— Давай руку! — еще раз крикнул Дронго, но Вадим
взглянул на свою жену, затем на Дронго и вдруг покачал головой.
На соседних балконах появились люди, привлеченные криками.
Снизу уже поднимались сотрудники полиции и охраны.
— Руку! — Дронго подумал, что будет лучше, если он
сам полезет за этим типом. И уже перегнулся через перила, когда услышал хрип
Вадима:
— Не нужно… Все было так глупо…
Калимуллин неожиданно разжал правую руку. В последний момент
Дронго попытался схватить его, но не успел. Лена дико закричала. Миллер с
досады сломал свою сигару. Вадим полетел вниз. У него не было никаких шансов
остаться в живых. Он упал на бетонную площадку, служившую потолком для зимнего
сада. Если бы Вадим умудрился попасть на стекло и затем, разбив его, на
деревья, то, возможно, остался бы в живых. Но послышался характерный хруст — и
больше ничего. На бетонной плите осталась лишь жижа из человеческого мяса,
костей, крови и волос, освещаемая электрическим светом фонарей, установленных
по всему периметру крыши.
— Нет! — завизжала Лена. — Неправда!
Кто-то громко закричал следом за ней. Очевидно, падение
Вадима видели многие. Где-то заплакал ребенок. Миллер схватил за плечи Лену,
втащил ее в комнату. Дронго еще постоял на балконе, глядя вниз. Все было
кончено. Затем повернулся, медленно вошел в комнату. Лена находилась в безумном
состоянии. Ее колотила истерика. Очевидно, такого исхода она не ожидала.
«Может, это лучшее, что он мог сделать, — подумал
Дронго. — Единственный решительный шаг в его неудавшейся жизни. Или нет?
Первый раз он поступил благородно в институте, когда спасал свою сокурсницу. И
второй раз теперь — когда разжал руку. Он был в таком состоянии, что не хотел,
чтобы его спасли. Просто не хотел больше жить».
В номер ворвались сотрудники полиции. Сразу двое из них
выбежали на балкон, посмотрели вниз.
— Что случилось? — обратился к Дронго офицер,
говорящий по-английски. — Кто его толкнул?
— Он не хотел больше жить, — объяснил Дронго.
— Как это не хотел? — не понял офицер. — Его
толкнули, или он упал сам?
— Он бросился сам, — пояснил Дронго. — Все
видели, как он хотел перелезть на чужой балкон, но сорвался, а потом разжал
руку. Я думаю, вы можете констатировать это как самоубийство.
— Сейчас приедет сеньор Корвальо, — сообщил
офицер, неприязненно глядя на него. — Это тот самый сеньор, о котором нас
предупреждали?
— Тот самый. Он вернулся в отель минут десять назад.
Как он мог приехать в отель, миновав ваши посты?
— Наверно, проехал через поселок, — пояснил
офицер. — Там у нас нет поста. Из города сюда можно добраться через
поселок. Но отсюда никуда нельзя уехать. Поэтому в поселке наших постов нет.
Рыбаки возят в город рыбу, и мы их не проверяем. В самой Валенсии много постов
и на всех центральных дорогах тоже стоят проверяющие. А машина, которая
въезжает в поселок, уже никуда не может уехать. Она остается здесь, как в
бутылке.
— А туда-обратно машина может ехать? — спросил
Дронго.
— Конечно. Но не дальше Валенсии. При выезде из города
везде организованы посты. А здесь их нет, потому что Эл-Салер считаете
пригородом Валенсии. Мы же не можем устроить посты на всех дорогах.
— Понятно. — Дронго увидел, что Миллер, подняв
телефонную трубку, вызывает врача для впавшей в истерику Лены.
Затем, оставив потрясенную горем женщину, они оба вышли в
коридор.
— Расследование закончено, — произнес
Миллер. — Мы с тобой слышали, как они ругались. Несчастная женщина.
Сознание собственной вины теперь сделает ее ненормальной. По-моему, она и так
была немного не в себе. Думаю, эта истерика — первое проявление ее безумия.
— Что же мы скажем Корвальо? — поинтересовался
Дронго.
— Расскажем ему правду, — предложил Миллер.
По коридору им навстречу спешил менеджер, дежуривший в этот
вечер в отеле.
— Какой ужас! — пробормотал он. Менеджер был
красив. С небольшой полоской усов, жгучими темными глазами, черными, немного
кудрявыми волосами, он напоминал латиноамериканских киноактеров. Даже
кокетливая родинка на щеке. И при этом менеджер был абсолютно глуп, как только
может быть глуп очень красивый мужчина. — Второе подряд убийство, —
сокрушался он. — Газеты уничтожат наш отель. Об этом передадут во всех
выпусках новостей.
— Нет, — возразил Дронго, — второго убийства
не было. Это настоящий несчастный случай. Бедняга сорвался с балкона. Человек
двадцать ваших гостей видели, как он упал. Его никто не толкал и не принуждал
лезть на балкон. Вы можете не волноваться, этот несчастный случай не имеет
никакого отношения к случившемуся днем убийству.
— Вы уверены? — прошептал растерявшийся
менеджер. — Я могу всем именно так говорить?
— Абсолютно. Я сам стоял на балконе. Идите и успокойте
ваших постояльцев.
Менеджер, повернулся и пошел обратно к лифту. Миллер
посмотрел в окно. В коридоре все комнаты выходили на море и располагались с
левой стороны. А с правой стороны вдоль коридоров тянулись ровные ряды больших
окон.
— Ты правильно сказал про несчастный случай, —
меланхолично заметил он. — Хотя я думаю, что это самое настоящее убийство.
И убийцу мы видели. Это его жена. Когда так доводишь мужа, нужно быть готовой к
тому, что он в один прекрасный день выбросится с балкона.
— Что и произошло, — закончил Дронго.
— Не вините себя, коллега, — повернулся к нему
Миллер, вновь переходя на «вы». — Этот тип выбросился бы при любых
обстоятельствах. Их визит в отель «Сиди Салер» лишь ускорил события.
Глава 16
Комиссар Корвальо прибыл через час. Он молча выслушал
рапорты своих сотрудников, не говоря ни слова, глянул на то, что осталось от
погибшего, затем прошел в ту самую комнату, где днем встречался с обоими
экспертами. Тяжело сел на свое место, посмотрел на Миллера и Дронго. Наконец
произнес первое слово:
— Ну…
— Все получилось не так, как мы рассчитывали, —
сообщил Фредерик Миллер. — Хотели помочь вам найти убийцу, а получили
абсолютно непредсказуемый результат.
— Он действительно выбросился сам? — уточнил комиссар. —
Вы все видели?
— Абсолютно все, — ответил Дронго. — Он не
сорвался, он сознательно отпустил руку и полетел вниз. До этого у него была
очень тяжелая сцена с женой.
— Ее увезли в больницу, — сообщил комиссар. —
Врачи говорят, у нее шок. Если мы получим еще один труп, меня выгонят с работы.
За один день столько событий! Вы способны внятно мне объяснить, что здесь
произошло?
— Дело можно считать закрытым, — отозвался
Миллер, — все сошлось. У Вадима Калимуллина были большие неприятности и
дома, и на службе. Вчера вечером он, повздорив в очередной раз с супругой,
очевидно, не мог попасть к себе в номер. Его жена сообщила нам, что оба ключа
от их комнаты она всегда носила с собой, так как ее муж постоянно терял свою
карточку. Вот он, вероятно, и ходил вокруг отеля или гулял во внутреннем
дворике, когда его увидела Нина, которая уже сняла себе одноместный номер; Она
отдала ему карточку — ключ от люкса и попросила передать ее Олегу. Это тем
более логично, что Калимуллины жили рядом с Базуровым на пятом этаже, тогда как
все остальные — на четвертом. В разговоре с нами господин Базуров вспомнил, что
код, установленный им на сейфе в его номере, могла знать не только Нина, но и
все остальные его приятели. В их присутствии он открывал чемоданы, на которых
был установлен идентичный код, да и даже назвал его кому-то из них.
