Через пять минут он опять спустился вниз и, снова пройдя
через холл, направился в правую часть здания, где нужно было подняться по
лестнице, чтобы попасть в ресторан «Дюна». Войдя в него, Дронго сразу понял,
почему сюда пускали лишь в надлежащем виде. На всех столиках небольшого зала
стояли канделябры с электрическими свечами и изысканная посуда, бесшумно
сновали официанты, гостей встречали предупредительные метрдотели. На рояле в
центре зала пианист, удивительно похожий на Клинта Иствуда, исполнял знакомую
мелодию Брамса. Дронго предложили место у окна, но он увидел расположившуюся у
стены уже знакомую ему компанию русских и решил сесть поближе к ним.
За двумя столиками, сдвинутыми вместе, сидели три пары. Все
успели переодеться и выглядели достаточно респектабельно, хотя мужчины были в
рубашках, а женщины в легких платьях. Царившая здесь атмосфера поневоле
заставляла гостей собраться, почувствовать высокий стиль заведения. На одной
стороне стола сидели Олег и Нина, Аркадий и Алла. На другой — Тигран и Ева.
Четвертой пары еще не было. Дронго подумал, что Вадим мог и отказаться идти
сюда с женой, которая так явно его не уважала. Но через минуту супруги
появились, компания собралась в полном составе.
В «Дюне» царил настоящий культ кухни. Постояльцам отеля
предлагались ужины из шести блюд. Сначала приносили «комплимент» от шеф-повара
— своего рода приветствие от него. Затем подавался салат, причем сочетание
компонентов в нем в стиле «фьюжн», когда перемешиваются различные продукты,
только приветствовалось. Потом наступала очередь первого блюда — традиционных
испанских супов в андалузском либо валенсийском стиле. Четвертым блюдом
обязательно шел шербет как воспоминание о тех днях, когда Пиренейский
полуостров был занят арабами. В течение недели шербеты ежедневно менялись.
Апельсиновый, арбузный, клубничный, ванильный, у каждого дня недели — свой
шербет. Пятое блюдо считалось основным. Гостям предлагались на выбор мясное и
рыбное блюда. Их готовили с особой фантазией и приносили закрытыми серебряными
крышками. И наконец, на десерт подавались различные пирожные в сочетании с
мороженым, украшенные в стиле невероятных рисунков Дали или Пикассо.
Когда принесли первое блюдо, Дронго подумал, что он не зря
отправился в эту поездку по побережью. Дронго заказал себе розовое вино,
попросив охладить бутылку, которую ему подали в серебряном ведерке со льдом.
Его соседи пили различные вина. Олег и Тигран под рыбу — белое вино, Аркадий —
розовое, Вадим — красное. Соответственно, и женщины тоже выбрали сорта вина
каждая по своему вкусу.
Аркадий и Тигран оживленно рассказывали о церемонии
«водяного трибунала».
Вадим угрюмо молчал, Олег пытался шутить, женщины
внимательно слушали. Со стороны казалось, что это обычный ужин давно знакомых
людей, приехавших в Испанию совместно отдохнуть. И разумеется, никто из них не
мог даже предположить, что рассказ о вчерашней экскурсии в Валенсию вдруг
вызовет неожиданные ассоциации, приведет к напряженному разговору и все
закончится трагедией.
Неожиданно Тигран сказал, что ему понравилась сама идея
«водяного трибунала» — собравшиеся на площади люди открыто решают, кому и зачем
отдать воду. Его поддержал Аркадий, и тут в разговор вмешалась Ева. По возрасту
она была моложе всех остальных, а потому с непосредственностью юности вдруг
предложила:
— А давайте и мы поиграем в трибунал. Ну, например,
пусть каждый расскажет о самом хорошем и о самом плохом поступке в своей жизни.
А потом мы все вместе будем решать, кто достоин прощения, а кто нет.
Воцарилось молчание. Олег взглянул на всех и криво
улыбнулся:
— Интересное предложение. Не боитесь, ребята, принять
ее вызов?
— Не боимся, — весело отозвался Тигран, — тем
более что для нас с тобой оно не такое страшное, как для Аркадия и Вадима. Мы
здесь с подругами, на данный момент оба неженатые, холостяки, а они с женами.
— Такие темы не будем затрагивать, — великодушно
предложил Олег. — Как-то я смотрел один фильм. Там трое мужиков в бане
вспоминали о самой лучшей женщине в их жизни. И один из них признался, что
самый запомнившийся секс у него был с женой друга.
Все засмеялись. И громче всех Тигран, который почему-то при
этом отвел глаза в сторону. Еще Дронго заметил, как нахмурилась Нина, лишь
слегка улыбнувшись рассказу Олега.
— Начинаем, — призвал Олег. — Каждый из
мужчин по очереди расскажет о самом плохом и самом хорошем своих поступках, а
женщин от этого освободим, они будут судьями и потом решат, кто насколько
виноват.
— Правильно, — поддержала его Ева, — мы будем
судить наших мужчин. Посмотрим, какие они на самом деле.
— Дурацкая затея, — пробормотал Вадим.
— А мне интересно, — с вызовом заявила его жена.
— Давайте начинать, — предложил Олег. — Кто
первый?
Все умолкли, глядя друг на друга.
Глава 3
Дронго с интересом наблюдал за этой сценой. Похоже, молодые
люди не поняли, что собрались поиграть с огнем. Ведь знание о человеческих
грехах и слабостях ничего положительного никому не дает и лишь заставляет
очередной раз задуматься о человеческом несовершенстве. Не случайно так
священна тайна исповеди. Но священникам легче, чем обычным людям, они верят в
Бога и в этом черпают силы. Дронго даже почувствовал, что ему хочется
остановить молодых людей, готовых к такому необычному конкурсу. Но верх, как
всегда, взяла давно выработанная привычка не вмешиваться в чужие дела. Это
во-первых. А во-вторых, от намерения вступить с ними в разговор удержала
элементарная неловкость. Кто-то наверняка запомнил его в баре и теперь сразу
поймет, что он слышал все их разговоры и споры. Он поднял бокал и попробовал
вино на вкус.
Рядом со сдвинутыми столами находился еще один небольшой
столик, за которым обедал в одиночестве невысокий мужчина с круглой как шар
головой и немного смешными, старомодными усиками. Когда ему принесли первое
блюдо, Дронго заметил, как он радостно и энергично закивал головой. Очевидно,
получал удовольствие от самого процесса поглощения пищи.
— Так кто начнет? — повторил Олег, оглядывая приятелей. —
Или вы храбрые только тогда, когда нужно языками трепать?
Мужчины смотрели друг на друга.
— Ты предложил, ты и начинай, — обратился Аркадий
к Тиграну.
Тот пожал плечами, улыбнулся и сказал:
— Пожалуйста. Самый лучший поступок в жизни я совершил
в десять лет, когда поцеловал на спор девочку из своего класса. А самый
худший… — он задумался, глядя на сидящую рядом с ним Еву, — самый
худший случился два дня назад, когда я случайно раздавил бабочку.
— Не случайно, — перебила его Ева, — а
нарочно. Я тебя предупреждала, чтобы ты был осторожен. А ты бросил туда свои
брюки, накрыл бабочку и сломал ей крыло.
— Вот ты всегда так — не веришь в мои лучшие
чувства, — заметил Тигран.
