Павлик посмотрел на него с презрением. Достал из кармана еще
тысячу долларов.
— Вот тебе. А попросишь еще, добавлю по шее.
— Нет, — сказал Фанилин, хватая деньги, —
нет, нет. Я согласен. Я согласен. Где ваша квартира?
— Адрес я тебе дам. Можешь не беспокоиться, квартира
хорошая, четырехкомнатная, кровать большая, широкая. — Ты приведешь туда
женщину, переспишь с ней, желательно в различных позах. Вот и все.
— У вас там небось камеры, — догадался Фанилин.
— Не твое собачье дело, — ласково ответил
Павлик, — а будешь задавать много вопросов, я деньги у тебя отниму и из
машины выброшу. Найду другого кобеля. На такую бабу много охотников.
— Не нужно, — торопливо сказал Фанилин, — я
согласен, я на все согласен.
— Сегодня в четыре часа она поедет в
парикмахерскую, — сообщил Павлик, — по дороге у нее спустит колесо.
Ты ее вроде бы случайно встретишь, поможешь.
— У нее есть водитель. Человек Чиряева, —
торопливо проговорил Фанилин.
— Водителя сегодня не будет, — ответил
Павлик, — в парикмахерскую она обычно ездит на своей машине. Кажется,
белый «Ауди».
— Разве? — удивился Егор. — Раньше был
«Ситроен».
— Растет благосостояние трудящихся, — процитировал
Павлик расхожую фразу из недавнего прошлого, — она поедет одна, и ты
должен с ней встретиться. Можешь пригласить ее в ресторан. Счет я тебе оплачу.
Но учти, потом вы должны поехать на квартиру. Уговаривай ее всеми способами.
Хоть жениться пообещай. Но обязательно затащи в постель. Ты меня понял?
— Подождите, — Фанилин задумался. Как у
большинства альфонсов, у него неплохо была развита фантазия. Не так-то просто
завоевать женщину, которой собираешься сесть на шею. Для этого нужен особый
подход. И Фанилин сказал:
— Мне понадобится молодой мужчина.
— Зачем он тебе? — нахмурился Павлик. —
Группового секса не нужно. Это исключено. Только ты и она.
— Разумеется, — усмехнулся Фанилин. По части
женщин он был мастак. — В ресторан нас должны отвезти и оттуда привезти на
квартиру. Пусть она видит, что у меня есть личный водитель. Именно он и
поменяет ей колесо. Мне важно выиграть время, пока он будет возиться с машиной.
Вы меня понимаете?
— Ни хрена не понимаю. Зачем тебе это нужно?
— Устрою показательный номер, — пояснил
Фанилин. — Такие вещи ее всегда возбуждали. Продемонстрирую интеллект. У
ее бывшего мужа его и в помине не было. Спортсмен есть спортсмен. Голова ему не
нужна. А бабы интеллект любят и еще чтобы мужик удачливым был.
— Вот почему она ушла от тебя к Истребителю, —
насмешливо произнес Павлик. — У него чего было больше: удачи или
интеллекта?
— Ни того, ни другого, — с гордостью заявил
Егор, — деньги у него были, неправедным путем нажитые, но женщины часто
принимают за настоящий успех наличие денег. А у меня они откуда? Я не ворую.
— Ясно, ясно, — согласился Павлик, — сейчас
уже два часа. В четыре ты должен быть на месте. Поменяешь колесо и пригласишь в
ресторан.
— Сделаю, — согласился Фанилин, — а если она
захочет заехать в парикмахерскую?
— Сегодня ее салон закрыт. Что-нибудь еще?
— Мне нужно переодеться. И последнее: вы можете дать
мне на сегодняшний вечер этот «Мерседес»?
— Зачем?
— Хочу произвести впечатление.
— Что это ты все выдумываешь?
— Не выдумываю. Раз у нее машина не в порядке, я могу
повезти ее на своей, а водитель пусть возится с колесом. Так удобнее начать
разговор.
— Ну ты и сволочь, — с восхищением процедил
Павлик, — делай что хочешь.
— И тачка у вас классная. Тысяч семьдесят стоит?
— Сто, — рявкнул Павлик, — хрен с тобой, бери
машину. Но смотри, Фанилин, если подведешь, если обманешь, — он схватил
Егора за грудки, — я тебе знаешь что отрежу? — Он выразительно
посмотрел вниз. Фанилин невольно поежился. — Твой главный
инструмент, — добавил Павлик, — поэтому без дураков.
— Я все сделаю, — дрогнувшим голосом пообещал
Фанилин. Он не стал говорить Павлику, что узнал в нем Чертежника, с которым
несколько раз виделся на тусовках. Фанилин рассудил правильно. Очевидно, между
двумя бандитскими группировками назревают разборки. Им надо позлить Чиряева,
скомпрометировав его женщину. Истребитель ничего не сможет сделать. Он сейчас в
немецкой тюрьме, и если Павлик говорит правду, просидит там еще не один год. За
это время он забудет всю эту историю. А деньги аргумент весомый, и Егор решил
рискнуть.
— Я все сделаю, — повторил он уже более
уверенно. — Не сомневайтесь.
Берлин. 10 мая
В камере было чисто, как в хорошей немецкой гостинице. Но
Чиряев воспринимал это поначалу как издевательство над заключенными. Особенно
поражали постельные принадлежности, о таких узники бывших советских колоний
могли только мечтать. В немецкой тюрьме все было по-другому. Предупредительные
вежливые надзиратели, заключенные, больше похожие на великовозрастных студентов
показательного курса, питание, как на курорте, в общем, условия жизни здесь
соответствовали лучшим стандартам западных образцов. И все-таки это была
тюрьма. Когда его вели на свидание с адвокатом, он психовал, видя камеры
слежения и автоматически открывающиеся двери. Из тюрьмы, буквально
нашпигованной компьютерной техникой, не очень-то убежишь.
В комнате, куда его привели, адвокат Аркадий Федорович
Тумасов читал переведенные на русский язык материалы дела. Адвокат был высокого
роста, худощавый, темноволосый. В свои сорок три года Тумасов успел завоевать
себе репутацию дотошного жесткого защитника, участвовавшего в нескольких
громких делах, по которым проходили уголовные авторитеты. Ко всем прочим
достоинствам он неплохо владел немецким, поскольку работал в свое время в
инюрколлегии.
Как только конвоир удалился, Чиряев сел напротив адвоката и
поинтересовался:
— Как дела?
— Звонили из Москвы, — тихо сообщил
Тумасов, — все в порядке.
Чиряев удовлетворенно кивнул. Он не сомневался, что все
пройдет нормально. В конце концов, они знали, кому и за что платят. Московские
ребята его никогда не подводили. Труфилов не долетел до Берлина.
— Показаний не будет, — твердо сказал
Чиряев, — ты говорил, что в этом случае решение суда может измениться.
— Да, — ответил Тумасов, — я уже переговорил
со здешними адвокатами. Суд может отказать в иске Москве и выпустить тебя под
залог. Ты уже отсидел десять месяцев за неуплату налогов в Австрии и в
Германии. А теперь все налоги по твоей недвижимости уплачены.
— Залог большой?
— Большой, — признался Тумасов, — они
считают, что у тебя слишком много денег. Залог будет определен с учетом твоей
недвижимости.
