— Не верти башкой-то, внимание привлекаешь. Я их в окно видел, пока тебя на лестнице ждал. Тащить их за собой в Андреево ни к чему. Лучше здесь избавиться.
— Как избавиться? — растерялась я.
— Очень просто. Заманим в ловушку и сдадим ментам. Заодно узнаем, кто они такие. Сейчас поедем к внуку на квартиру. Я тебя возле дома высажу и сделаю вид, что уезжаю. Надеюсь, у них хватит глупости за тобой отправиться. Ты дверь оставь открытой, чтоб им удобней войти было. А я, как только они в квартире окажутся, подопру дверь, чтоб не сбежали, вон хоть монтировкой. И ментов вызову. С балкона они прыгать не станут, чтоб не покалечиться. И заметут их в чужой квартире, пусть потом объясняются. А мы спокойно поедем в Андреево.
— Гениально, — кивнула я. — Главное, чтоб они мне голову проломить не успели, пока менты подъедут.
— Ты спрячешься.
— В шкафу? — съязвила я.
— В шифоньере, — серьезно ответил Витька. — Внутри в левом верхнем углу есть углубление, а в нем шнурочек, потянешь за него, только аккуратно.
— И дверка откроется?
— Ага. Мамашин братец банкам не доверял, а воров боялся и соорудил тайник в обычной кладовке, вход в нее через шифоньер. Ни в жизнь не догадаешься, если не знаешь. С той стороны тоже шнурок есть, дверь закроешь, и ты в полной безопасности. Не выходи оттуда, даже когда менты приедут, ни к чему им тебя видеть. Я сам за тобой приду.
— А если я шнурочек не найду?
— Ты уж постарайся.
Признаться, первой мыслью было, что надо мной утонченно издеваются, вот только не верилось, что Витька на это способен. Взгляд его был чист и ясен и отливал синевой. «Глаза у него красивые», — некстати подумала я, то есть на небесную синеву я и раньше внимание обращала, но особо привлекательной она не выглядела, точно смотришь на воду в бассейне, ничегошеньки не ожидая увидеть. А сейчас в его глазах поблескивали веселые искорки, хотя физиономия выглядела исключительно серьезной. «Может, не такой уж он идиот?» — явилась вторая нежданная мысль, и я нахмурилась.
— Надеюсь, в ловушке окажется эта парочка, а не я, — буркнула с сомнением.
— Ты, главное, сделай все так, как я сказал. И за шнурок резко не дергай, чтоб дверь не заклинило.
— Ага, — кивнула я, пребывая в раздумьях о мыслительных способностях Витеньки.
Он высадил меня рядом с подъездом, чтоб враги по дороге перехватить не успели, и сунул мне в руку ключи от квартиры.
— Аккуратнее со шнурком, — напомнил Витька, я вновь ответила «ага» и проскользнула в подъезд, а Витенька поехал себе дальше. Враги могли появиться в любой момент, а мне еще шнурок искать и за него дергать, оттого по лестнице я поднималась бегом. Вошла в квартиру и дверь на всякий случай за собой заперла, тут же направившись к шифоньеру. Распахнула дверцы. Мужские вещи на плечиках. Сдвинув их в сторону, я забралась внутрь и без труда нащупала в левом верхнем углу углубление, а в нем шнурок. Потянула на себя, от волнения даже не дыша, и фанерная стенка отъехала в сторону. За ней оказалась узкая дверь, которую я тут же распахнула. В самом деле, обычная кладовка, шириной чуть больше метра и глубиной примерно два, с рядами полок с двух сторон, совершенно пустых. А жаль, я всерьез рассчитывала обнаружить сокровища. Вернувшись к входной двери, я постояла, прислушиваясь. Стараясь не шуметь, отперла ее и помчалась в комнату. Пара секунд, и я в шифоньере. Сняв с плечиков мужскую дубленку, я забросила ее в кладовку, закрыла дверцы и вернула на место заднюю стенку шифоньера. Расстелила на полу дубленку и устроилась с удобствами. Прошло минут десять с моего добровольного заточения, а ничего не происходило. Враги не спешили со мной разделаться, а жаль. Зато появились догадки, и теперь дверные чудачества в мой прошлый приход сюда объяснились просто без всякой мистики и прочей чертовщины. Я считала, что в квартире никого нет, и ошибалась, он прятался от меня в кладовке. Я даже догадываюсь, кем этот «он» может быть. К привычному «ну, старушенция» добавилось «ну, Витька», и к желанию поквитаться со старой вешалкой прибавилась настоятельная потребность оторвать голову Витьке за их дурацкие шутки. Планы мести были прерваны тихим шуршанием, потом послышались голоса, и стало ясно: враги в квартире.
— Куда она делась?
— Откуда я знаю.
— Она должна быть где-то здесь, если дверь открыта, в шифоньере посмотри.
Я малость напряглась, услышав, как совсем рядом загремели вешалки, которые отодвинули в сторону.
— Никого… — с печалью отметил мужской голос. — Может, она к соседке ушла и дверь оставила открытой.
Мужчины еще немного посовещались, гадая, где я могу быть.
— Не нравится мне это, — заметил один из незваных гостей. — Давай сматываться.
Но с этим вышла незадача. Даже сидя в кладовке, я отлично слышала, как матерятся мужики, пытаясь открыть дверь. Потом они переместились к окну и констатировали, что пути отрезаны. Прыгать с балкона ни тот ни другой не планировали. Парочка заполошно бегала по квартире, вновь пытаясь открыть дверь всеми доступными средствами, но бурную деятельность пришлось прервать: появилась полиция, а с ними и Витька с объяснением, что приехал проверить, все ли в порядке в квартире, а тут дверь открыта и какие-то типы нагло бродят по чужой собственности. Тихонько выскользнув на лестничную клетку, он заблокировал дверь и тут же позвонил. Незваные гости в ответ на это утверждали, что дверь была не заперта (истинная правда) и они вошли, надеясь встретить здесь старого приятеля. Суровый мужской голос предложил продолжить дискуссию в отделении, и вскоре стало тихо.
Особой необходимости сидеть в кладовке я теперь не видела и пошла в кухню, где в прежний свой визит обнаружила окаменелый кофе и не менее твердый по консистенции сахарный песок. Кофе в результате получился таким же вкусным, как в кафетерии. Я смотрела в окно и ждала Витьку, болтаться по улицам в одиночестве все-таки опасаясь. Витька появился часа через полтора.
— Блестящий план, — увидев его, похвалила я. — Выходит, это ты мне голову морочил, когда я с запиской приходила? И не вздумай врать, все равно больше некому. Не сама же бабка…
— Мамаша велела… — пожал он плечами.
— Ясное дело, а с какой целью?
— Мамаша сказала, чтоб тебе было интересней.
— Спасибо за заботу. Мне б только добраться до этой кикиморы, — пробормотала я сквозь зубы и на Витьку накинулась: — Рассказывай!
— О чем? — перепугался он.
— О том, как в полицию съездил.
Особо похвастать было нечем. От врагов мы на время избавились, но их фамилии, имена и отчества, аккуратно переписанные Витькой на листок бумаги, моему разуму мало что сказали. Кстати, оба типа ранее судимы. Одно несомненно: это та же парочка, что подстерегала меня у больницы. Но кто их послал? Впрочем, и об этом я догадывалась.
— Поедем в Андреево? — переминаясь с ноги на ногу, спросил Витька, пока я мыла чашку.
