперь в Думе или на других теплых местах, чиновничьих. Но это олимпийские чемпионы, в крайнем случае, медалисты. Лукашова таковой не стала. Не успела. Выходит, судьба ее незавидна.
Да, подложил кто-то девушке свинью…
Алексей внимательно рассматривал фото. Вот ведь лопух этот журналист! Все свое внимание уделил Лукашевой. Она все время была в прицеле фотокамеры. Вот Алина стоит на льду, приветственно подняв руку. Прищурившись, смотрит вдаль. Вот она взмахнула щеткой, словно готовясь мести лед. На губах улыбка, глаза затуманены. Они у нее с поволокой. Лишь на одной фотографии виден летящий в нее камень. Изображение смазано, потому что снаряд двигался. Да что там! Летел! Кто-то с силой запулил его в Лукашову. Алексей закрыл глаза и попытался смоделировать ситуацию.
Алина позирует фотографу. Тело ее расслаблено, она ведь почти профессиональная модель. Сколько их у нее уже было, этих фотосессий! Она прекрасно знает, что лучшие снимки получаются, когда модель стоит в непринужденной позе, а если двигается, то ее движения расслаблены. И в этот момент по льду летит с силой пущенный камень. А весит он, на минуточку, без малого двадцать килограммов! Этакая гранитная глыба. Алина стоит лицом к трибуне, откуда ее фотографируют, и спиной к нынешним и будущим подругам по команде, которые выкатывают на лед камни, чтобы продолжить тренировку. Камень направлен ей прямо в ноги. Удара она, разумеется, не ждет. Поэтому, не сгруппировавшись, с высоты своего роста падает на лед и ударяется о него головой. Со всего маху.
На следующем снимке она уже лежит. Как журналист, должно быть, пожалел, что не снимал тренировку на видео!
Алексей разложил перед собой снимки в той последовательности, в какой они были сделаны, и еще раз мысленно обругал фотографа. Непонятно, кто сделал бросок. Девчонки, судя по всему, стояли у бортика толпой. Фотограф их игнорировал, все внимание уделил Алине.
Зато теперь выложил эти снимки в инете с ликующей надписью: «Сенсация!» Последние мгновения красавицы Лукашовой на льду! Мамочки, сколько просмотров! Нынче люди делают себе имя на чужом горе. А народ смакует кровушку, благо вкус ее уже привычен, и он так сладок.
Алексей с досадой собрал снимки, сверху оказалась улыбающаяся Алина. Даст бог, обойдется. А того, кто это сделал, он обязательно найдет. Задачка для первоклассника. Все куклы в коробке, то есть все подозреваемые на месте, никуда со спортивной базы не делись. Да и некуда им деваться. Убийца сделал ход, то есть результативный бросок, и теперь ждет последствий.
Не ждет он только одного: что завтра на поляне появится куда более сильный противник. И главная его сила в том, что никто не будет знать, кто он такой и чем по-настоящему занимается.
Энд второй
«Ненавижу керлинг, — тосковал Леонидов, бредя от ворот спортбазы, к которым его подвезла служебная машина, к главному корпусу, где, как ему сказали, его ждет сама Калерия Константиновна. — Ну почему покушение совершили не на известного хоккеиста, скажем? Или на биатлониста? Да хотя бы на лыжника. С каким удовольствием я бы потусовался на трибуне, следя за летящей в ворота шайбой, а в биатлоне еще и пострелять бы дали! И жизнь моя на какое-то время стала бы насыщенной и интересной. А сейчас — тоска…»
Из всех телевизионных каналов Алексей предпочитал те, по которым непрерывно шли трансляции спортивных соревнований, но керлинг не смотрел никогда. Увидев на экране картинку из Ледового дворца, он было оживлялся, но уже через минуту понимал: э, что-то не то! Мужики почему-то не на коньках, а в тапочках. Да еще и со щетками в руках. И эти полотеры еще называют себя спортсменами! Интересно, кому удалось-таки пропихнуть керлинг в олимпийские виды спорта? Смотреть его — только время зря терять.
— Тут у вас заблудиться можно, — сказал он вахтеру, бросив на пол тяжелую сумку. Мамочка постаралась! Снарядила, как в поход по горам! Разве что котелок не положила, кашу варить!
— Спортивная база построена с таким расчетом, чтобы здесь могли разместиться пятьсот человек, — раздался грудной женский голос. — А вы, я так понимаю, и есть Алексей Алексеевич Леонидов?
Он повернул голову направо. С низенького удобного диванчика, спрятавшегося за листьями пальмы, навстречу ему поднялась стройная женщина с волосами медового цвета. На вид он дал бы ей не больше тридцати пяти. Или даже тридцати. Она оказалась невысокого роста, стройная, но не хилая, как анорексичные звезды подиума, напротив, у Климовой были довольно широкие для женщины развернутые плечи и сильные руки, Алексей был уверен, что под тонким свитером не просто мяско, а солидная мускулатура.
Леонидов, который и сам был невысокого роста, приободрился. Одним комплексом меньше. Даже если Климова наденет туфли на каблуках, она все равно не будет смотреть на него сверху вниз.
— Да, я Леонидов, — кивнул он. — А вы — Калерия Константиновна.
— Она самая, — Климова улыбнулась. — Ну, пойдемте, я размещу вас в жилом корпусе и представлю вашему непосредственному начальнику.
— Как — начальнику? — ужаснулся он.
— Вы же здесь работать собираетесь, — усмехнулась Климова. — Жить и работать.
— Да, но… У меня э-э-э… задание.
— Да? — она посмотрела на него в упор. Глаза у нее и в самом деле серо-голубые, как на фото, только стали в них больше, чем неба. Алексей сразу понял, что перед ним женщина властная, свободолюбивая и, скорее всего, феминистка. — Но вам ведь нужна легенда? И надо, чтобы люди в нее поверили, так?
— Да, — кивнул Алексей. — О том, что я сыщик, будем знать только мы с вами. И больше никто.
— Тогда вкалывать вы должны по-настоящему, — ехидно улыбнулась Калерия Константиновна. — Не филонить и все указания вашего непосредственного начальства выполнять. Вещички возьмите, — кивнула она на сумку, лежащую у ног Леонидова.
Он с тяжелым вздохом вновь навьючил на себя поклажу. Пока стояли в холле — вспотел. Калерия вывела его на улицу и повела по лабиринтам заснеженных дорожек куда-то в глубь территории. Она шла легко, каждый ее шаг пружинил, дыхание было ровным, Алексей же, напротив, еле переставлял ноги и задыхался.
