На середину зала выскочили мулатки в перьях и задорно начали трясти всеми выпуклостями на теле. Основная часть номера была построена на танце желейной филейной части. Этот трюк буквально завораживал мужчин, стоящих вокруг. Они превращались в сомнамбул и завороженно медитировали глядя на колышущиеся из стороны в сторону ягодицы.
— Никогда не понимала этой экзотики! — недовольно произнесла Настя, поправив корсет. У нее был ребенок, которого пришлось сбагрить родителям, с целью высвободить время для того, чтобы жить полной жизнью. Она родила еще в институте по залету до замужества со своим Отелло. Ее царствующий супруг поставил условие: никаких чужих детей в его царстве. Но на содержание не очень здорового мальчика выделял определенную сумму денег, за что Настя была искренне ему благодарна. Пару раз, перекачавшись алкоголем, она, рыдая, сокрушалась о том, что является отвратительно матерью. Но протрезвев, не вспоминала о маленьких слабостях, связанных с большим грузом на душе и сердце. Мила ее не осуждала, потому что не знала, как бы ей пришлось себя вести в подобной ситуации. Она лишь по-дружески сжимала плечо приятельницы, подбадривая банальной фразой: «Все наладится!».
Залихватские «трясучки», теряя перья, расползлись по всему залу и начали вытаскивать в центр зала присутствующих женщин, чтобы они могли взбодрить свой таз и почувствовать себя частью мини-карнавала. Настя с визгом выбежала на середину, не дожидаясь приглашения, и затрясла костлявым задом, еле прикрытым блестящей тканью с паетками. Милу позабавила захмелевшая подруга, она немного завидовала ее способности освобождаться от панциря и быть собой, не думая о том, что о ней подумают другие. Хотя, не факт, что с утра эта разбуянившаяся дама не будет ощущать укусы совести.
Мила заскучала. От шампанского лишь раздуло живот, и настроение никак не улучшалось. Настю смыло вместе с барменом в подсобку. Иван так и не появлялся — видимо он был весь во власти покера. Девушка даже начала зевать от скуки и подумывала поехать домой, но вдруг обратила внимание на ярко-накрашенную женщину, которая не сводила с нее глаз. Волосы ее были выбелены так, что это вызывало вопрос: как вообще они держаться на ее голове. Ярко-красное помадное пятно на лице незнакомки было в тон откровенному наряду. Она выглядела, как заправская шлюха, которая вдруг получила большое наследство и тратила его как умела. О том, что дама была не из бедных, свидетельствовало кольцо с достаточно крупным бриллиантом. Мила сразу определяла чистый камень по завораживающему блеску. Незнакомка хитро улыбалась и слегка кивнула головой, словно здороваясь.
— Мила? — тихо выдохнул кто-то над ухом, она, испугавшись, дернулась и повернула голову — перед ней стоял скользкий тип, который уже появлялся в зале. Девушка снова повернула голову, но губастой блондинки уже не было на прежнем месте. Человек-змея шептал еле слышно, казалось, громче у него говорить не получалась. Он поведал, что Иван ожидает свою даму в приватном кабинете. Девушка удивилась, потому что впервые слышала о наличии в клубе подобных помещений. Немного неуверенно она направилась за проводником.
Иван вскочил и изобразил такую радость, словно в маленькую комнату вошла королева Великобритании, а не женщина, с которой он живет несколько лет. Место было немного, там поместился лишь стол, уставленный закусками-деликатесами, рядом с которым стоял надзиратель-светильник, создающий приятную атмосферу.
— Я вдруг понял, любимая, что совсем забросил тебя! Захотелось немного романтики!
Мила хмуро рассматривала его лицо, пытаясь понять, в чем здесь подвох. Возможно, он урежет ей месячное жалование? Или едет его стерва-мать, которая бесконечно говорит о дурновкусии сына, не разбирающегося в женщинах? Или сообщит о том, что в очередной раз подцепил венерическую заразу и ей опять придется переживать унизительные походы на процедуры, излечивающие ее от дурных болезней.
— Я хочу поднять тост за тебя, милая Мила! — произнес пафосно Иван — он говорил громче, чем нужно, словно они присутствовали на празднике, на котором большая часть гостей страдала глухотой. Девушке показалось, что шторка, расположенная справа от нее, немного дернулась.
— Давай выпьем за то… чтобы у тебя все было замечательно! Жизнь непредсказуема, и главное — помнить все самое хорошее!
— Ты так говоришь, будто прощаешься! — насторожилась Мила, еще раз с подозрением взглянув на шторку.
Из-за занавеса, который так волновал фантазию напряженной дамы, появился официант с блюдом в руках, оно укрывалось от любопытного взгляда серебристым куполом. Молодой человек, слащаво улыбаясь, поставил его на стол и шторки поглотили его, будто это был мираж.
— Тебе должно понравиться то, что внутри! — произнес доверительно Иван, и предложил выпить за произнесенный ранее тост. Мила сделала несколько глотков и почувствовала, что очень голодна — ее желудок ответил урчанием, напомнив, что, несмотря на необходимость диет, он не прочь получать иногда еду. Отставив бокал, немного смущенная вниманием мужа девушка расправила салфетку на коленях, чтобы не испачкать платье и открыла блюдо, но под ним на тарелке не было ничего съестного кроме кольца.
— Это бриллиант для моей дорогой женушки! — произнес Иван, промяв грудь Милы, затем схватил кольцо и бросил его на дно бокала, добавив туда еще шампанского.
— Заполучи его! — подмигнул он, в немного напряженном ожидании.
Мила торопливо осушила бокал и достала кольцо, которое не сразу надела на палец.
— Что такое, любимая? Камень маловат?
— Нет, он прекрасен, — произнесла она задумчиво, вспомнив, что точно такое колечко она видела на руке белобрысой незнакомки, дерзко рассматривающей ее в зале, та женщина, словно намеренно, демонстрировала свое украшение. — Я видела полчаса назад точно такое же у одной очень неприятной особы.
— Простое совпадение! — отмахнулся мужчина немного раздраженно. — Извини, я не ищейка, чтобы рыскать в поисках эксклюзивного экземпляра. Я сутра до вечера работаю и буквально украл у себя времени, чтобы побыть с тобой. И что я получаю взамен?! Неблагодарность!
— Что ты так всполошился?! Прекрасное кольцо! Налей мне еще шампанского!
Мила надела маску счастья и рассмеялась, чтобы не думать о том, что кто-то владеет аналогичным богатством. Вдруг она почувствовала прилив невероятных сил.
— Мне кажется… я так… счастлива… что… сейчас… потеряю сознание!
Мила задышала так тяжело, словно в комнате закончился кислород. Иван испугался, когда она встала и начала хаотично искать выход, со стороны казалось, что она не в себе. Мужчина вдруг ощутил себя внутри старого фильма «Вий», где осатаневшая ведьма искала своего обидчика, чтобы поквитаться с ним за причинение вреда ее здоровью. Мила схватила мужа за лацканы пиджака и уставилась на него вопросительно, он прижался к стене и с испугом смотрел в ее глаза, видя в них свое отражение. Девушка сделала вздох и отключилась.
Глава 3. Тот самый медведь
Мила открыла глаза. Голова раскалывалась, и дышать было сложно. Обстановка была незнакомой и она совсем не помнила, как тут оказалась. Испугавшись странного звука, она повернула голову, который доносился из глотки лежавшего рядом незнакомого мужчины. Одежды на девушке не было — она скользнула рукой по промежности — секса явно не было. Потерявшаяся во времени девица попыталась восстановить в памяти прошедшую ночь: лицо, мужа искаженное ужасом, и тесная комнатка, в которой трудно дышать, а затем — беспросветная тьма… Человек, деливший с ней постель, заворочался, и Мила на всякий случай притворилась крепко спящей. Животный страх проник в каждую клеточку тела, все органы закоченели, и она с трудом могла шевелиться. Все было настолько непонятно, что казалось, голова взорвется и разлетится на мелкие кусочки, испачкав мебель и стены. Мучительно долго шло время, ни одной светлой мысли не рождалось. Мила лежала на спине, разглядывая потолок и вспоминала, как много лет назад прочитала книгу, герой которой страдал потерей памяти и ни к чему хорошему в результате это не привело. Незнакомец повернулся к ней лицом, ее обдало омерзительным запахом перегара, и еще она почувствовала, как что-то уперлось в бедро под простыней. Медленно она приподняла ткань, и в ужасе уставилась на здоровенный член, который торчал так, словно в него щедро качнули силикона. Мила не была монашенкой, но подобные агрегаты видела, пожалуй, лишь в кино для взрослых, которое просматривала еще до замужества. Она всегда удивлялась: как женская вагина не лопается, когда ей загоняют внутрь подобное бревно.
