— Никто меня не подсылал. Я сама пришла!
Валентина немного опустила ружье:
— Хочешь сказать, ты не на генеральшу работаешь?
— На какую генеральшу?! — взвыла я, уже догадываясь, каким будет ответ.
— На Качалину!
— Ну, я на нее работаю…
Дуло уткнулось мне почти в переносицу.
— Да погодите вы! Я — телохранитель, охраняю Качалину. Никто меня к вам не подсылал, она даже не знает, что я здесь. Просто хочу поговорить!
Валентина всмотрелась в меня:
— Телохранитель? Ты?! Смотри-ка, а ведь и правда! Я тебя по телевизору видела.
Хохрякова слегка опустил двустволку. Уф! Однажды я поддалась на просьбу знакомой журналистки и выступила по местному ТВ в программе, посвященной самообороне. Так, ничего особенного: показала пару приемов, которые стоит знать девушкам, если кто-то вздумает напасть на них в темном переулке. После этого я прокляла все на свете. В моей работе одно из важнейших условий успеха — анонимность. Чтобы быть эффективным телохранителем, ты не должен выглядеть так, будто твоя профессия крупными буквами выписана у тебя на лбу. Единственное исключение — те профи, кого используют для устрашения и, так сказать, наглядности. А я — после своего нежданного момента славы — до сих пор иногда хожу по улице в темных очках в пасмурную погоду. Первые два месяца мне вообще не давали проходу благодарные телезрительницы. «Ой, вы мне так помогли, так помогли! Теперь, когда мой козлина меня домогается, я ему первым делом приемчик «бросок через бедро» провожу, потом сажусь на него сверху — и, вы знаете, помогает! Тут же признается, где получку спрятал!» Нет уж, спасибо, к популярности я с тех пор не стремлюсь.
— Охраняешь, значит? Ну и зря! — укоризненно проговорила Валентина. — Если кто-то захочет вышибить мозги генеральше, много людей потом будут спать спокойно.
Ружье Валентина наконец опустила, ловко замотала его в чистые тряпки и спрятала куда-то в недра дивана.
— Не боитесь, что вас на этом поймают? — спросила я.
— На чем? — удивилась женщина.
— Ну, незаконное владение оружием…
Валентина искренне рассмеялась:
— Да чего мне бояться-то! Все плохое со мной уже случилось. Одна сестра на свете осталась, так и ее в тюрьму упекли, а я одна век свой доживаю. Чего уж хуже?
— Послушайте, расскажите мне все — с самого начала.
Валентина промолчала, опустив глаза.
— Да не бойтесь, Качалина ничего не узнает. Ей сейчас не до вас, у нее своих проблем достаточно.
Я выложила на стол сначала одну купюру, потом добавила еще одну, и еще.
— Убери деньги, — негромко сказала Валентина. — За это я денег не возьму.
И она начала рассказ. Ее сестра, Раиса Хохрякова, получила место домработницы у генерала Качалина и его жены еще десять лет тому назад. Тогда Качалин не был генералом, он почти не бывал дома, все свое время проводил по месту службы. Ольга Христофоровна — по образованию учитель начальных классов — только начинала политическую карьеру, продвигаясь по партийной линии. Раиса была рада новой работе — тут последовал долгий и подробный рассказ о проблемах семьи Хохряковых. Но служить домработницей у Качалиных… это оказалось вовсе не так заманчиво, как казалось.
Нет, сначала все было неплохо — Раиса вела хозяйство одинокой дамы, день и ночь занятой карьерой. Ольга Христофоровна была помешана на чистоте, так что уборка занимала большую часть времени, зато готовить приходилось совсем немного. Из минусов можно было назвать только феноменальную скупость хозяйки — к тому времени дамы уже далеко не бедной, но считавшей каждую копейку, да еще ее невероятную подозрительность.
Хозяйка вечно подозревала Раису в том, что та хочет ее обмануть. Качалина считала яйца в холодильнике и требовала отчета за каждый кусок мыла. Оставляла на видном месте мелкие купюры — с тем, чтобы поймать домработницу на воровстве. Раиса не обижалась. К закидонам своих работодателей она относилась с глубоким уважением. Во-первых, Качалина так вела себя не только с Раисой, а со всем персоналом — со своим помощником по работе, с шофером, когда у нее появился автомобиль, с садовником, когда генерал и его жена обзавелись собственным садом. А уж какую жизнь Ольга Христофоровна устроила своей секретарше! У той над ее рабочим столом не хватало только надписи «Труд освобождает». А во-вторых, Раиса была честной женщиной и никогда бы не покусилась на хозяйское добро.
Так шло время, и своей работой Раиса была довольна. Она отремонтировала и обставила дом и выписала из Калуги сестру Валентину. Проблемы начались, когда Качалин стал генералом, вышел в отставку, сменил квартиру на Набережной на особняк в загазованном до невозможности Заводском районе и засел дома.
Генерал очень изменился с того времени, как Раиса поступила к ним на службу. Он сделался нервным, дергался и принимался орать, когда Раиса случайно роняла поварешку, по ночам его мучила бессонница, и генерал слонялся по особняку, как привидение, окутанный облаком ядовитого дыма — теперь он почти непрерывно курил крепкие заграничные сигареты. Вдобавок Качалин завел собак — двух здоровенных волкодавов, и те день и ночь шныряли по дому и двору. Раиса их боялась — псины не признавали никого, кроме хозяина, и порою загоняли бедную домработницу в чулан или на стремянку, и ей приходилось ждать, пока генерал ее не освободит. В общем, жизнь пошла совсем другая, а уж когда генерал выстрелил в мальчишку, рисовавшего картинки на заборе особняка, стало сосем плохо.
Раиса часто слышала беседы генерала и его жены о том, как следует поступить с мальчиком, превратившимся в глубокого инвалида, а также с его отцом, уже сидевшим в СИЗО. Раиса не имела привычки подслушивать, просто Качалины разговаривали громко, никого не стесняясь, а генерал так и вообще то и дело принимался кричать.
В общем, Раиса начала подумывать о том, чтобы сменить хозяев. Думала она долго. Нашла новое место только года четыре тому назад — молодая пара с ребенком, загородный дом. Хохрякова пришла к Ольге Христофоровне за рекомендациями. Но тут ее ждала неприятная неожиданность. Качалина смерила Раису ледяным взглядом и заявила, что та никуда не уйдет. Самое обидное, что Качалины даже не жили в Тарасове! Как раз в это время они перебрались в Москву, а в родном городе бывали лишь наездами. Так что домработница была им не очень-то и нужна — так, подготовить дом к приезду и поддерживать его в порядке в отсутствие хозяев. Ольга Христофоровна уже уволила шофера, садовника и всех остальных, а вот с домработницей она почему-то расставаться не спешила. Правда, под тем предлогом, что работать теперь Раисе приходится гораздо меньше, она втрое урезала Хохряковой зарплату.
Раиса, у которой перед глазами уже маячил особняк за городом и приветливая молодая хозяйка, позволила себе повысить голос — в первый раз за десять лет беспорочной службы. В результате Хохрякову вышвырнули, не заплатив ей за последний месяц и не дав никаких рекомендаций.
