— Как интересно! — улыбнулась Нина. — Неужели
они тысячу лет вот так каждый четверг сидят на площади?
— Каждый четверг, ровно в полдень, — подтвердил
Аркадий. — Я сам не поверил, когда нам рассказали. Это очень древняя
традиция Валенсии, они даже говорят на своем валенсийском диалекте.
— Наверное, собираются специально, чтобы привлечь
туристов, — заметил Олег, — а под видом представителей древних родов
действуют обычные артисты.
«Этот парень настоящий циник», — решил Дронго.
— Не думаю, — возразил Аркадий, — гид уверяла
всех, что это настоящие судьи. Думаю, они не доверили бы исполнять такую роль
артистам. В этом ритуале есть что-то мистическое. Нужно было видеть их лица!
Кроме того, их все знают, а среди собравшихся на площади было много валенсийцев.
Они сразу увидели бы подмену.
— Все равно шоу для туристов, — отмахнулся
Олег, — не нужно было туда ездить.
— Завтра мы хотим поехать в музей керамики, —
сообщила Алла, — говорят, это самый лучший музей в Валенсии. И вообще
самый известный валенсийский музей в мире.
— Я не поеду, — отмахнулся Олег, — чего я там
не видел? Мне это неинтересно. Мы с Ниной лучше пойдем на море. А тебе, Алла,
не стоит так много жариться под солнцем. Смотри, как ты загорела.
Алла пожала плечами и недовольно фыркнула. Было заметно, что
ей не понравились последние слова Олега. Но тот уже отошел от стойки бара,
увлекая за собой спутницу, которая не успела допить джин. Нина поставила бокал
на стойку и, улыбнувшись, пошла за своим другом.
— Здесь опасное солнце, — сказала она напоследок.
Когда они вышли из бара, Алла взглянула на Аркадия.
— Твой друг — хам. Он мог бы говорить повежливее. Я
вообще не хочу здесь оставаться. А эта дрянь, похоже, воображает себя законной
женой.
— Не кричи, — попросил Аркадий, — успокойся,
и пойдем переоденемся. Между прочим, он прав, сильный загар тебе не идет.
— Ты согласен с этой парочкой? — чуть не
задохнулась от возмущения женщина.
— Я всего лишь думаю о твоей коже, — миролюбиво
ответил ее супруг. На его рыхлом, мясистом лице отразилось некоторое
раздражение. Затем он подозвал бармена и попросил записать на свой счет все
четыре выпитых бокала.
— Ты еще будешь платить за эту дрянь? —
разозлилась Алла.
— Обязательно, — пробормотал Аркадий, — и не
нужно так нервничать. Мы не разоримся из-за этих двух порций. А Олег нам всегда
помогал, и ты это знаешь лучше меня. Кроме него, никто не пробьет наши новые
поставки сока.
— Тебя волнует только твой бизнес.
— Нет, меня еще волнует твоя кожа, — огрызнулся
он.
Алла поправила свое парео, и они вышли из бара. Дронго
проводил их долгим взглядом.
«Значит, они приехали все вместе, — понял он, —
четыре пары. Первая живет рядом со мной. Это Вадим и Лена. Вторая — это
сидевшие тут рядом Аркадий и Алла. Третья — Олег и Нина. И наконец, четвертая
пара — Тигран и Ева. Интересно, почему они решили приехать именно сюда? И в
таком составе? Судя по всему, у Нины с Олегом не оформлены отношения и это
раздражает остальных…»
Не успел он продумать свою мысль, как в баре появилась новая
пара.
Глава 2
На этот раз сюда вошли двое, очевидно, только что приехавшие
из города. На молодом человеке были светлые брюки и светлая майка, а на его
спутнице — кокетливое розовое платье. У девушки длинные светлые волосы, чуть
вздернутый носик, светлые зеленоватые глаза и неправильный прикус зубов,
который лишь усиливал очарование ее молодого лица, когда она смеялась.
Спортивная, подтянутая фигурка и уже хороший темный загар… У молодого человека
— темные, почти черные курчавые волосы, крупный нос, большие выразительные глаза,
резко очерченные скулы. Войдя, он прошел прямо к бармену и громко попросил
холодного пива. Бармен дружелюбно кивнул. Девушка, подойдя, заказала яблочный
сок.
— До ужина еще много времени, — посмотрел на свои
часы молодой человек, — хорошо, что мы успели на этот автобус, иначе
пришлось бы ждать целый час.
— Не нужно было вообще ездить в город, — несколько
равнодушно ответила его спутница, — сегодня так жарко! Мы все равно
договорились завтра ехать в город. Но если будет такая же жара, я не поеду.
Лучше пойду купаться с Ниной или загорать с Аллой.
— И превратишься в копченую семгу, как она, —
беззлобно рассмеялся парень. —
Я тебе все время говорю, Ева, что не нужно брать пример с
Аллы. У нее легкая шизофрения на тему загара. Ей кажется, что все женщины в обществе
должны быть похожи на обжаренных куриц, поэтому она натирается маслом и часами
лежит на солнце. Чтобы потом хвастаться перед подругами испанским загаром. И я
думаю, что она завидует тебе и Нинке, тому, как вы выглядите.
— Сколько ей лет? — улыбнулась Ева. — Нашел с
кем меня сравнивать, Тигран! Она нам в мамы годится.
— Только не говори при ней, она может обидеться. Ты же
видишь, как она старается молодиться, напялила купальник, который ей явно не
идет. Если бы Алла не боялась показывать свою отвисшую грудь, то давно сняла бы
на пляже бюстгальтер, как вы с Нинкой.
— Только этого не хватало! — снова улыбнулась
Ева. — Скажи мне честно, у кого лучше грудь? У меня или у Нины?
— Мне нравятся обе груди, — попытался уклониться
от ответа Тигран, но, сообразив, что сказал, засмеялся. Затем поправился: — Мне
нравятся все четыре груди.
— Ну, скажи честно, — не отставала Ева, — у
кого все-таки лучше. У меня или у нее?
— Завтра на пляже я устрою конкурс, — попытался
снова пошутить Тигран, — соберу всех мужчин, и мы определим «мисс бюст»
нашего отеля.
— Нет, скажи откровенно, — начала злиться Ева.
— Ну, конечно, ты мне нравишься больше, — сказал
Тигран, притягивая ее к себе и целуя в щеку, — ты самая красивая женщина
не только в нашем отеле, но и на всем побережье. От Гибралтара до Барселоны.
Тебя устраивает такой комплимент?
— Вечно ты шутишь, — вырвалась из его рук
Ева, — никогда не говоришь серьезно.
— Ну как можно серьезно обсуждать с женщиной ее
бюст? — улыбнулся Тигран. — Пойдем переоденемся. В этот аристократический
ресторан нужно являться во фраках и длинных платьях. Первый раз в жизни отдыхаю
в отеле на берегу моря, где такой ресторан. Во все остальные меня пускали в
любом виде. В Париже или Лондоне это было бы понятно, но здесь, в Эл-Салере,
при температуре в сорок градусов, такое требование кажется мне глупым.
Ева пожала плечами, ей было все равно. На вид девушке было
лет двадцать или чуть больше. Парню — около тридцати. Дронго старался не
поворачиваться и не смотреть в их сторону. Ему не хотелось, чтобы эти ребята
догадались, что он понимает все их разговоры. Очевидно, молодые люди,
приехавшие вместе на этот курорт, ошибочно полагали, что русский тут мало кому
известен.
