– Алена любит Аврору, – продолжал Юрий, – что не мешает ей понимать: дочка лишена таланта живописца. Рори стала хорошим копиистом, но создать оригинальное произведение она не способна. Вывесить в галерее лажу Лена не может, на Аврору мигом налетят критики, растопчут ее.
– У Рори комплекс, – затрещала Ася. – Она всем, кому можно и нельзя, твердит, что является нелюбимым ребенком. Мы пытались привлечь ее к работе на дороге, но не получилось. Аврора ревнует мать к нам, к Феде, к несчастным беглянкам. Когда в цоколе поселилась больная Ляля, Рори устроила феерический скандал. Алена в очередной раз решила занять дочурку делом, ведь та нигде не работает, получила диплом и мается от безделья. Попросила: «Милая, сбегай в аптеку, у Риточки высокая температура, купи лекарства». Что тут началось! В Рори словно бес вселился, она заорала: «Только о посторонних и думаешь! Они любимые, не я! Дочь кашляет, а ты не видишь, гонишь своего больного ребенка на улицу ради чужого. Ваша дорога означает смерть для многих моих мечтаний. Хочу видеть дома только тебя, одну, без приятелей и Федьки. Ты только моя! Ненавижу вашу дорогу, она моя смерть, отнимает мамулю!» Потом упала на пол, забилась в истерике. Еле ее успокоили. Да, Рори не в состоянии создавать оригинальные картины, но подделаться под Федю может. Вот только его мастерства у нее нет, пришлось брать накин, с помощью лансэ ей завиток не написать.
Я молча слушала Асю. Когда в разговоре со мной Аврора сказала: «Дорога означает смерть для многих…» – и прикусила язык, я подумала, что она имеет в виду смерть беглянок. Оказывается, я ошибалась. «Дорога означает смерть для многих моих желаний», – вот что она хотела сказать на самом деле.
– Когда убили Сизова? – спросил вдруг Чистяков.
– Он погиб семнадцатого января, – ответил Бочкин.
– У нас у всех алиби! – обрадовалась незаметно вошедшая Вероника. – Стопроцентное! Семнадцатого января праздновали день рождения Феди. В доме собралась уйма гостей. Вы утверждаете, что отца Кати и Львову убил один маньяк. Раз мы не совершали преступления семнадцатого января, то и ко второму не причастны. Народ веселился, поздравлял Федю, все находились здесь.
– Кроме Авроры, – тихо, но четко произнесла Ася. – Вот ее тут не было. Она знает о наших делах, а еще до безумия хочет понравиться матери. Да, Рори ненавидит дорогу, но, похоже, решила угодить Алене, убивая тех, кто мучил людей. Прости, Елена, что напоминаю, однако вынуждена сказать это. Юра ведь не раз говорил тебе – у девочки непорядок с психикой. И всегда слышал один ответ: «У нее просто дурной характер». К сожалению, мы не можем спасти Аврору, покрывать ее. Мы попросим начальников Степаниды с Егором не рассекречивать организацию. Надеюсь, они нас поймут. Должны понять, насколько важна наша работа.
– Надо во что бы то ни стало спасти дорогу! – воскликнула Ника. – Вы же учтете, что мы отдали вам убийцу? Накажите ее как-нибудь по-тихому, чтобы никто не узнал про помощь жертвам насилия…
Елена закрыла лицо руками, Юрий отвернулся к окну, Вероника стиснула кулачки и прижала их к груди. А я почему-то подумала: «Неужели Козина ничего не скажет? Мать должна найти хоть какое-то оправдание для родного ребенка».
У Бочкина затрезвонил телефон. Егор поднес его к уху, послушал минуту собеседника и отрывисто сказал:
– Понял. – Потом встал и скомандовал: – Попрошу всех пройти на выход, едем в отдел.
* * *
Спустя три дня я вошла в подъезд уютного старого московского особняка, где находился офис Панова и Дергачева, получила пропуск, миновала охрану, подошла к лестнице на второй этаж – и меня чуть не сбила с ног летевшая вниз по ступенькам Аврора. Чтобы не упасть, я машинально схватила ее за руку.
– Ловишь убегающую убийцу? – воскликнула Рори. – Не старайся! Меня отпустили.
Я попятилась.
– Правда?
Аврора показала мне язык.
– Нельзя арестовать человека, который ничего дурного не совершил. Съела?
– Как же так? – пробормотала я. – Семнадцатого января все праздновали день рождения Федора у Елены Львовны, а тебя там не было…
– Верно! – засмеялась Рори. – На фига мне торчать на чужом празднике? Смотреть, как все Федьке подарки вручают? В тот день я вместе с одногруппниками пошла в ресторан, отмечали конец зимней сессии. Думаешь, у меня друзей нет? Ошибаешься! Вот…
Аврора потащила меня вверх по ступенькам, остановилась у большого окна на площадке между первым и вторым этажами, вытащила айпад, водрузила на подоконник и заявила:
– Когда твои боссы эти фотографии увидели, вопросы у них отпали. Можешь тоже полюбоваться. Обрати внимание на дату – как раз семнадцатое января! Листай, не стесняйся. Кстати, там еще и видео есть в запасе.
Я стала рассматривать снимки. Аврора вместе с компанией в клубе; сидит у стойки бара, потом за столиком; корчит рожу, глядя в зеркало в туалете; обнимается с какими-то людьми… Взгляд ее делается все более нетрезвым, платье превращается в мятую тряпку… А вот и обещанное видео: Рори пытается весело скакать по танцполу, ноги подгибаются, она падает. Еще одно «кино» с чьим-то комментарием – Аврору вытаскивают из малолитражки двое парней, а некая девушка, безостановочно смеясь, говорит за кадром:
– Внимание, материал для истории! Авка Козина приехала домой после того, как провела вечер в библиотеке… Хи-хи! Сережка, не урони ее! От огромного количества прочитанных книг у Авроры подкашиваются ноги… Ха-ха! Ленька, остановись на секунду…
– Наташка, отвали, – попросил один из тех, кто тащил совершенно пьяную Рори по двору. – Вау, сколько машин – всю улицу заставили… У них дома гости!
– Верно, Серега, у Федьки день рождения, – неожиданно вполне адекватно отвечает Аврора. – Народу в квартире – тьма! Мать ради своего любимчика постаралась… А ради меня ей влом даже пальцем шевельнуть.
– Да она вроде трезвая, – удивляется Сергей. – Не блюет, разговаривает.
– Только ноги не ходят, – хихикает младшая Козина.
– Хорош притворяться, сама иди! Ленька, отпускай ее, Авка нас дурит, – командует Сергей.
Парни отходят от Рори, та делает два шага, взмахивает руками и падает. Раздается радостный смех девушки-оператора. Юноши тоже ржут, но наклоняются поднять Аврору. Камера показывает улицу, в объектив попадает большой джип с номерным знаком, под которым прикреплен еще один, без цифр, со словом «Козина». На капоте слишком агрессивного, на мой взгляд, и поэтому не очень подходящего Елене автомобиля спит дворовая кошка. Дальше видно ярко-красный седан, украшенный аэрографией, – на его боку нарисованы разноцветные кексы.
– Поставь Авку прямо, – командует Сергей. – Только я не буду звонить в дверь.
– Я тоже, – вторит ему Леонид. – Наташка, давай сама вручай свою подругу родным.
– Вот вы какие хитрые, – сопротивляется девица, продолжая снимать безмятежно спящую кошку. – Думаете, мне хочется услышать от них «ласковые» слова? Небось у Авки в сумке ключи есть, посмотрите.
