— Вдовин? — с сомнением спросил Костя.
— Да, обещал перезвонить.
Между тем свет в заветном окне потух, наслаждаться зрелищем чужой любви теперь не было никакой возможности, и, по моему мнению, ничто нас здесь не держало. Но Олег рассудил иначе, и на мое предложение отправиться на покой ответил отказом.
— Понаблюдаем, — пояснил лаконично. Может, надеялся, что шоу продолжится? Все окна дома теперь были темными, Костя кое-как устроился на заднем сиденье с намерением вздремнуть, а мы сидели молча и пялились на подъездную дверь.
— Вдова может до утра не появиться, — сказала я, сообразив, по какой причине мы здесь торчим.
— Только в том случае, если знает, что муженек вряд ли домой вернется. А откуда ей это знать?
— Может, мнение муженька о том, как она проводит досуг, ее волнует мало. К тому же, если он дома не ночует, ей чего стесняться? Скажет, что переживала и осталась у подруги.
— Типичная бабья логика, — усмехнулся Олег и сумел-таки задеть за живое.
И мы принялись тихо переругиваться, стараясь не мешать Косте. Тот начал похрапывать, время шло и ничегошеньки не происходило. Я позвонила Любке, предупредив, что мы задерживаемся и ждать нас ни к чему, можно смело отправляться на боковую. Я откинула кресло с намерением устроиться поудобнее, раз уж Олегу пришла охота впустую тратить время. Он вдруг взял меня за руку и сказал:
— Не злись. Я, конечно, дурака свалял, но в тот момент мне казалось: спрятать труп — единственная возможность выиграть время и во всем разобраться.
— Да не злюсь я, — пожала я плечами, не убирая руки и косясь на Олега. Свет от ближайшего фонаря падал на его лицо, и я в который раз решила, что мужчина он на редкость привлекательный. А у меня семь месяцев никого, да еще этот стриптиз в окне… Жаль, что мы не потеряли Костю по дороге, его храп вовсе не соответствовал надвигающейся лирической сцене.
— Когда все закончится, приглашу тебя на свидание, — улыбнулся Олег.
— А сейчас что мешает?
— Не хочу, чтобы мысли о трупе все портили.
— Разумно.
Он потянулся ко мне с намерением поцеловать, я уже глазки прикрыла, радуясь, что храп на мгновение стих, но тут Костя заявил:
— Я все вижу.
— Что все? — съязвил Олег.
— Блин, нашли время… — Костина голова возникла над моим сиденьем, и он продолжил: — Между прочим, совсем рядом есть парни и получше.
— Уж не себя ли ты имеешь в виду? — хмыкнул Олег.
— Конечно. Кстати, ты любишь театр? — полез он ко мне.
— Не очень, — ответила я, возвращая кресло в первоначальное положение. — Мне больше кино нравится, про любовь. Или про вампиров. А еще лучше и про любовь, и про вампиров.
— Полный отстой, — скривился Костя. — Я тебе настоящее кино покажу, у меня дома диски есть…
— На немецком языке? — вновь съязвил Олег.
И перебранка вспыхнула с новой силой, но теперь я в ней не участвовала. Переводила взгляд с одного на другого и думала в крайней досаде: «Вот повезло так повезло. То семь месяцев никого, то сразу двое претендентов на мое горячее тело». Принято считать, что женщины все как одна обожают тряпки. Весьма спорный вопрос, кто на них больше ведется. Взять хоть этих двоих: пару дней назад они в мою сторону даже не смотрели, а стоило приодеться да физиономию накрасить, и нате вам: я уже красавица, и мужики готовы колошматить друг друга.
— Задолбали вы своими глупостями, — проворчала я и включила радио. Оба примолкли, а я, сунув руки под мышки, принялась дремать.
Начало светать, когда к дому подъехало такси, а вскоре после этого дверь подъезда открылась, и я увидела Екатерину Григорьевну. Выглядела она довольно помятой, зевала во весь рот и на каблуках держалась неуверенно.
— Утро стрелецкой казни, — хмыкнул Костя, наблюдая за тем, как она направляется к такси. — Умаялась бедняжка.
Я сама не раз и не два возвращалась под утро, с размазанной косметикой и желанием поскорее оказаться в своей постели. Кстати, до такси меня тоже никто не провожал. Бурная ночь чаще всего заканчивалась недоумением: что хорошего я нашла в очередном приятеле? А впереди рабочий день, хронический недосып и твердая убежденность, что мужики того не стоили. Должно быть, те же мысли сейчас блуждали и в голове вдовицы, хотя о работе ей думать не приходилось.
Я решила, что теперь мы домой вернемся, но Олег вдруг сказал:
— Навестим ее приятеля.
Мы с Костей переглянулись.
— Он нам дверь не откроет, — заметила я.
— Надо сделать так, чтобы открыл.
Мы направились к подъезду, я-то думала, Олег наудачу наберет номер квартиры на домофоне, в надежде на чуткую душу, но он уцепился обеими руками за ручку и дернул ее на себя. Дверь открылась, а Костя прошипел:
— Сила есть, ума не надо.
Не обращая на него внимания, Олег первым вошел в подъезд и поднялся на второй этаж. Любовник Мальцевой, судя по расположению окна, обретался в шестой квартире. Встав сбоку от двери, Олег велел нам держаться рядом и нажал кнопку звонка.
— Скажешь, что сумку забыла, — шепнул он мне.
— По-твоему, он ее голос не узнает? — разозлилась я.
— Старайся.
Звонок дребезжал, а навстречу к нам никто не спешил. Костя бухнул кулаком в дверь, хотя никто его об этом не просил, щелкнул замок и дверь начала открываться.
— Ну, что еще? — услышала я недовольный голос, только собралась ответить, но тут Олег толкнул дверь и влетел в прихожую, за ним Костя, а потом и я, подозревая, что делаю очередную глупость. В трех шагах от двери стоял совершенно голый хозяин квартиры с очумелым выражением на заспанном лице херувима. — Вы кто такие, мать вашу? — смог-таки произнести он, глядя почему-то на меня, а вовсе не на моих сопровождающих.
— Поговорить хотим насчет твоей подружки, — ответил Олег.
— Какой подружки? — нахмурился парень, по-прежнему на меня таращась.
— Той самой, что уехала пять минут назад. У тебя большие неприятности, красавчик.
Тут возлюбленный Екатерины Григорьевны наконец-то удостоил Олега взглядом и начал гневаться.
— Катитесь отсюда, придурки… — и сложился пополам от метко нанесенного удара в живот.
— Не груби, — предупредил Олег. — Разговор у нас серьезный. Кстати, ты бы накинул что-нибудь, перед девушкой стоишь.
Я старалась смотреть исключительно на физиономию парня, но, услышав эти слова, густо покраснела. Хозяин квартиры под предводительством Олега проковылял в комнату, подхватил халат, лежавший на спинке кресла, и поспешно оделся.
В предрассветных сумерках комната выглядела полем битвы. Разобранный диван с мятым бельем, раскиданные по полу вещи… Я перевела взгляд на люстру, бюстгальтер так и висел на рожке. Свеча, воткнутая в бутылку шампанского, расплавилась и потухла. Опрокинутая бутылка виски и два бокала, горсть винограда на тарелке, на которую хозяин квартиры в спешке едва не наступил. Он сел в кресло и уставился на нас, то есть почему-то опять на меня. Должно быть, присутствие девушки сбивало его с толку.
