И Овсеенко заломил мне скованные руки наверх, так, что мне поневоле пришлось согнуться пополам.
— Ладно, я поехал. Некогда мне тут с вами валандаться, — зло сказал Денис. — Завтра утром, как обычно, буду. Ну, может, чуток припоздаю…
— А с этой… чего сделаете? — осторожно осведомился первый охранник — тот, что был поумнее.
— С этой? — засмеялся Денис. — Я еще не решил. Щас по дороге что-нибудь придумаю.
И Овсеенко поволок меня через все цеха на улицу.
Круги перед глазами теперь кружились вдвое медленнее. Может, попробовать бросок через бедро? В моем согнутом положении это может получиться, центр тяжести у меня ближе к земле, чем у державшегося прямо Овсеенко. Только вот охранники немедленно придут на помощь шефу, а с троими мне точно не справиться — это вам не гопники какие-нибудь, а, несмотря на две извилины в мозгу, люди подготовленные. К тому же руки у меня скованы, далеко не убежишь…
— Пригнись, а то башку расшибешь, — дружелюбно посоветовал мне Денис и, нажав мне на макушку, с силой пригнул мою голову, заставив меня сесть в машину. Пахло незнакомым мужским одеколоном. Значит, мы в его «Паджеро». Двигатель заурчал, и машина тронулась, постепенно набирая скорость.
Когда я смогла наконец восстановить дыхание и отвратительные круги пропали из моих глаз, я обнаружила, что нахожусь на заднем сиденье «Паджеро» и машина несется в сторону города со скоростью километров сто двадцать. Денис сидел за рулем и скалил белоснежные зубы. Он взглянул на меня в зеркало и подмигнул:
— Ну что, подруга, очухалась? Теперь рассказывай. Да не вздумай на меня бросаться, разобьемся, к едрене-фене!
Овсеенко был прав — на такой скорости только самоубийца мог бы напасть на водителя. Я попыталась устроиться поудобнее, но с руками, скованными за спиной, это оказалось невозможно.
— Слушай, сними наручники! А? Я ведь никуда не денусь, — попросила я.
— Ага, щас! — усмехнулся Денис. — Давай, рассказывай, не трать мое драгоценное время. Что ты там ляпнула про моего Ваську?
— Понимаешь, я пытаюсь распутать одно дело, — честно ответила я.
— Ты что, из органов? — напрягся Овсеенко и даже слегка сбавил скорость. — Так ко мне уже приходили! Нервных клеток спалили — на десять лет вперед. А клетки эти, между прочим, не восстанавливаются…
— Нет, я не из полиции и не частный детектив. Я же говорила — я сама по себе. Телохранитель, Охотникова моя фамилия.
Город у нас не то чтобы огромный, все мало-мальски дельные люди, занимающиеся охраной, — на виду. Остается надеяться, что Денис про меня что-нибудь слышал.
— Да, припоминаю, — нахмурился Овсеенко. — Охотникова, точно! Мне про тебя рассказывали, и говорили все хорошее… Слушай, а чего это ты мне на хвост села, а? Нанял кто? Эти, «Березка»? Или «Секвойя ЛТД»?
Я невольно улыбнулась. Да, с фантазией у владельцев деревообрабатывающих предприятий области явно не густо…
— Нет, никто меня не нанимал. Я просто охраняю одну даму. А у нее проблемы, вот я и пытаюсь понять, с чем эти проблемы связаны. Понял?
Овсеенко подозрительно уставился на меня и медленно проговорил:
— Даму? Какую даму?
Ох, как мне не хотелось раскрывать имя моей клиентки! Но деваться некуда, вранье тут не прокатит.
— Ну, одна дама-политик из Москвы.
Денис напрягся еще больше.
— Скорость сбавь! — посоветовала я ему.
Денис машинально нажал на тормоз. Я подождала, когда скорость упадет километров до пятидесяти, и только потом договорила:
— Вдова генерала, Качалина Ольга Христофоровна.
Ну вот! Какая я все-таки умница и молодец, что посоветовала Овсеенко притормозить! «Паджеро» вильнула так, что, иди мы на ста двадцати, валяться бы нам в кювете. А так — машина страшно вильнула, но Денис выкрутил руль и выровнял автомобиль на дороге.
Из зеркальца на меня смотрели глаза Дениса, и мне не понравилось их выражение.
— Как это связано с моим сыном? — ледяным тоном осведомился Денис.
— Надеюсь, никак, — честно ответила я. — На мою клиентку совершено покушение, а вина получается моя, понимаешь? Поэтому я и пытаюсь выяснить, кому интересно убрать мою подопечную.
— И ты думаешь, это я, да? — медленно проговорил Овсеенко. — Из-за того дела, точно?
— Ну, а что я должна думать?! — вскипела я. — Слушай, расстегни браслеты, а? Не надоело играть в гестапо?
Овсеенко не ответил.
— Я тебе сочувствую, честно! — сказала я в его крепкий затылок, маячивший у меня перед глазами. — Генерал был виновен, тут и гадать нечего. Я видела копию дела. И с тобой поступили по-свински! Я нисколько не оправдываю генерала… но он ведь мертв, ты знаешь об этом? А его вдова не имеет к этому делу никакого отношения. Не она же стреляла…
Овсеенко аккуратно затормозил. Я сжалась в комок. Денис остановил машину на обочине, вылез и подошел к моей дверце. Рывком распахнул ее. Я согнула ноги в коленях. Шансы мои невелики, я ведь даже не знаю, есть ли у бывшего милиционера оружие, но, если резко ударить Дениса обеими ногами в колени, можно успеть выбраться из машины и побежать по шоссе. Несмотря на позднее время, машины там еще попадаются. Может, кто-то остановится…
— Не дури, — мрачно сказал Денис. — Дай браслеты сниму.
Я подставила руки. Щелчок — и наручники исчезли. Я наконец-то села поудобнее, растирая затекшие запястья.
— Значит, говоришь, генеральская вдова ни в чем не виновата? — горько усмехнулся Денис, вернувшись на водительское место. — Ладно! А теперь послушай меня. Раз уж у тебя есть копия уголовного дела, значит, ты в курсе. Но кое-что я добавлю.
И Овсеенко просветил меня насчет роли генеральши в трагедии его сына.
К тому, что я уже знала, добавилось следующее. Оказалось, что генерал Качалин хотел выплатить семье пострадавшего компенсацию, а Ольга Христофоровна была против, утверждая, что мальчишка сам виноват — нечего было нарушать границы частной собственности. Именно она придумала схему мирового соглашения — отца выпустят на свободу, сын получит небольшую сумму на лечение, а семья отзовет иск.
Кстати, именно госпожа Качалина в первые же минуты после трагического происшествия настояла на том, чтобы у подростка взяли анализы крови на наркотики. В крови Овсеенко-младшего нашли большое количество алкоголя, а в кармане у него оказался пакетик с коноплей, и это была решающая причина, почему семья согласилась принять предложение Качалиных — Овсеенко боялись, что их сына привлекут к ответственности. Кстати, шалости с алкоголем и травкой оказались для родителей Васи Овсеенко полнейшей неожиданностью. Ох уж эти родители! Вечно им кажется, что их ангелочек не способен на криминал…
— Я, конечно, зря набросился на этого урода в коридоре больницы, — горько закончил свой рассказ Денис. — Дал ему, точнее, его стерве-жене, шанс упаковать себя. Не помогло даже то, что я мент, представляешь?! Все мои связи пошли псу под хвост. Стоило этому генералу свистнуть, так меня свои же и посадили. Так что сразу после того, как меня выпустили, я из органов ушел. А до того пятнадцать лет отслужил. Ну, оно и к лучшему.
