— Достоевский уже ответил на этот вопрос. Не всегда
бросить вызов и поменять свою жизнь может быть благом для окружающих. «Тварь я
дрожащая или право имею?» Если ставить вопрос в такой плоскости, то рано или
поздно всегда появляются Раскольниковы.
— Вы говорили, что работаете в юридическом отделе
вашего статистического управления, а рассуждаете, как философ или филолог.
Может быть, у вас есть и другие профессии?
— Нет. Я просто внимательный читатель. И, кроме
Достоевского, люблю еще Булгакова и Бунина.
— Хорошие писатели, — кивнул Вицинский, глядя
куда-то в сторону, — мне гораздо приятнее обсуждать с красивой женщиной ее
достоинства, чем литературу давно умерших авторов.
Она несколько удивленно взглянула на него, однако не стала
ничего уточнять. Соседняя пара тоже кружилась в танце.
— Вы оставите мне свой номер мобильного
телефона? — настаивал молодой Ескен.
— Конечно, нет, — кокетливо улыбалась
Алевтина, — только подумайте, сколько вам лет. У нас с вами слишком
большая разница в возрасте.
— Вас это пугает? — спросил он, теснее прижимаясь
к партнерше.
— Нет, разумеется, нет. Но я замужняя женщина.
— Тогда это не пугает и меня. Вы живете одна в номере
или со своей подругой?
— Не задавайте таких нескромных вопросов. Конечно, с
подругой. Мы приехали сюда вместе.
— Сегодня ночью я приду к вам в гости, — прошептал
он, — надеюсь, что вы меня впустите.
— Вы с ума сошли, — испугалась Алевтина, —
лучше говорите тише. В какие гости, что вы себе вообразили? Думаете, что я
открою вам дверь? Интересно, как я смогу объяснить ваш визит своей подруге?
— А ее сегодня не будет рядом с вами, — уверенно
ответил Ескен.
— Как это не будет? Мы вместе пришли и вместе вернемся.
Не говорите таких вещей, пожалуйста.
— Посмотрите, какими глазами смотрит на вашу подругу
наш гостеприимный хозяин. Она ему явно нравится. Я думаю, что он предложит ей
остаться сегодня ночью на его вилле. Не сразу, конечно. Дождется, когда уйдет
наша семья. А потом предложит. И она согласится. Значит, сегодня ночью вы
останетесь одна.
— Тише, — попросила она, оглядываясь на
подругу, — вы не знаете Жанны. А я ее хорошо знаю. Она не останется на
вилле, даже если Михаил Вицинский предложит ей руку и сердце. Для этого она
слишком серьезный человек.
— Почему вы так уверены?
— Знаю. Мы дружим уже больше тридцати лет. Вместе
учились в одном классе в школе. Она моя лучшая подруга, и я ее хорошо знаю. Она
не останется, господин Ордалиев, можете на это не рассчитывать.
— Жаль, — с явным сожалением произнес
Ескен, — я думал, что мы можем позволить себе немного расслабиться.
— Не говорите так громко, — снова попросила она. С
одной стороны, ей было страшно, а с другой — приятно флиртовать с этим молодым
человеком, который был более чем на десять лет моложе ее.
— Может, тогда встретимся завтра в сауне? —
предложил Ескен. — Я могу арендовать сауну на два часа. Там прекрасный
массаж, работают очень квалифицированные специалисты. Или сходим в хамам? Это
турецкая баня.
— Я приду с подругой, — предупредила Алевтина.
— Надеюсь, что без нее. Они не могут делать массаж
сразу троим.
— Троим? — Она прекрасно понимала, что он имеет в
виду, но ей было так приятно его слушать.
— Значит, завтра в три часа дня, — сжал он ее
локоть, — надеюсь, что вы придете.
— Я ничего не могу обещать, — очень тихо
произнесла Алевтина.
— Не нужно обещать. Вы только приходите.
Музыка закончилась. Мужчины привели своих дам на прежние
места.
— Десерт подадут в гостиной, — сообщил
Вицинский, — мы сейчас туда перейдем. Интересно, о чем это вы так
оживленно шептались с моей гостьей, дорогой Ескен? Не забывайте, что я в ответе
за ее нравственность.
— В таком случае давайте поменяемся партнершами, —
достаточно грубо предложил Ескен, — на следующий танец вы приглашаете
госпожу Павленко, а я госпожу Гринько. И вы сможете спокойно гарантировать
нравственность обеих приглашенных дам.
— Ескен, — нахмурилась его мать, — не нужно
говорить такие вещи вслух.
— Очень милый молодой человек, — немного нервно
произнес Вицинский, — давайте пройдем в гостиную.
Все поднялись из-за стола. Михаил прошел первым. Амина,
довольная происшедшей стычкой, улыбалась. Мать что-то выговаривала Ескену. Отец
шел сразу на ними, грозный и молчаливый. Обе подруги оказались в конце
процессии. Жанна схватила Алевтину за руку.
— Что тебе говорил этот мальчишка?
— Он хочет прийти сегодня ночью в наш номер, —
откровенно ответила Алевтина. — Представляешь, какой наглый?
— Надеюсь, ты ему отказала?
— Конечно.
— А почему он уверен, что сможет прийти? У нас ведь
двухместный номер. Куда он денет меня?
Алевтина оглянулась, чтобы их никто не услышал.
— Он считает, что ты останешься сегодня ночью на
вилле, — тихо сообщила она, — все видят, как ты нравишься нашему
хозяину. Я думаю, будет правильно, если ты останешься.
— Ты совсем сбрендила? — изумилась Жанна. —
Что ты такое говоришь?
— Приятное приключение, — пожала плечами
Алевтина, — ничего плохого я не вижу. Только попроси его предохраняться.
Хотя это тоже на твой выбор. Он мужчина красивый, здоровый, богатый и
самостоятельный. Я думаю, что ты спокойно можешь остаться и получать
удовольствие. Ты незамужняя женщина, и у тебя нет никаких обязательств, даже
перед твоим художником. Не понимаю, почему ты должна отказываться.
— Он мне просто не нравится. Не мой тип.
— Ну знаешь, подруга, ты очень привередливая. А кто
тогда твой тип? Этот твой замызганный художник? Или ваш прокурор отдела, от
которого хочется сразу повеситься, такой тоской и скукой от него веет?
— Между прочим, он пишет неплохие стихи.
— Знаю, знаю. Ты мне об этом говорила. А теперь
остановись на секунду и подумай над моими словами. Представь себе такой ряд.
Твой художник, который явно человек не от мира сего, твой прокурор отдела,
который тоже не вполне адекватен, тем более пишет стихи. Все идиоты пишут
стихи. И этот бизнесмен, который снимает для себя такую виллу. Вспомнила.
Теперь подумай, у кого из них было больше женщин, кто может лучше доставить
удовольствие, для кого секс — это настоящее приключение. Понимаешь? Разве можно
сравнить твоих знакомых с этим бизнесменом. Я бы на твоем месте не сомневалась.
— Каждому лучше быть на своем месте, — возразила
Жанна.
— Господи, ну почему ты такая идиотка! Если он сделает
намек, сразу соглашайся. Хотя бы получишь лишний опыт. Для женщины каждая такая
возможность на вес золота. Тебе сколько лет? Уже тридцать восемь…
