Галкин передал трубку Шпицыну, и тот быстро проговорил:
— Она умерла. Передайте, что она неожиданно умерла.
— Какой ужас! — прошептал адвокат. — Я все
передам. Но он просил еще кое-кого найти.
Тумасов отключил связь. Шпицын взглянул на Галкина. Тот
снисходительно заметил:
— Твои люди нужны не для охраны. Мы найдем им более
достойное применение. И не нужно ничего бояться. Ты даже представить себе не
можешь, какие у твоего шефа связи.
Москва. 11 мая
Днем он решил заехать к Зиновию Михайловичу. Обычная
трехкомнатная квартира была превращена в настоящий компьютерный центр, где
подключенные к сети Интернета компьютеры и ноутбуки позволяли получать
информацию из разных точек земного шара.
Зиновий Михайлович занимался разработками в области
компьютерной техники еще с середины семидесятых, когда его деятельность была
засекречена, и считался высококлассным специалистом. По мнению западных
специалистов, СССР отстал в области компьютерной техники на несколько
поколений. В действительности же западные специалисты не так уж далеко ушли
вперед в разработке подобных программ по сравнению с Советским Союзом. Однако в
девяностых годах американцы намного перегнали Россию.
Именно тогда в Службе внешней разведки стали серьезно
заниматься экономическим шпионажем, которому, впрочем, и раньше придавали
большое значение. На протяжении полувека разведчики исправно поставляли
всевозможные технические данные, начиная с атомной бомбы и кончая суперсовременными
компьютерами. Зиновий Михайлович служил в отделе, перерабатывавшем поступающую
информацию. Однако в середине девяностых нескольким специалистам было разрешено
работать в одиночку. Согласно проекту «Водолаз», запущенному ЦРУ, несколько специалистов
в области компьютерной техники начали работать в одиночку, устраивая настоящую
охоту на возможных хакеров, стремившихся пробить шифры Министерства обороны или
ЦРУ. Вскоре подобный же проект был разработал в Службе внешней разведки, и
некоторые высококлассные специалисты получили в свое распоряжение не только
современную технику, но и возможность проникновения практически во все открытые
информационные центры.
О существовании Зиновия Михайловича знали только несколько
человек, в том числе в Службе внешней разведки. Дронго, поработав с ним
несколько лет назад, высоко оценил его способности. Вид Зиновий Михайлович имел
весьма непрезентабельный: мятые шерстяные безрукавки, мятые же брюки. Постоянно
съезжавшие на нос очки, торчавшие во все стороны волосы, сгорбленная спина — в
общем, типичный представитель «гомо компьютерус».
Вместе с тем это был на редкость толковый специалист, один
из самых талантливых компьютерщиков нового поколения, умевший входить в любые,
даже закрытые системы.
— Опять не дали мне уснуть, — заявил Зиновий
Михайлович, увидев Дронго.
— Я извинился, — начал оправдываться
эксперт, — кто виноват, что у меня ночная работа. Просто удивительно, что
вы такой ярко выраженный «жаворонок».
— Почему удивительно? — спросил Зиновий
Михайлович.
— Все гениальные люди «совы», — пошутил
Дронго, — а я считаю вас гением.
— Не подлизывайтесь, — рассмеялся Зиновий
Михайлович. — Вы разобрались в переправленной мною информации?
— С божьей помощью разобрался, — кивнул
Дронго, — признаюсь, с каждым днем это чудовище, называемое Интернет,
страшит меня все больше и больше. Он, словно всеведущий ангел, знает ответ на
любой вопрос. Если мы начнем учиться по Интернету и читать там все сообщения,
то скоро каждый из нас окажется наедине со своим компьютером. И тогда виртуальный
секс будет не такой уж далекой фантастикой.
— Выдумки это, — отмахнулся Зиновий
Михайлович. — Интернет никогда не заменит личного общения.
— Вы неделями не выходите из квартиры, даже продукты
вам привозит ваш сотрудник, а говорите, выдумки это, — сказал Дронго,
опустившись на стул в единственной, свободной от компьютеров комнате.
— Убежден, компьютеры не могут заменить личное общение.
И никогда не заменят человеческий разум. Только принятие нелогичных решений может
привести к нужному результату. Но компьютер не умеет принимать нелогичных
решений. Именно поэтому ваш разум я всегда ценил больше самого лучшего
компьютера. Вы умеете принимать внешне нелогичные решения. Плюс ваша интуиция.
Тем более что вы «сова».
— Не нужно возвращать мне комплименты, — засмеялся
Дронго, — мы оба гении, на том и порешим. Хотя к этому слову я всегда
относился скептически. Гений рождается раз в сто лет. Это Моцарт, Леонардо,
Эйнштейн. Остальные просто ремесленники, мастерски пользующиеся своим талантом.
— Учту ваши высказывания насчет ремесленников, —
улыбнулся Зиновий Михайлович. — Вам что-нибудь нужно?
— Как всегда. Вот список интересующих меня вопросов.
Выясните — передайте мне на компьютер.
— Сделаю. Давайте ваш список. Знали бы вы, как противно
копаться в этой грязи! Одно дело работать с интеллектуалами-хакерами, другое —
проверять досье на уголовников. Откуда только такие экземпляры берутся? Такое
ощущение, что их выращивают в специальном паразитарии.
— Тяжелое детство, плохая наследственность, несчастная
судьба, — задумчиво проговорил Дронго, — причины могут быть любые. А
в результате мы получаем животное, которое лишь условно можно назвать
человеком.
— А вы не считаете, что таких нужно уничтожать еще в
детстве?
— Не уверен, что это выход, — возразил
Дронго, — кто знает, каким вырастет ребенок? Среди круглых сирот
встречаются гении, которыми восхищается все человечество. А в самых
благополучных семьях вырастают мерзавцы. Я уже не говорю о физических
недостатках. Некоторые инвалиды, например, являют собой пример человечности,
чего не скажешь о многих совершенно здоровых подонках.
— Тогда какой выход? Терпеть эту мразь?
— Не обязательно терпеть. Можно и нужно с ними
бороться. Может быть, они тоже нужны. Как хищники, которые поедают слабых. Мне
больно об этом говорить, потому что они приносят слишком много горя окружающим.
Но должен быть естественный отбор. И у этих людей, возможно, свое
предназначение. Может, на их примере бог учит людей добру. Без зла нет добра,
так же, как без тьмы нет света. Добро и зло не философские абстракции, а вполне
конкретные понятия.
— Вы оправдываете существование подобных
мерзавцев? — удивился Зиновий Михайлович.
— Не оправдываю. Более того, я их терпеть не могу. Но
они часть нашего общества. Человеческая жизнь непредсказуема. Мне приходится
расследовать самые невероятные преступления, устраивать ловушки для хитроумных
негодяев, маньяков, помогать честным законопослушным людям.
— И многим вы помогли? — поинтересовался Зиновий
Михайлович.
— Думаю, многим, — осторожно ответил
Дронго, — хотя я никогда не считал. Я добивался оправдания несправедливо
осужденных, защищал слабых. Может, в этом и заключался смысл моей жизни? Как вы
полагаете?
