– Вы торгуете парфюмом? – удивилась я.
– Нет. Перед вами безопасное средство избавления от домовых грызунов, – пояснил торговец. – Мы против убийства животных. Но не каждый готов жить в мире и дружбе с мышами. «Stop» вообще-то выпускает отличную дезинфекцию. И они же придумали отпугиватель. Берете любую вещь: тряпку, коробку, опрыскиваете ее и оставляете в доме на ночь. Утром смотрите, а там тусуются все ваши непрошеные соседи. Их приманивает аромат, они не уйдут. Ну прямо как коты и валерьянка. Хозяин преспокойно выносит всю орду на улицу и закрывает дверь. Гениально и просто. Все целы, невредимы, квартира обезмышена.
Я попятилась.
– А если обрызгать человека?
– Ну… думаю, он станет царем полевок и их родственников до сотого колена, – заржал парень. – Подданные к нему из всех щелей примчатся.
Я постаралась сохранить приветливое выражение лица. Вот что выходит, когда фирма, успешно производящая средства дезинфекции, решает выпустить духи с феромонами – у нее все равно получается приманка для мышей! Интересно, как долго продлится этот эффект? Прошло уже много времени после того, как меня опшикали на амурсейшене, а я по-прежнему притягиваю грызунов.
– Берете замок? – занервничал юноша.
– Да, – вздохнула я. – И еще мисочки для еды и упаковку сладостей. Наверное, Нафу, Нифу и Нуфу они понравятся.
* * *
Увидев меня, Лапушка потер руки.
– Как дела?
Я повесила на спинку стула сумочку и села за стол.
– Константин, я пришла сюда лишь для того, чтобы сказать: отстань от меня навсегда!
Толстяк заморгал.
– Не понял.
– Перестань мне звонить.
– А-а, ты кокетничаешь, – «догадался» Лапушка. – Можешь не стараться. Кстати! Принесла мои ботинки?
– Нет, выбросила их, – отрезала я. – А ты можешь оставить себе домашние тапки. Считай их моим прощальным подарком. И давай на этой красивой ноте завершим наше общение. Ты мне не нравишься.
– Но такого не может быть! Все хотят за меня замуж, – удивился собеседник.
– А я нет.
– Да ладно, успокойся. Будешь суп?
– Нет! – сказала я. – Повторяю, я пришла, чтобы объяснить, что у нас ничего не получится.
Лапушка погрозил мне пальцем.
– Не ерунди. Я купил билеты в кино.
– Никуда с тобой не пойду.
– Почему?
– Ты мне не нравишься, – попугаем твердила я. И услышала все то же:
– Не может быть!
Я вздохнула. Ну и как разговаривать с таким идиотом?
– Простите, господа, – сказала, приближаясь к нашему столику, официантка. – Мужчина, вам бутылка в подарок.
– О! – обрадовался Лапушка. – От кого?
– Друг передал, – улыбнулась девушка. – Или Коров. Сказал, вы ему очень помогли, на каком-то… э… сейшене. Имя у него странное, я сначала подумала «Илья», а он поправил: «Нет. Запомните, пожалуйста, правильно: я Или Коров».
– Супер! – обрадовался толстяк. – Налейте нам со Степой по бокалу. Парень один из тех, кто благодаря мне устроил свое личное счастье. Имен участников я не помню, но они меня всегда и везде узнают. Видишь, Степа, я очень популярен. Любая за меня замуж пойдет. А повезло тебе.
Я наблюдала, как официантка разливает напиток по бокалам. Один раз Филипп сказал мне: «Дай честное слово, что никогда не станешь пробовать ничего из съестного, присланного незнакомым человеком». Нет, надо постараться не вспоминать больше Корсакова… Подумаю о другом. Как объяснить Лапушке, что меня надо оставить в покое? Уже прямо сказала толстяку: «Ты мне не нравишься», но тот, удивительно самовлюбленный тип, считает мои слова кокетством.
Лапушка взял бокал.
– Сейчас выпьем, поедим, сходим в кино, потом покатим к тебе домой. У меня мама, при ней не очень удобно с девушкой… того самого… Ну, давай! Чин-чин!
Я ухмыльнулась. Ладно, я хотела расстаться по-дружески, но, как видно, не получится. Константин насладится подарком, мы сделаем заказ, я скажу, что хочу помыть руки, и мирно уйду из кафе. Если вскочу сейчас, прилипала схватит меня за плечо, не драться же с ним в трактире…
– Эй, не попробуешь винцо? – спросил толстяк.
– Спасибо, нет, – ответила я. – У меня аллергия на красные напитки.
– Не повезло, – прокряхтел Костя. – Ну тогда и твоя порция моя!
Лапушка быстро осушил фужеры, икнул, поморщился, потом вскочил и со словами:
– Ща вернусь, живот взбунтовался, – помчался в сторону туалета.
Я рассмеялась и начала снимать со спинки стула сумочку. Похоже, обжора никогда не слышал про данайцев, дары приносящих. Выпивка-то оказалась испорченной! Длинный ремешок сумки запутался в завитушках резного стула, пришлось потратить чуть ли не пять минут, чтобы размотать его. Наконец я двинулась к выходу – и замерла, увидев Лапушку, вышедшего из сортира.
– Черт, у меня жуткий понос, – простонал организатор амурсейшенов, – от толчка не отойти. Что такое? Никогда ничего подобного не случалось. Вау! Опять!
Костя снова исчез в сортире, а я расхохоталась. Вот и славно! Спокойно отправлюсь по своим делам, Лапушка обезврежен.
Обезврежен? Даже очень плохое вино сразу не привяжет человека к унитазу. Должно пройти некоторое время, пока токсины поступят в кровь. А у Лапушки мгновенный эффект. Тот же Филипп говорил… Стоп! Бутылку подарил Или Коров. Уберем из имени Филипп первую и две последние буквы, из фамилии Корсаков середину – и получим… Или Коров.
Я бросилась назад, к официантке.
– Как выглядел мужчина, который передал для моего спутника подарок?
Девушка пожала плечами.
– Обычно.
– Какой у него рост, телосложение, цвет волос, глаз, есть ли особые приметы? – не утихала я.
– Не разглядывала парня, – равнодушно ответила подавальщица. – Вроде темненький. Он мне тысячу дал.
Я резко повернулась, выбежала на улицу и стала озираться. Может, где-то тут стоит джип, в котором сидит Филипп, одетый в пуловер брусничного цвета?
Вокруг меня бурлила толпа, люди спешили к станции метро, к остановкам маршруток, толкались у дверей супермаркета. Я отошла к большому торговому центру, сделала вид, что разглядываю одну из витрин, и попыталась прийти в себя. Степа, ты дурочка! Филипп давно выбросил тот пуловер, пересел из внедорожника в другую машину, и я не знаю, как он теперь выглядит. Может, лысый мужик в дешевой мятой куртке, стоящий чуть поодаль от меня, это он?
В носу защипало. Огромным усилием воли я подавила желание заплакать. И тут зазвонил телефон, на экране высветился незнакомый номер.
– Слушаю, – тихо сказала я.
